Format C, 49 лет
Монреаль, Канада
Мне выпало играть на турнире по шашкам с Алямсовой. Думаете, я смотрел, куда
она ходит? Нет, я вперил глаза в ее маленькую грудь, которая вырисовывалась
под платьем, мысли витали в эротических облаках.
А она вдруг заявила:
- Сочувствую, парень, ты основательно влип! Все твои шашечки заперты.
Пока я разглядывал позицию, к столику подбежала Эльвира, наша классная. Она на
турнире главной судьей.
- Вау, да у тебя все двенадцать шашек в сортире! Кажется, вы даже ни разу не
обменялись.
- Сделали несколько ходов! - хихикнула Алямсова.
И добавила с видом умненькой девочки, постукивая длинными ногтями по
столу:
- Я насчитала, что теперь он будет у меня в рабстве семьдесят два дня!
Поединки мальчиков с девочками в тот день, в нашем классе, проходили с
условием, что проигравший становится рабом победителя - мы так
договорились.
Каждый сортир давал сопернице по пять баллов. Плюс, ее двенадцать нетронутых
шашек. Итого, семьдесят два! Увы, столько дней я обязан быть рабом этой
вредины - оспаривать бессмысленно. Она может выколоть мне глаз, порвать рот,
скрутить мошонку.
Но еще была надежда, что оставшись с ней один на один, я смогу не только
избежать подчиненнной роли, но и взять под контроль ее саму!
Меня, признаться, уже с пятого класса начали одолевать странные фантазии.
Особенно, когда я думал о девочках из нашей школы, представляя их то со
связыванными руками, то под ударами плетки. Некоторых я бы с удовольствием
оттаскал за волосы.
Но были и такие, кто на роль наказуемых не подходил совершенно. Например, наша
классная Эльвира - молодая училка истории, с которой школьники общались на
равных. Худенькая фигура и милое личико делали ее похожей на многих девчонок,
но руки были настолько выразительны, что я мог смотреть на них бесконечно.
Нравилось, как она заводит их за спину и сжимает в кулаки, как поправляет
длинные темные волосы, как держит указку.
Однажды я услышал, как она откровенничала на перемене со школьницами:
- А вот Иванову я сегодня влепила двойку. Могла не ставить, а я поставила. Из
вредности. Я очень вредная... вот.
Как думаете, что сделал Иванов, то есть я? Пришел домой и раз пятнадцать
смаструбировал, вспоминая ее словечки и красиво сжатые кулаки.
Эльвира всегда спокойна как олимпийская богиня, а я почему то волнуюсь в ее
присутствии. Краснею, чувствую себя неловко.
Между прочим, именно она предложила играть в шашки на раба - мальчикам против
девочек.
- Слушай внимательно! Если откажешься выполнять условия и начнешь бунтовать,
как Спартак в Древнем Риме, я скажу пацанам - они вправят тебе мозги! - сказала
вдруг Алямсова почти нараспев, глядя на меня в упор карими глазами. Я поежился
от этого взгляда. Трое парней из нашего класса, ее дружков, занимались карате.
А я к сожалению не знал боевых приемов.
- Вам обоим уже по восемнадцать. Надеюсь, уладите отношения полюбовно! - мягко
сказала Эльвира.
- Не беспокойтесь, я не буду унижать его публично! - подхватила Алямсова, - Мы
поиграем в тихое наказание. Он будет на меня работать по шестнадцать часов в
сутки. Причем там, где я скажу.
- Где? На цементном заводе, разгрузке вагонов? Ах, какое удовольствие окунуть
мужчину в рабство и работу на износ! Для стимуляции, можно прищемить
яички.
Эльвира наверняка догадывалась о моей к ней слабости.
Я замер в ожидании, чего она еще придумает.
- Вой! - сказала Эльвира.
Мы были втроем в пустой преподавательской, куда она провела нас по корридору и
закрыла дверь на ключ, оставив его предусмотрительно в замочной скважине. В ее
сумочке нашлось вдруг странное приспособление - две пластины из оргстекла,
соединенныне винтами. Оно сейчас находилось на моих яйцах; Эльвира подкручивала
винты, глядя на меня как на подопытного кролика.
Я начал пританцовывать на месте. Препротивное ощущение! В другой раз я бы,
конечно, вытерпел эту ноющую боль с легкостью, но почему именно сейчас?
Хотелось взять тайм-аут. Да куда там, рука мучительницы добавляла обороты. И
главное, она была по-женски изящна! Я прилагал усилия, чтоб не сорваться и не
схватить ее автоматически. Кажется, она это заметила.
- Алямсова, достать пожалуйста из моей сумки наручники!... А ты, дорогой
арестант, держи руки за спиной и не рыпайся!
Через пол минуты я был окован, железные браслеты больно врезались в мои
запястья острыми гранями. Причем, каждое движение усиливало эту боль.
- Как ты будешь терпеть дальше эти семьдесят два дня, когда не можешь выдержать
ерундовое испытание! - заметила Эльвира, - Ведь никто в классе не влетел так
сильно! У других, самое худшее - одна шашка в сортире, а у тебя аж двенадцать!
Она добавила еще пару оборотов на тисочках и я реально взвыл. Стыдно, но что
делать?
- Ой, а можно мне отбить ему указкой по голым подошвам?Для начала, допустим,
раз шестьдесят! - неожиданно вмешалась Алямсова, - Руки чешутся сделать
чего-нибудь этакое.
- Можно. Но только в моем присутствии. А то вы, уж извините, наломаете дров по
неопытности! - парировала Эльвира, - Кстати, где ты собираешься его
воспитывать?
- У нас на даче. Родители уехали на все лето, помещение свободно.
- Отлично! Там ведь наверно еще и дворик есть. И комарики. И грядки, которые
можно копать голым ржавой лопатой, или замесить банку раствора! - одобрила
Эльвира, затем обратилась уже ко мне: - Придется, мальчик, сказать твоим
родителям, что ты уезжаешь на все лето в спортивный лагерь! Я подтвержу, если
они спросят.
- Гениально! - воскликнула Алямсова, - Только вот, я бы не хотела заниматься
на нашей даче стройкой и огородом! Да и сейчас, я бы лучше добавила оборотов на
крэшере, осводила ему руки и поглядела, как он например, отжимается от пола -
вылескивает энергию!
Вечно эти женщины не могут договориться меж собой.
Но Алямсова оказалась упрямее.
Я тогда еще не знал, что через семьдесят два дня буду самым перспективным
триатлонистом в стране!
Мы даже едем все втроем на соревнования на Гавайи: я главной надеждой на победу,
Эльвира тренером, а Алямсова... скажем так, массажисткой
2022-07-01 в 16:44
