Юрген Хольтман, 59 лет
Москва, Россия
«Да, кстати…» - загадочно-заговорщически улыбнулся Белый Ангел. И
добыл из нагрудного кармана своей полковничьей фельдграу флешку с Символом
Чёрного Солнца посередине. Протянул мне.
«Это что?» - удивился я.
Белый Ангел ещё более загадочно усмехнулся:
«Ещё одна История О. Так сказать, для полноты твоего повествования. А
если серьёзно, то довольно сильно беллетризованный отчёт об одной, скажем так,
периферийных спецопераций американского отделения Группы Омега. Дело старое
весьма – наш общий знакомый тогда ещё служил в ФБР, хотя уже тогда работал на
Группу…»
В данном случае нашим общим знакомым был, конечно же, Павел Александрович
Флёров. Ныне генерал-лейтенант ФСБ, руководитель широко известной в очень узких
кругах «восьмёрки» в ранге заместителя директора ФСБ России. А в то
время ещё Пол Алекс Флёров - Supervisory Special Agent Федерального Бюро
Расследований Соединённых Штатов.
Подобные Преображения в Группе Омега были в порядке вещей. И тон в оных задавал,
разумеется, её руководитель – сначала сотрудник Иностранного отдела
ОГПУ/НКВД/ГУГБ/МГБ Михаил Евдокимович Колокольцев, затем группенфюрер СС (и по
совместительству генерал-майор люфтваффе) Роланд фон Таубе, затем полковник
армии Его Величества короля Великобритании Георга VI Митчелл Феррет, а ныне
кардинал Святой Римско-Католической Церкви Роберт Малкольм Эш.
Да и сама «восьмёрка» (она же Контора, она же Восьмая Служба ФСБ
Российской Федерации) на самом деле была российским отделением Группы Омега –
самой могущественной спецслужбы в истории человечества…
На флешке предсказуемо находился один-единственный файл в формате MS Word под
довольно предсказуемым названием «Имитаторы». Текст которого я и
воспроизвожу «как есть» - без малейшей редакторской правки.
Как известно, наши недостатки являются прямым продолжением наших достоинств.
Менее известно, что это справедливо не только для представителей вида Homo
Sapiens, но и для объектов недвижимости.
Когда сэр Стивен Эшкрофт выбирал себе дом для практической реализации фантазий,
которые г-жа Полина Реаж не без определённого таланта описала в своём скандально
известном бестселлере История О, он, прежде всего, искал максимально
уединённый вариант, который привлекал бы как можно меньше внимания (в том
числе, и со стороны соответствующих правоохранительных органов Соединённого
Королевства).
Поэтому он обошёлся минимальными средствами обеспечения безопасности – личным
охранником Пьером (в точности как в романе Полины Реаж); сворой собак, которых,
правда, выпускали только по ночам, а также внутренней системой сигнализации
(по понятным причинам, о сигнализации, выводимой на пульт местного
полицейского участка, и речи быть не могло).
Видеокамеры сэр Стивен тоже решил не устанавливать, справедливо полагая, что
толку от них всё равно немного, а попадания даже, вроде бы, самых невинных
записей в руки даже местной полиции (не говоря уже о Скотланд-Ярде) он никак
допустить не мог.
Но главными «средствами защиты» от нежелательных посторонних глаз
были уединённое расположение и высокий забор его шале .
Впрочем, к большому сожалению сэра Стивена, и расположение оказалось не
слишком уединённым, и забор – не очень высоким. Впрочем, что они могли
поделать против пресловутого «Эшелона» - суперсовременной
спутниковой системы прослушивания телефонных разговоров… и сразу трёх
«несчастливых случайностей» (несчастливых, разумеется, для сэра
Стивена и его «камарильи»).
Первой случайностью стало то, что ответственным за соответствующий
«сектор наблюдения» Эшелона был некий Джон О’Мэйли – кадровый
сотрудник Агентства Национальной Безопасности, который, к великому сожалению
сэра Стивена, оказался почти столь же горячим поклонником Истории О, как и сэр
Стивен.
Ключевым словом, как всегда, оказалось «почти» (что, в конечном
итоге, и привело к столь катастрофическим для сэра Стивена последствиям). Дело
в том, что агент О’Мэйли страдал в некотором роде «раздвоением
личности».
С одной стороны, ничто его так сексуально не возбуждало, как… ну, в общем,
то, что и принесло творению секретаре издательства "Галлимар" Доминик Ори (на
самом деле, Анне Декло) столь скандальную славу и известность.
С другой же стороны, Джон О’Мэйли был чрезвычайно ревностным католиком, весьма
озабоченным перспективами спасения своей бессмертной души. Поэтому борьба с
одним из семи смертных грехов, к которому, безусловно, относилось даже чтение
Истории О и аналогичных произведений (не говоря уже о просмотре соответствующих
порнофильмов или, не дай Бог, воплощении сиих греховных фантазий в реальность
– пусть даже и в самой безобидной форме и «по обоюдному согласию»),
на протяжении почти двух десятков лет была одной из важнейших задач духовного
развития агента О’Мэйли.
Под чутким руководством отца Томаса Козицки Джон О’Мэйли эту борьбу выиграл. И
вот уже несколько лет не чувствовал даже желания вернуться «на стезю
греха». Но в то утро произошла вторая случайность.
На беду сэра Стивена, то ли новая версия программного обеспечения
«Эшелона» нуждалась в дополнительном тестировании, то ли враг рода
человеческого сумел «продраться» через защитные укрепления,
тщательно воздвигнутые агентом Джон О’Мэйли при помощи отца Томаса, то ли
агенту просто стало элементарно скучно…
В общем, запустил агент О’Мэйли поиск по ключевым словам по всей базе
телефонных переговоров в своей «зоне ответственности» (а база эта
была ну ооочень обширной, ибо после 11 сентября 2001 года ключевым принципом
выбора телефонных разговоров для записи стало что-то вроде «кашу маслом не
испортишь»).
То есть «пишите всё - потом разберёмся». Вполне разумный принцип,
если учитывать, что к тому времени Великобритания вообще и Лондон в частности
стали таким рассадником исламского экстремизма, что и Тегеран с Кабулом могли
бы позавидовать.
A для «наиболее эффективного тестирования системы» агенту О’Мэйли
почему-то взбрело в голову выбрать… ну в общем, те ключевые слова, которые и
сделали Историю О столь знаменитым литературным произведением. В некотором роде,
классикой.
И каково же было удивление агента О’Мэйли, когда отсортированные по частоте
употребления и некоторым другим ключевым параметрам результаты поиска,
во-первых, выдали нечто весьма конкретное, а, во-вторых, указали прямёхонько
на сэра Стивена, его «верных сподвижников» и его шале.
Когда удивление прошло (на самом деле, удивляться было, в общем, нечему – ну,
подумаешь, решил страдающий от скуки и хандры британский аристократ воплотить
Историю О в реальность), встал вполне конкретный вопрос – что со всем этим
делать дальше.
Ясно, что от АНБ пользы не было никакой, поскольку, вопреки распространённому
заблуждению, сия контора занималась исключительно электронной разведкой, а
никак не оперативной работой (сотрудникам АНБ даже штатное оружие не
полагается).
От ЦРУ тоже, как, впрочем, и от ФБР, которых из всех «измов»
интересовал исключительно терроризм (точнее, предотвращение исключительно
соответствующих актов – и никаких других). Скотланд-Ярд, возможно,
заинтересовался бы этой «темой»… до 11 сентября, да и то, пожалуй,
лишь с точки зрения возможного давления на сэра Стивена (если бы последний
заинтересовал их в качестве возможного агента).
В 999 случаях из тысячи, история эта закончилась бы ничем (к огромному
облегчению сэра Стивена). Но в дело вмешалась третья случайность. Тот самый один
шанс из тысячи, который (если верить начальнику зондеркоманды «Красная
капелла» оберштурмбанфюреру СС Карлу Гирингу, выпадает девять раз из
десяти).
Агент О’Мэйли, был агентом не только АНБ, но ещё и чрезвычайно загадочного
персонажа. У этого персонажа, хоть и был он полноправным гражданином США, были
совсем не американские имя и фамилия – Павел Флёров.
И даже отчество (понятие, с которым в США незнакомы вовсе) – Александрович. И
работа, хоть и вполне американская – Специальный Агент ФБР, но никак не
согласующаяся с фамилией, именем и отчеством (с такими обычно работают в ЦРУ
или на ЦРУ, но никак не на ФБР). Вероисповедание, правда, было вполне
американское – католик латинского обряда. Вот такой «клубок
противоречий».
Как московский мажор и выпускник Института Военных Переводчиков Павел
Александрович Флёров превратился в гражданина США Пола Алекса Флёрова, в США
знали считанные единицы (а в его родном СССР – так и вообще никто). Его
официальная доуниверситетская биография была стопроцентным фейком, о чём
догадывались, но помалкивали.
Достоверно известно было лишь то, что Павел с отличием закончил Калифорнийский
университет по специальности criminal justice, а затем – школу полиции
Лос-Анджелеса. А ещё через два года уже детектив Павел Флёров заставил говорить
о себе всех «лучших из лучших» города Ангелов (сотрудников
знаменитого LAPD), ибо умудрялся раскрывать практически все преступления,
расследование которых поручалось ему.
Правда, поговаривали, что столь высокая результативность объяснялась,
во-первых, тем, что Павел щедро тратил на раскрытие преступлений собственные –
и немалые – деньги и, во-вторых, участием в раскрытии этих дел частного
детективного агентства Special Investigative Solutions.
Организации настолько секретной, что даже АНБ (не говоря уже о КГБ с ЦРУ и
прочих БНД с МИ-6) по сравнению с ними – просто образец открытости. Впрочем,
начальство Павла эти слухи не волновали – главное, чтобы был результат, а как
он достигнут, неважно (лишь бы в рамках закона).
Не волновало это и ФБР, которое очень быстро обратило внимание на столь
эффективного детектива, да ещё и со столь необычной биографией. В общем, очень
скоро заместитель директора ФБР Леонард («Лео») Кирш сделал Павлу
предложение, от которого не принято отказываться.
Пройдя необходимое обучение в знаменитой Академии ФБР в Квантико (правда,
ходили слухи, что Павел там больше преподавал, чем обучался), Флёров оказался
в штаб-квартире ФБР – в не менее знаменитом здании имени Эдгара Гувера. Чем он
там занимался – покрыто ещё более глубокой тайной, чем доуниверситетская
биография.
Да ладно бы «чем занимался». Даже фактическое место работы Павла
было мало кому известно. Нет, у него было официальное удостоверение ФБР, как и
соответствующие визитные карточки. Наряду (по слухам) с удостоверениями и
визитками ЦРУ, АНБ, DIA, FEMA и ещё, как минимум, парочки столь же
«громких» аббревиатур.
В ФБР Павел вроде бы подчинялся Лео Киршу, который, собственно, и брал
Флёрова на работу. Но вот именно что «вроде бы». Его коллеги,
понизив голос, судачили между собой, что всё это так – фасад, а на самом
деле, «этот загадочный русский» работает на ещё более загадочного
замдиректора ФБР Артура Нагельсманна, которого мало кто знал в лицо.
А ещё поговаривали, что и Павел Флёров, довольно быстро по прибытии в США
перешедший в католичество, и Лео Кирш, и Артур Нагельсманн, и даже тогдашний
директор ФБР Льюис Фрих (все – ревностные католики) были членами Опуса Деи –
если не самой влиятельной, то уж точно едва ли не самой таинственной
католической организации.
Обладавшей совершенно уникальным статусом – персональной прелатуры, что
означало подчинение только самому Папе Римскому. Никакой другой иерарх Святой
Римско-Католической Церкви не имел никакой власти над Опусом Деи.
На самом деле, это было не совсем так (скорее, впрочем, совсем не так). Ибо
ни один из вышеперечисленных персонажей не был членом Опуса Деи. Однако все они
действительно служили в самой секретной – и самой могущественной – католической
организации.
Официального названия эта организация не имела. Между собой её сотрудники
называли её (в зависимости от времени поступления на службу в оную) либо
“зондеркоманда Карфаген”, либо «Отдел IV-F», либо «Группа
Омега», либо просто «Контора» (с заглавной буквы).
Как и полагается любой спецслужбе, Группа Омега располагала широкой агентурной
сетью… да практически во всех государственных учреждениях и силовых структурах.
В данном случае, Соединённых Штатов Америки.
Одним из агентов Группы был и Джон О’Мэйли, что сулило сэру Стивену немалые
неприятности. Потому что со своей информацией Джон обратился именно к своему
куратору Павлу Флёрову (как и должен был сделать по условиям своей работы на
Группу).
Они встретились у мемориала погибшим во Вьетнаме – худощавый долговязый О’Мэйли
и крепкий, среднего роста Павел. Ирландец кратко обрисовал ситуацию.
«Что будем делать, Павел?»
Вопрос был, конечно, интересным. С одной стороны, садомазохизм сэра Стивена,
строго говоря, подпадал под действие, как минимум, двух статей уголовного
кодекса Великобритании – «незаконное лишение свободы» и
«нанесение тяжких телесных повреждений».
С другой стороны, доказать это было крайне сложно, поскольку очередная О сэра
Стивена (и его прочие рабыни) точно не будут свидетельствовать против него,
даже если он и использовал противозаконные методы психического воздействия (а в
том, что он использовал такие методы, ни Павел, ни Джон не сомневались). И
именно это их и беспокоило.
Хоть садомазохизм, вообще говоря, и является сексуальной девиацией (спор о
том, извращение это или нет, идёт уже не одно десятилетие, при этом обе
стороны остаются при своём мнении), но, в подавляющем большинстве случаев
никакой общественной опасности не представляет.
Соответствующая субкультура практически во всех цивилизованных странах весьма
развита, прекрасно организована и довольно эффективно регулирует сама себя,
свято соблюдая «три основных правила садомазохизма» - все действия
должны быть (а) безопасны для здоровья; (б) здравы и разумны; и (в) происходить
исключительно по взаимному согласию (т.е. без принуждения – физического или
психологического).
Поскольку садомазохистам проблемы с полицией, естественно, не нужны, любая
«партизанщина» очень быстро выявлялась самими же представителями
субкультуры, которые либо «разбирались» сами (и весьма эффективно),
либо сдавали «партизан» полиции, после чего нарушители законов
отправлялись – и надолго – за решётку.
Сэр Стивен каким-то совершенно непостижимым образом умудрился «не попасть
на экран радара» субкультуры (возможно, благодаря своим финансовым
возможностям, которые позволяли ему «действовать
самостоятельно»).
Что весьма обеспокоило Павла, поскольку… если дать сэру Стивену
«разойтись», то это (особенно в эпоху Интернета) ещё неизвестно к
чему может привести. Точнее, известно к чему… если верить интуиции спецагента
Флёрова.
Не верить оснований не было. Поэтому Павел поблагодарил своего агента за службу
и посоветовал как можно быстрее забыть об услышанном радиоперехвате, а все
«вещдоки» - немедленно уничтожить (копии у Павла, разумеется,
остались).
О’Мэйли кивнул, пожал Павлу руку и растворился в вашингтонских сумерках. А
Павел вынул из кармана сотовый телефон – той модели, о существовании которой и
не подозревал ни один дистрибьютор – и сделал всего один звонок.
Через полчаса он уже сидел в безымянном офисном здании на окраине американской
столицы – перед экраном компьютерной программы NephFinder. Точнее,
суперкомпьютерной, ибо терминал, на который выводились результаты работы
программы, был подключён к сделанному специально для Группы Омега
суперкомпьютеру такой мощности, что и у оснащённого по полной программе
Агентства Национальной Безопасности США слюньки потекли бы от зависти. Причём
Ниагарским водопадом.
Подумав несколько минут, суперкомп вынес не подлежавший обсуждению
вердикт:
«Вероятность активности нефилима – 85.3%»
Павел вздохнул. В переводе на общедоступный язык вердикт означал, что как
минимум сэр Стивен (а, возможно, и его подручные) был, скажем так, не совсем
человеком. А нефилимом. Слугой Дьявола, проще говоря. А конечной целью его
«имитации» было принесение в жертву – путём добровольного
самоубийства – всех без исключения «рабынь».
В жертву Дьяволу. Сатане. Люциферу. Князю Тьмы. Злейшему врагу рода
человеческого.
Этого Павел, разумеется, допустить никак не мог. Ибо, поступая на службу в
Группу Омега, он дал обет служить и защищать. Защищать человечество от
дьявольской, сатанинской, демонической активности. Всеми имеющимися в е
2021-12-02 в 20:53
