Говард Рорк, 37 лет
Москва, Россия
Время около 21:00. Я заряжаю деньги на Qiwi и покупаю 2 грамма Fishscale в
магазине "Антибиотик" на Ра**е. Ещё раз списываюсь с Мадлен и подтверждаю свои
намерения. Что ещё за Мадлен, спросите вы? Мадлен — это девушка, практикующая
БДСМ за деньги, которую я приметил на Intimcity два года назад. Я хотел её
посетить, но тогда цена для меня кусалась и казалась принципиально слишком
высокой за подобные услуги. А сейчас у меня полно денег, и ее расценки стали
гораздо доступнее, что не может не радовать.
Несмотря на то, что денег полно, я переживаю, потому что бизнес только
начался, и нельзя сказать, что мы закрепились там, где поймали свою волну. Но
это всё мелочи! Впереди меня ждёт поездка на проспект Вернадского. Там, в трубе
от перил, которыми пользуются люди, не торчащие от кок***а и, вероятно,
никогда не практиковавшие foot worship по отношению к жгучей блондинке Мадлен,
примагничен этот самый Fishscale. Я собираюсь так сладко приторчать этой ночью
и, конечно, нанюхать свою доминатрикс, чтобы наша, пока не обещающая 100%
раппорт сессия, имела хотя бы 99% шансов на удачу.
Я заказываю "Везет" с фиксированным тарифом за поездку, сначала на Вернадку, а
потом куда-то в районе Охотного Ряда. Пока я жду такси, захожу на Чёрный и
смотрю анкеты разных девушек, обращая внимание на то, как и о чём они пишут.
Самые интересные те, у которых в тексте проступает индивидуальность и где,
кроме оригинальных фетишей, есть ещё и оригинальный тембр их души. Мне приходит
в голову, что все мы ищем не просто секс, а чувство, что приблизились к
кому-то, кто, кажется, приблизился к нам. Нам хочется чувствовать, что,
когда мы платим, девушка не просто зарабатывает, а искренне получает
удовольствие и сопереживает нашим переживаниям. Уверен, что и девушки,
продающие своё эротическое “Я”, тоже думают о том, чтобы это в меньшей степени
было проституцией и в большей степени обменом денег на симпатию, где деньги —
лишь специя к блюду под названием “быт”, который был бы тяготой, даже с таким
интересным хобби, как фемдом, если бы за него хорошо не платили.
Мой айфон звонит. Это "Везет". Сообщают, что моё такси подъезжает, и пора
выходить. Я прыскаю на себя духами Lacoste, ещё раз смотрю в зеркало и,
испытывая приятное щекочущее волнение в центре груди, выхожу из дома. Всё как
всегда: бюджетная пятилетняя иномарка и гостеприимный водитель здоровается со
мной, когда я протискиваюсь на переднее сиденье. Нам ехать около 20 минут. Я
прошу включить радио "Мегаполис", и вечер всё больше идёт в комфортном мне
ритме. Играет какое-то очень приятное техно, абсолютно не банальное, и всё
будто подыгрывает моему настроению. Я ощущаю, что всё идёт прямо как надо.
Мы подъезжаем к улице Удальцова. Я прошу притормозить в паре домов от нужного
места и спокойной походкой, но с приподнятым настроением, иду искать нужные
перила. У меня на айфоне адрес и фото места, где сделана закладка. Время уже
около 22:30, и на улице темно, так как время года уже дальше середины осени,
а фонари в этом месте очень тусклые, освещая лишь отдельный угол. Я начинаю
присматриваться к фото и понимаю, где находится клад, подхожу к краю перил,
засовываю два пальца поглубже и достаю что-то аккуратно обмотанное изолентой. Я
практически счастлив. Не так, как бывал спустя 5-7 лет с момента, когда
находил закладки. Ведь тогда не было ненаходов, всё это казалось инновационным,
и никто ещё не знал про данный способ распространения н*в. Разве можно было
подумать, что в водосточной трубе или ограде около подъезда можно найти
дополнительную субсидию к проведению приятного вечера?
Тем не менее, я очень рад и, поторапливаясь, но не слишком, без палева,
возвращаюсь в машину. Сажусь в припаркованный там же Chevrolet Lacetti и прошу
водителя продолжать движение. Мы подъезжаем к адресу, который мне выслала
Мадлен. Я расплачиваюсь с водителем и вижу перед собой “Шоколадницу”. Время
около 23:20. Я решаю зайти, выпить пару мохито и спокойно дождаться, когда моя
Госпожа меня пригласит.
Расположившись в кресле справа от шторки, немного прикрывающей окно, через
которое видно типичную для центра локацию, аккуратную и нарядно освещенную,
буквально веющую цивилизацией конца 19 века, я заказываю себе коктейль. Пока
бармен готовит мой мохито, я решаю немного нюхнуть и уточняю у официантки, где
у них можно помыть руки. Проследовав в туалет, я достаю “поднятое” на Удальцова
и начинаю торопясь, с предвкушением разматывать изоленту. Один моток, второй,
третий — и перед глазами плотный прозрачный зип лок с камнями кок***а,
действительно переливающимися на свету, как рыбья чешуя. Я отрываю бумажное
полотенце и протираю черную, как глаза цыганки, раковину досуха. Достаю самый
маленький камень, кладу его на высушенную её часть, а затем давлю своей
кредиткой. Разровняв две приятно полноватые в серединах друг друга дороги и,
сворачивая тысячную купюру, пускаю сначала одну, а потом и вторую дорогу по
правой ноздре. Я знаю, что скоро моё нынешнее волнительное состояние будет
казаться вялым и флегматичным по сравнению с тем, что сделает с ним перуанский
кок***а от "Антибиотика". Я прячу зиплок с камнями в трусы и возвращаюсь за
столик. Там меня уже ждёт мой мохито, который я наполовину осушаю сразу же.
Мадлен не подаёт никаких сигналов к тому, чтобы пригласить меня к себе, и,
несмотря на то, что кок***а потихоньку действует, а мохито одновременно
подогревает и охлаждает мое нёбо, я немножечко переживаю.
Я пишу ей сообщение, что я на месте и полностью готов подняться, на что мне
приходит ответ, что нужно ещё подождать. Мимо меня проходит официантка, я
прошу у неё ещё один мохито и чувствую, как кок***а начинает давать мне прилив
эйфории именно такой, какой надо, чтобы чувствовать себя счастливым и
преисполненным добрыми предчувствиями.
Прошло ещё 15-20 минут. Я немного заскучал, хоть и нахожусь в компании магии
прихода. Всё же хочется, чтобы вечер пошёл именно так, как я его запланировал:
обдолбанным, голым, на четвереньках, целующим нежные ступни красивой женщины,
смотрящей на меня сверху вниз. Я фоткаю два пустых бокала с мятой, прилипшей к
их стенкам, и подтаявшим льдом, и отправляю фото Мадлен. Через минуту приходит
сообщение с номером подъезда, кодом и предвещающее хороший вечер слово “заходи”
с улыбающейся скобочкой…
Рассчитавшись за мохито и оставив хорошие чаевые, я выпорхнул на улицу.
Несколько секунд, помедлив, прокрутил в голове всё приятное, что нашло меня в
текущем моменте. Меня грел почти целый двойной вес перуанца в моих трусах и
волнительно-эйфоричный трепет перед тем, что должно было произойти дальше. Я
завернул во дворы, нашел нужный подъезд, ввел код и вошел внутрь. Несмотря на
явную принадлежность дома к старым временам, в нем был лифт, который и поднял
меня на пятый этаж. На этаже было несколько квартир, но ни одна не
приветствовала меня гостеприимно открытой дверью. Я набрал Мадлен и сказал, что
прибыл. Она бархатно, то ли приказав, то ли просто ответив, сказала ждать и
что сейчас откроет.
Не прошло и минуты, как дверь открыла блондинка с фото — может быть, на пару
лет старше фотографии, но ничуть не менее привлекательная. Сейчас я бы сказал,
что это была опытная фемдом милф — лучшая кара для 25-летнего юноши,
стремящегося побывать в роли плохого мальчика. Я осмотрел ее еще раз, обратил
внимание на идеальный педикюр и аккуратные тонкие пальчики на ногах,
выглядывающие из-под босоножек. Выше шли стройные ноги, немного загорелые, и,
несмотря на то, что я люблю более смуглую кожу, это ничуть не испортило моего
впечатления. На ней был боди и легкая накидка, как сказали бы мужчины постарше,
— это был пеньюар. Лицо было красивым, фетишно накрашенным, с тематической
эмоциональностью, проглядывающей через яркую помаду, очерчивающую нежно пухлые
губы. Но не было в нем ни грубой власти, ни боли, ни каких-либо явных
перегибов с темными сторонами души, которые бывают у тех, кто через Тему
компенсирует прошлые травмы, полученные от неблагоприятных столкновений с
некоторыми сторонами этого все же больше чудесного, чем нет мира.
Войдя в квартиру, я обнаружил, что, несмотря на то, что это был жилой дом,
помещение не было похоже на обычную квартиру. Меня встретило подобие ресепшена,
на который, зайдя за него, оперлась Мадлен и стала разглядывать меня
одновременно с интересом и каким-то проникающим взором, будто понимающим то,
что ей только предстояло во мне увидеть. Мне было любопытно — у меня еще не было
девушек старше 30 лет, и это всё чувствовалось новым и ярким, предвещающим
интересный вечер. Я, как обычно, начал производить впечатление галантного
умника: кто знает, может, я и вправду таким был. Чемпионом в стремлении
произвести впечатление.
Мне всегда нравилось располагать к себе людей и особенно девушек, которым я
платил за тематическую компанию, потому что я буквально чувствовал, что во
всем мире, которому я продал себя, самыми близкими для меня являются женщины,
которые продают себя другим. Именно на пересечении наших дорог, именно в эти
моменты, мне удавалось быть наиболее честным, не привирая о своей сути, но
мило уходящим от тех мест, где я был истинно плох, аморален и где находился в
глубоком декадансе.
Мы начали перекидываться парой слов, не поднимая вопрос оплаты, просто
знакомились. Она чувствовала себя уверенней, я больше следовал за ее
направлением в диалоге. Я сказал, что меня зовут Максим, она просила называть
ее Мадлен. Она говорила какие-то общие вещи о морали, судьбе и выборе, но у
меня складывалось впечатление, что всё, что она говорит, глубоко касается
именно лично меня, что, говоря о других людях и событиях, она буквально
обращается к тем вещам, которые происходили и происходят сейчас в моей
жизни.
Проговорив так минут двадцать обо всём подряд и ни о чем конкретно, мы
переходим по её инициативе в глубь помещения, где в углу оказывается черная
дверь, за которой располагается классическая БДСМ-студия, как я себе и мог ее
представить, хоть никогда этого и не делал. Комната размером, наверное,
двадцать квадратов с красными стенами, слева на стене фетиш-крест с кожаными
креплениями для запястий рук и ступней, у правой стены стоит тематический трон,
на котором я моментально представляю Мадлен, возле ног которой сижу я и целую
ей её мягкие розоватые ступни с пальчиками с ноготочками, накрашенными
бледно-розовым лаком. Чуть правее от трона достаточно большая клетка, в которой
можно поместиться только сидя на коленях. В конце комнаты высоко располагающееся
окно с не менее высоким подоконником, на котором стоят облитые воском разных
размеров небольшие идолы. Стены же вокруг увешаны плетками, стеками,
наручниками и шпицрутенами.
Пройдя в комнату, я подхожу к подоконнику с идолами и оглядываю комнату в
обратную сторону, замечая в другом углу еще один источник интересных
переживаний — колодки, выполненные, как и вся комната, в стиле, творящей
именем бога дьявольскую волю святой инквизиции. Атмосфера как раз для реализации
самых причудливых закидонов как индивидуального, так и коллективного
бессознательного. Я снимаю куртку и кладу ее на клетку. Мадлен снимает пеньюар и
оказывается в одном лишь боди. Я вижу её красивую, практически оголенную до
самых ягодиц спину, примечаю большую грудь третьего с половиной размера, на
вид очень упругую и абсолютно точно идеально округлую. В комнате я замечаю, что
довольно тепло, и, судя по Мадлен, это не моя нарушенная на*@$%^&*и
терморегуляция, а объективная реальность, потому что она снимает и босоножки.
Оказавшись босыми ногами на теплом выложенном паркетной доской из дуба полу, с
практически полностью оголенными ногами, проступающими сквозь боди ягодицами,
она выглядит настолько эротично, что моя уже и без того железная эрекция
становится просто невыносимой. Я смотрю на неё и медленно встаю на колени,
нежно и призывающе беру её ступню в руки и склоняюсь, нежно прикасаясь к ней
губами. Мадлен при этом придерживается рукой за стену, чтобы сохранить баланс,
и смотрит на меня откуда-то свысока, как мне того и хотелось. В этот момент,
смотря на нее снизу вверх, я как бы вскользь замечаю, что у меня есть отличный
ко***н и мы могли бы сделать этот момент и этот вечер еще более прекрасным. Не
желает ли она отведать?
Продолжение следует...
2025-01-08 в 10:11
