Юрген Хольтман, 59 лет
Москва, Россия
«Женщины господина Судакова» были, разумеется, самыми обычными
женщинами... ну разве что их мозги были основательно промыты этим
«сектантом-любителем». В смысле, лидером вполне себе
тоталитарно-сексуальной секты имени себя.
Впрочем, дело тут было скорее не в мозгах и даже не в душах, а в банальной
энергетике. Через регулярный секс со своим генеральным директором (он трахал в
среднем пять своих сотрудниц ежедневно) они получали настолько приятные и
полезные энергии и в таком объёме... что ни за какие коврижки от этого не
отказались бы.
Кстати, именно поэтому вытащить женщину из подобной секты дело почти
невозможное – даже если энергии их «секс-гуру» далеко не такие
полезные и здоровые, как у г-на Судакова.
С организаторскими способностями у меня всё в порядке (ещё со школы я что только
не организовывал)... но с подобным я сталкивался впервые. Ибо организацией
процесса порки мне заниматься не приходилось ни разу.
«Ладно» - подумал я. «Всё когда-то в жизни бывает в первый
раз...»
И приступил к процессу.
Сначала нужно было, как говорится, «нейтрализовать лидера» (ибо
иначе бардака не избежать). Следовательно, убрать из приёмной начальство женщин
– заместителя генерального директора Стеллу Дмитриевну Судакову.
Известную в компании (в основном) как Стерву Дмитриевну, а иногда вообще как
Съеллу Дмитриевну. Заслуженно известную, как следовало из краткого отчёта моей
службы безопасности.
«Марта» - обратился я к своей абсолютно голой (но пока ещё не
выпоротой) помощнице. «Проводи, пожалуйста, Стеллу Дмитриевну в комнату
отдыха...»
«Логично» - усмехнулась Стелла. «Два капитана одной лодки
точно до добра не доведут...»
И, покорно (но необычайно грациозно и женственно) проследовала по указанному
адресу.
«Одежду не снимайте пока» - приказал я ей, когда она проходила мимо
меня. Стелла кивнула: «Хорошо».
В приёмной осталось шесть женщин, которых надо было как-то... организовать.
Упорядочить. А для этого успокоить, ибо ожидание порки (причём весьма жёсткой)
порки может довести до чего угодно. Особенно если до этого женщин ни разу не
пороли...
«Никого раньше не пороли?» - осведомился я. Понятно, что вряд ли,
но спросить всё равно следовало.
Женщины почти синхронно (и совершенно предсказуемо) покачали головами. Я глубоко
вздохнул – и перешёл к объяснительно-указательной части.
«Каждая из вас беспокоится, в первую очередь, о своей роскошно-бархатной
шкурке... точнее, о том, как порка повлияет на оную...»
И во вторую, и в третью... и в десятую. Ибо женщины-с... Женщины согласно
закивали.
«Рад вас заверить, что беспокоиться совершенно не о чем» - спокойно
и уверенно объявил я. Ибо это было чистейшей правдой.
Женщины изумлённо уставились на меня. Ибо такого поворота они не ожидали. От
слова совсем.
Я взял со стола прозрачную коробочку с «эликсиром Белого Ангела» и
продемонстрировал «великолепной шестёрке». Реально великолепной,
ибо по внешним данным подчинённые г-на Судакова были одна другой краше... да и
вкус в одежде у них был безупречным.
«Это так называемый нано-регенератор» - объяснил я. «Я сделаю
каждой из вас два укола – непосредственно перед поркой и сразу после. Максимум
через час после порки ваши драгоценные шкурки будут не просто лучше, чем до, а
как после самой эффективной спа-процедуры...»
Что тоже было чистейшей правдой.
«Класс» - выпалила невысокая темноволосая чуть полноватая женщина
лет тридцати (судя по отчёту абвера, её звали Яна Сергеевна Никольская).
«Я двумя руками за...»
Остальные женщины согласно закивали. Я продолжал:
«И вообще после порки вы будете себя чувствовать... даже лучше, чем после
секса с вашим гендиректором. Намного лучше...»
И это соответствовало действительности чуть более, чем полностью. Ибо и порка
усилитель Вриль-энергий много мощнее, чем секс, и «эликсир Белого
Ангела» тоже... в общем, регенератор всего и вся. В том числе, и
хорошего настроения.
«Великолепная шестёрка» смотрела на меня в высшей степени
заинтересованно. Страх перед поркой сменился... ну почти полностью сменился
предвкушением чего-то очень приятного и в высшей степени полезного. Именно этого
я, разумеется, и добивался.
«А ещё» - лукаво улыбнулся я, «после порки ваше либидо улетит
в стратосферу. Поэтому настоятельно рекомендую принять соответствующие меры...
для его удовлетворения...»
Я глубоко вздохнул и удовлетворённо обвёл взглядом «шесть женщин господина
Судакова». И с глубоким удовлетворением отметил, что страх исчез. Совсем.
Полностью. Вместо него каждая женщина излучало радостное предвкушение чего-то
очень приятного, полезного... и совершенно уникального.
Не знаю, изучал ли г-н Судаков книги о сектах и культах (думаю, что вряд ли,
хотя кто знает), но он очень чётко ухватил важнейшую составляющую их успеха –
ощущение эксклюзивности, избранности, принадлежности к элитному (лучше,
супер-элитному) обществу; членства в уникальном, единственном в своём роде
клубе. Это привязывает крепче... да чего угодно.
Остался, как говорится, последний аккорд. Марта уже вернулась... поэтому, как
говорится, нужно было и всех остальных «привести в соответствие».
Переодеть в костюм Евы, если быть более точным.
«Думаю, что вам будет комфортнее» - спокойно объявил я.
«раздеться догола здесь и сейчас. И войти в... флагелляционную уже
обнажёнными. И к своей наготе привыкнете...»
Я не сомневался, что Валера Судаков уже перетрахал всех присутствующих, причём
неоднократно. Но одно дело лидер тоталитарной секты – и совсем другое, в
общем-то, совершенно посторонний человек.
Галина разделась легко, спокойно, уверенно и нисколько не стесняясь, но она
явно была повёрнута и на боли, и на подчинении вообще – а не только своему
шефу. А вот насчёт всех остальных в этом уверенным я быть не мог – вряд ли
Валера набрал к себе сплошь чёрных мазохисток, да ещё, как говорится,
сабанутых (в смысле, психологически склонных к подчинению).
Так что лучше уж пусть здесь раздеваются, чем потом устраивают мне сцены в
флагелляционной.
Женщины согласно закивали – и приступили к раздеванию. Я отметил про себя, что
в компании Судакова строго соблюдался дресс-код: блузки с длинными рукавами,
широкие юбки-миди и, скорее всего, чулки (вряд ли сабжи типа Валеры позволяли
своим сотрудницам носить колготки).
Я уже было направился в комнату отдыха, чтобы заняться Стервой... то есть,
извините, Стеллой Дмитриевной... но меня совершенно неожиданно остановила Яна.
Явно неформальный лидер женской части коллектива компании г-на Судакова в
отсутствие замгендиректора.
«Не уходите... пожалуйста»
Я изумлённо повернулся к ней. Она объяснила:
«Валерий Дмитриевич приучил нас... в общем, нам очень нравится
раздеваться...». Она запнулась.
«Перед значимым мужчиной?» - улыбнулся я.
Яна кивнула. Остальные женщины девушки тоже согласно закивали.
Яна вздохнула: «Особенно нравится снимать лифчик, оголяя груди... и
соски. И трусики, конечно, показывая лобок... ну и всё остальное...
там»
«Качественно он их приучил-приручил» - подумал я.
«Уважаю...»
Я глубоко вздохнул. Ибо категорически не люблю «массового
раздевания». По очень простой психоэмоциональной причине: внимание
размывается по нескольким женщинам и потому удовольствие от созерцания стриптиза
совсем не то, когда сосредоточен на одной. Даже если раздеваются писаные
красавицы. Особенно если раздеваются писаные красавицы.
Но делать было нечего – в данной ситуации «клиенток» лучше не
разочаровывать. Себе дороже. Поэтому я махнул рукой:
«Вперёд»
И женщины начали раздеваться. Раздевались они спокойно, уверенно, женственно,
чувственно, красиво, эротично... и с непоколебимым чувством собственного
достоинства.
Женщины г-на Судакова разделись примерно так же, как и приговорённые к
шпицрутенам в гениальном фильме Миклоша Янчо «Без надежды». Только
фильм чёрно-белый, а одежда моих... клиенток была всех цветов радуги.
Ну и, понятное дело, нижняя одежда женщин была совсем другой. Действие фильма
происходит в 1850 году или около того, а лифчик был впервые представлен на
Всемирной выставке в Париже француженкой Эрмин Кадоль почти сорок лет спустя -
27 июня 1889 года.
Современные женские трусики появились и того позже – в конце 1920-х годов. До
того в течение нескольких веков женщины носили панталоны... но позволить это
могли себе только очень обеспеченные дамы. К которым уличённые в пособничестве
бандитам крестьянки, разумеется, не относились. Поэтому в фильме они носили (и
снимали) белые нижние рубашки.
Раздевшись догола, женщины г-на Судакова либо опустились на диван, либо
опёрлись ягодицами на стол. Раздвинув ноги, чтобы мне было видно всё. Из общего
ряда выделялась лишь одна девушка лет двадцати двух, которая и плотно сжала
очень даже симпатичные и стройные ножки, и инстинктивно прикрывала неожиданно
большую для её субтильного телосложения грудь в шикарными (я успел это заметить)
огромными родовыми сосками.
Яна – абсолютно голая и ослепительно красивая в своей изысканной розовой наготе
– подошла к девушке, что-то шепнула её на маленькое изящно-розовое ушко...
После чего раздвинула руки девушки в стороны и опустила их вдоль тела... Лизы,
если я правильно помню отчёт абвера. Девушка нехотя подчинилась. Затем Яна
опустилась на корточки, взяла Лизу за щиколотки и аккуратно, но жёстко развела
ноги девушки в стороны. Достаточно широко для того, чтобы я видел её всю.
Яна выпрямилась, отошла на пару шагов назад, окинула Лизу оценивающим взглядом
с макушки до пяток... после чего удовлетворённо изрекла:
«Вот теперь порядок...»
После чего предсказуемо обратилась к коллегам:
«Девочки, я просто напоминаю, что нам говорили Валерий Дмитриевич и
Стелла Дмитриевна. Мы должны полностью доверять доктору Клодту...»
Который и не доктор (в смысле, ни психологии, ни, тем более, медицины), и
не Клодт... впрочем, это неважно.
«... и потому должны позволить ему делать с нами всё, что он сочтёт
нужным. И думать только о его удовольствии... как мы думаем только об
удовольствии Валерия Дмитриевича во время интимной близости с ним...»
Девушки закивали. Даже Лиза кивнула. Я поманил пальцем Яну. Та покорно подошла –
причём даже с некоей гордостью подошла. Ибо для неё это было признанием её
особой – и даже руководящей – роли в этом микро-коллективе.
Мы вышли в коридор. Я коротко объяснил ситуацию с Лизой – и дал необходимые
рекомендации:
«Лизе надо убрать стеснение. Это ей же мешает – получать максимальное
количество энергий...»
Яна согласно кивнула: «Ещё как мешает...»
«Я с ней сегодня, конечно, поработаю...» - пообещал я.
«Спасибо» - неожиданно тепло улыбнулась Яна. «Мы с Лизой
подруги – и она мне не безразлична...»
Я продолжил: «... но передай, пожалуйста, мою настоятельную просьбу
Валерию Дмитриевичу...»
Сделал многозначительную паузу и продолжил: «Лизу нужно каждый день
принуждать к сексу. Не насиловать, а именно принуждать... психологическим
давлением... в общем, понимаешь, что я имею в виду...»
Она кивнула: «Понимаю, конечно»
«Раздеваться догола, раздвигать ноги, отдаваться во все дырочки...
мастурбировать при мужчине, раздвигать половые губы...»
Яна снова кивнула: «Нам всем это нужно, на самом деле. Каждая из нас
должна стать покорной секс-игрушкой, секс-служанкой, секс-рабыней
мужчины...»
Менталитет женщины в тоталитарной сексуальной секте во всей красе. Проблема была
в том, что в «обычном мире» всем им будет ещё хуже. Сдохнут или с
ума сойдут (реально рассудка лишатся) от лютой энергетической недостаточности.
Так что, как говорится, им придётся идти до конца...
Поэтому я продолжал: «Пусть догола разденется публично... перед небольшим
мужским коллективом, стриптиз станцует, несколько мужчин обслужит за
ночь...»
Яна снова кивнула: «Согласна»
«Ладно» - улыбнулся я. «Присмотри за своей подругой – а я
пойду займусь вашей... Стервой Дмитриевной»
Марта усадила Стеллу Дмитриевну в роскошное кожаное кресло в моей «комнате
отдыха» (по сути, в спальне). Когда я вошёл, Стелла автоматически
встала... что вызвало у меня ощущение некоей
«приученности/прирученности».
Что было весьма странно, ибо Стелла и Валерий были единоутробными братом и
сестрой, а в инцесте герр Судаков вроде был не замечен (иначе люди адмирала
Кёртнера это очень быстро выявили бы и мне сообщили). Так что он точно её не
обрабатывал, как своих «послушниц».
Впрочем, ощущение было скорее «недоприученности», ибо было
совершенно очевидно, что подчиняться кому бы то ни было Стелле было крайне
некомфортно. Несмотря на то, что формально Стелла была замгендиром, с братом
они были, по сути, соправителями их компании, поэтому их отношения были
отношениями скорее равноправных партнёров, чем начальника и подчинённой.
Тем не менее, Стелла, как и все остальные женщины в их с братом
бизнес-структуре, строго соблюдала корпоративный дресс-код. И потому одета была
в тёмно-синюю шёлковую блузку с длинными рукавами (и странно-абстрактным чёрным
узором) и просторную чёрную юбку несколько ниже колен.
«Подними юбку до талии и спусти трусики до колен» - спокойно и
жёстко приказал я. Ибо имел на то очень серьёзные основания.
Стелла посмотрела на меня так, что... в общем, если бы её взгляд мог
испепелять, от меня не осталось бы и воспоминаний. И даже не шелохнулась.
«Повторяю» - спокойно произнёс я. «Подними юбку до талии и
спусти трусики до колен...»
На этот раз приказ прозвучал существенно более убедительно. Ибо Стелла
подчинилась, хоть и (предсказуемо) крайне неохотно. Трусики её были
предсказуемо чёрные и – не менее предсказуемо – явно дорогущие.
«Ноги раздвинь» - приказал я. «Как можно шире – насколько
резинка трусиков позволяет...». Она снова не шелохнулась. Только тяжело
дышала – и с нескрываемой ненавистью смотрела на меня. Явно пытаясь... см.
выше.
Я немедленно влепил ей пощёчину. Потом ещё одну. И повторил приказ.
«Жёстко» - хрипло вздохнула Стелла. Но подчинилась. Что, впрочем,
не спасло её от «продолжения банкета».
«Юбку держи крепко» - приказал я. И влепил ей очередную пощёчину.
Она снова тяжело вздохнула. Но промолчала.
«Другую щёку» - безжалостно потребовал я. Стелла крайне нехотя, но
всё же подчинилась.
Я влепил ей стандартную дюжину пощёчин. Не так чтобы уж очень сильных – но
ощутимых. Затем, разумеется, объяснил, что это было, о чём и к чему – и в
чём был Великий Сакральный Смысл всего этого... действа.
«Ты прекрасно понимаешь, что всё это нужно тебе же в первую
очередь...»
Стелла кивнула. Уже хорошо. Я продолжил:
«... ибо прекрасно знаешь, что для всех вас дело во всей этой истории
вовсе не в религии, эзотерике, Служении и прочей байде...»
«Знаю, конечно» - усмехнулась Стерва Дмитриевна.
«... а в вашем абсолютно эгоистическом – и чисто женском – желании
наесться и напиться энергиями, которые вы не можете получить иначе как через
боль, секс, стыд и умаление...»
«Не можем» - честно призналась Стелла. «А очень
хочется...»
«Эта... прелюдия к порке тебе нужна потому, что, в отличие от твоих
подчинённых» - спокойно, размеренно и безжалостно продолжал я,
«тебя твой брат не трахает, не принуждает, не подчиняет, не
приручает... ну и всё такое прочее»
Она неожиданно покачала головой: «Не совсем так...»
«То есть?» - удивился я. Понятно, что это не инцест... но что?
Стелла объяснила:
«Брат периодически отдаёт меня... клиентам и партнёрам... позабавиться. Да
и самой мне периодически приходится идти с важным клиентом... или клиенткой в
постель»
Мало кому за пределами бизнес-сообщества известно, что женщины-коммерсантки и
женщины-предпринимательницы существенную часть своих контрактов заключают...
правильно, в постели.
Что нередко требует от них удовлетворения, мягко говоря, не совсем приятных
для них желаний клиента. Или клиентки (среди бизнес-леди и госчиновниц хватает и
би, и лесбиянок).
«Хотя я согласна» - вздохнула Стелла, «что это не совсем
то... а, может быть, и совсем не то. Кстати...»
Она неожиданно лукаво улыбнулась. И в очередной раз меня удивила (о сколько нам
открытий чудных...)
«... меня однажды пороли. Причём
2021-09-28 в 15:21
