Учитель Танцев, 51 год
Владивосток, Россия
Мы не улыбчивые и почти не общаемся. Я не знаю кто он - мой товарищ, сошедший
словно со страниц гротескного мамлеевского романа.
Мы оба верха, и оба не сократимы до понятных определений: я, со своим
колониальным шебби-шиком черной европейской магии, утонувшей в восточном пороке
и он - хтон - хаос древних возрений, не имеющий названий - минималистичный
цветом и одновременно богатый содержанием, как Дюрер.
К нему, в его пустую квартиру, женщины идут за дисциплиной, за чувством
рамок, за уздой, а получают что то, чему нет названия.
Мне кажется, что каждый раз выходя от него в прохладу бетонного подъезда, они
прислоняются к стене и возможно закуривая радуются просто звукам жизни.
Его профессия у многих вызывает отвращение и к нему идут за кошмаром.
Он признался - он не подбирал слов, но было понятно, что он говорит об этом
впервые.
Он рассказал что видит их - куклол из целлулоида - одинаковых, с имитацией лиц
- они наполняют улицы и до смерти пугают его.
Когда то многие из них были женщинами и девочками, сейчас же он почти не видит
живых - кругом только эти пластмассовые тела и он носит с собой хлеборезный нож
- так ему спокойней.
Его душит тошнотворный страх, когда одна из них пересекает его порог - но это
его долг и он приступает к своим истязаниям, пока на лицах кукол не начинают
проступать гримасы страха и боли настоящих женских лиц.
Так он их лечит. Спасает. Возвращает…
Они уходят, а он выглядывает в глазок и видит, как на его глазах нижняя
превращается в мертвый целлулоид, оглядывается пустым взором на дверной глазок
и с несмываемой пластиковой улыбкой выходит на улицу.
В этой истории нет никакой морали. Его восприятие - это его восприятие, а вы же
не задирайтесь - цените и множьте друг друга, ибо тогда, среди подобных вам,
вы едва ли встретите таких, как Д.
P.S. А ведь есть еще и А.
2023-09-07 в 01:27
