Харон, 55 лет
Харьков, Украина
Утром юношу разбудил шум автомобиля за открытой дверью балкона. Выглянув во
двор, Эдик увидел, что лимузин выехал за ворота: тёте Лизе, видимо,
понадобилось отправиться в город. Умывшись в ванной, он заглянул в мамину
комнату. Но там никого не было, а постель — аккуратно застелена. Он решил
подняться наверх и набрать её на мобилке, но вдруг услышал шум посуды на кухне.
Но там оказалась не мама, а дед, который жарил яичницу с ветчиной и нарезал
бутерброды.
— Доброе утро, Василий Иваныч, — приветствовал его Эдик. — А где моя
мама?
— Доброе утро, милый. Они с Лизаветой поехали в город за покупками, а вернутся
к обеду. Так что мы с тобой пока одни в доме. Садись завтракать.
А дед готовит тоже неплохо, думал паренёк, уплетая яичницу.
— Мне нужно испытать в подвале кой-какие механизмы и инструменты. — Сказал дед
за чаем. — Если есть желание, можешь помочь.
Как большинство мальчишек, Эдика всегда тянуло к разным подвалам и чердакам, и
он с радостью согласился.
Они с дедом вошли в неприметную дверь, находящуюся в цоколе дома справа от
крыльца, и там Василий Иваныч щёлкнул выключателем. Паренёк увидел нисходящие
крутые ступени. Начали спускаться вниз. "Как тут глубоко!" — удивился Эдик,
следуя за дедом: они прошли более 20 ступенек, пока добрались до подвального
коридора с цементным полом и кирпичными стенами. А по обеим его сторонам
находились по 3 массивных бронированных двери, выкрашенных в матовый чёрный
цвет.
— Как-то здесь жутко, — вырвалось у юноши.
— На тюрьму похоже, не правда ли? — Усмехнулся дед. Он открыл ключом первую
дверь слева, и они вошли в большое помещение, размерами примерно 10 на 7, а
высотой свыше 5 метров: поэтому и ступеней было так много. При свете ярких
неоновых ламп, опоясывающих комнату сверху, Эдик увидел, что пол, стены и
потолок сплошь выложены квадратами белого кафеля, от сияния которого у парня
тут же заболели глаза. Из-за этого он не сразу рассмотрел решётки вентиляции под
потолком и небольшую зеркальную дверь в дальнем углу. Но не столько удивляла
облицовка комнаты, как её обстановка: странные столы и кресла, одни из которых
были изготовлены из листов сверкающего металла, а остальные — из толстого
прозрачного пластика. Но больше всего юношу поразила громадная стальная клетка,
высотой около метра, шириной и длиной — по полтора, стоящая в центре комнаты.
Её прутья блестели так, словно их старательно начищали.
— Для кого эта клетка? — Спросил Эдик. — Наверное, для собак?
— Не угадал, — дед насмешливо повёл бородой. — Это, мой дорогой, для игры
взрослых людей.
— Ничего себе игра — людей в клетке держать! — изумился юноша.
— Против воли не держат, — объяснил дед. — Сказал ведь: это игра для
взрослых.
— И какие же у неё правила?
— Видишь ли, если хочется себя испытать, какой ты на самом деле: смелый,
терпеливый или не очень, в клетке это точно узнаешь, наверняка. Понял
теперь?
— Не совсем.
— Ну, тогда тебе такой пример приведу. Недавно твоя мама захотела попробовать,
выдержит ли она в этой клетке 2 часа, чтобы на волю не попроситься. Так и
узнали её возможности.
У парня перехватило дыхание.
— А она смогла или нет? — почти умоляюще спросил он: узнать это было и жутко, и
интересно.
— Постой-постой, — усмехнулся дед. — Правила у нас такие: сперва покажи себя,
чтобы заслужить доверие!
— То есть нужно, чтобы я сам провёл 2 часа в этой клетке, лишь тогда вы мне
скажете? Какой в этом смысл?
— Очень простой. Через 2 часа мы увидим, каков ты: герой, способный выдержать
испытания, либо человек обычный и скромный. В мире, конечно, нужны и те, и
другие, но узнать о себе правду всегда полезно. Теперь ясно?
— Я уверен, что легко выдержу там 2 часа. — Сказал Эдик.
— И твоя мама ответила точно так же! — Воскликнул дед. — Вот что значит родная
кровь! Значит, попробуешь?
— А если в туалет захочется? — Спросил юноша на всякий случай, хотя перед
подвалом успел побывать в уборной.
— Если захочется — можно прямо здесь, этот кафель легко отмывается. Шучу!
Видишь ту дверь в углу? (Дед указал на маленькую зеркальную дверь). Там есть и
унитаз, и умывальник, и душевая кабина. Но знай: после туалета время испытания
начинается заново!
"Да у них тут всё предусмотрено! — изумился Эдик. — Но если всё предусмотрено,
то почему бы не испытать себя? Я не боюсь закрытых пространств и терпением,
кажется, обладаю. Да и любопытно, чёрт побери".
— Я попробую, почему бы и нет, — сказал он.
— Хорошо, Эдик. Тогда ты должен разденься догола.
— А это ещё зачем?!
— Такие правила: ты должен чувствовать клетку каждым уголком кожи. — Объяснил
дед. — Ты слыхал такое выражение: обнажённый страх?
"Тоже мне страх, — подумал паренёк легкомысленно. — Дурацкая забава, не
более".
Раздеваться ему совсем не хотелось, но дед поразил его словами о том, что мама
была в этой клетке. Так неужели она храбрее его? И Эдик решительно расстегнул
бриджи.
Дед велел ему сложить одежду на ближний металлический стол и повернул какую-то
защёлку на клетке — её торцевая сторона, оказавшаяся дверцей, зловеще широко
распахнулась.
— Добро пожаловать, милый! — Ехидно усмехнулся дед.
Присев на корточки, обнажённый Эдик бодро переместился в место своего
заточения. За ним с лязгом закрылась дверца, и вдобавок дед повесил на неё
большой висячий замок.
Трудность своей неволи паренёк почувствовал сразу. Тут нельзя было ни
выпрямиться, ни расслабиться: пространство позволяло либо сидеть на корточках,
либо изогнуться в ещё более скверной позе — полулёжа или на четвереньках.
Поэтому суставы и мышцы сразу заныли от неудобства, а ступнями он болезненно
ощутил нижние прутья: малые промежутки меж ними не позволяли поставить ноги на
пол. "Всего 2 часа, они быстро пройдут!" — убеждал себя Эдик.
— Можешь орать во всё горло, никто тебя не услышит, — "подбодрил" дед. — А
если пожелаешь в уборную или решишь сдаться, видишь на стене красную кнопку?
Это звонок, и если я услышу его, приду сразу.
— А что будет, если я сдамся? — запоздало спросил юноша.
— Сдашься — тогда и узнаешь, — засмеялся дед и ушёл, закрыв дверь на ключ и
оставив пленника в одиночестве.
Эдик сел ягодицами на прутья и не спеша, усердно размял затёкшие ступни. "Минут
10 прошло!" — подбодрил он себя.
И вдруг... Сверху что-то заскрипело, зарокотало, и его клетка начала
подниматься над полом! Что за чёрт?!
Держась за прутья, паренёк задрал голову и только теперь увидел, что в центре
верхнего прута есть кольцо, сквозь которое пропущен свисающий с потолка тонкий
трос: Эдик не разглядел его раньше из-за сияния проклятого кафеля. И под
действием невидимого устройства этот трос быстро уходил в отверстие в потолке,
вознося клетку. Эдик уже находился на высоте около 3 метров, гораздо ближе к
неоновым лампам, чем к полу!
Раздался щелчок, и подъёмный механизм остановился.
В наступившей тишине паренёк, зависший в своей тесной тюрьме под самым
потолком, осознал, насколько ухудшилось его положение. Теперь даже малейший
жест раскачивал клетку, как лёгкую лодочку на воде. Эдик и до этого еле находил
для себя приемлемое положение, а теперь ещё нужно было мучительно
балансировать, чтобы клетка меньше раскачивалась, заставляя его тратить
драгоценные силы, хватаясь за прутья. Тело парня трепетало от напряжения, а
мозг лихорадочно соображал, как повернуться дальше.
"Так мы не договаривались!" — Эдик заплакал от отчаяния, подумав, что даже
спасительная кнопка звонка осталась далеко внизу. Но, осмотрев ближнюю часть
стены, он обнаружил точно такую же красную кнопку совсем рядом, на высоте
своих ног. Всё было по-честному, правила соблюдались.
Следующие минут 10 Эдик провёл в тяжких раздумьях. Да, он не знал, что ему
придётся страдать, качаясь на высоте. Но ведь сам виноват: никто ведь не мешал
заранее обнаружить трос, да и вообще подробно расспросить обо всём деда! А
теперь бедный пленник скоро выбьется из сил, опустится на дно клетки и будет,
поджав колени, страдать от впившихся в кожу прутьев.
Потом юноша узнал, что паника начинается не с физической слабости, а с
мышления. Приступая к трудному делу, надо помнить, что у нервов и мускулов
есть предел, и поэтому итог будет зависеть от точности мысленного расчёта. Но
тогда Эдик ещё был глупым мальчишкой, вот ему и пришлось, вытягивая руку
сквозь прутья, изо всех сил давить на кнопку спасения.
Дед появился почти сразу: наверное, он был где-то рядом в подвале. Но ещё до
его прихода цепь ожила, поползла вниз, и клетка плавно заняла прежнее место,
будто стояла там вечно и мучения под потолком только померещились Эдику. Однако
насмешливый взгляд деда, присевшего на пластиковый стул рядом с клеткой, не
позволял юноше забыть о своём фиаско.
"Почему он не выпускает меня?" — С тревогой подумал Эдик, но вслух не спросил,
подавленный горечью поражения.
— Да, Эдик, героя из тебя не вышло, — сказал наконец дед. — Значит, будем
делать из тебя послушного мальчика.
"Что он такое говорит? И почему не выпускает меня?!" — Взволновался несчастный
пленник.
— А пока ты ещё немного побудешь в клетке, мой золотой. — Улыбнулся дед,
заметив отчаяние на лице Эдика. — А если тебе не хочется посидеть спокойно, то
я тебя снова подниму вверх, и подержу там до тех пор, пока не станешь совсем
шёлковым. Понял меня?
— Да!... — Смиренно воскликнул юноша, ни за что не желая опять балансировать на
весу. Он осознал, наконец, что всецело пребывает под властью деда, и так
было, конечно, ещё задолго до того, как они спустились в этот подвал. И
именно поэтому любое неповиновение и даже возражение деду, как во время
ползания матери под столом, кончалось для Эдика негативно.
— Вот и ладно. — Уже более добродушно сказал дед. — А пока почитай письмо от
своей мамы.
Он вынул из кармана спортивных брюк сложенный вчетверо лист бумаги и протянул
Эдику через прутья клетки:
— Читай, милый. А через полчасика мы с тобой побеседуем.
И мучитель ушёл, опять заперев дверь на замок.
2020-06-28 в 18:37
