Лотосовые Ножки, 46 лет
Москва, Россия
Бывали дни, когда Жанну накрывало такое жгучее желание, что совладать с ним
было совершенно невозможно. Именно так случилось сегодня.
Спустившись в строющуюся часть дома, она, молча переводила взгляд с одного
рабочего на другого, нетерпеливо постукивая по бетонному полу острым каблучком
домашней мюли, надетой на босу ногу. Строители прекратили работу и глядели на
хозяйку покорно и затравленно. Наконец, Жанна негромко бросила:
- Остап, - и развернувшись, направилась в комнату, что называлась спортзалом.
Крепкий парень, в перепачканном штукатуркой полукомбинезоне, обреченно
вздохнул и поплелся следом. В спортзале Жанна, не проронив ни слова
остановилась у шведской стенки, на которую был навешен замысловатый турник, а
на полу лежал тонкий мат. Рабочий, все так же обреченно, стал укладываться на
этот мат, пытаясь, однако, бурчать:
- Жанна Леонардовна, ну работы же много, ну не поспею же, ну Жанна
Леонардовна...
Впрочем, надежды в его голосе не было. Жанна привычно наступила на его
полуголый торс и не сходила больше полутора часов, изощренно затаптывая. Она
проделывала это методично и медленно, ей явно нравилось смотреть на мучения
парня. Как напрягались его мышцы, краснела кожа, выступали мельчайшие капельки
крови под натиском шпилек. И самое приятное было наблюдать гримасу страдания,
искажающую привлекательное молодое лицо. В такие моменты, Жанна хищнически
улыбалась и казалась слегка безумной. Она элегантно согнула правую ножку,
подняв стопу высоко назад, и вложила под пятку сто долларов. Потом снова встала
парню на грудь обеими ногами и дождалась, пока он привычно вытащит купюру
губами...
Жанна Леонардовна - хозяйка загородного дома, к которому бригада приезжих
строителей пристраивала дополнительные помещения, была замужем за человеком
вполне обеспеченным, занятым, волевым и целеустремленным. У таких всегда все в
порядке с делами и перспективами. Она была хоть и не юная барышня, но
достаточно молода, весьма хороша собой и обладала тем типом внешности и манер,
которые легко подчиняли себе окружающих. Рабочие не раз чувствовали ее железную
волю на себе, когда она рекомендовала им переделывать то, что ее не
устраивало. Эти спокойные рекомендации не могли восприниматься иначе, как
приказы, с неукоснительным их исполнением.
Семейная пара имела и свои секреты, весьма пикантные. В доме их спальня была
своеобразно оборудована, так, как им обоим хотелось, собственно, много лет
назад они и познакомились, и сошлись именно на схожести интересов, потом стали
искренними партнерами, а затем и прониклись друг к другу настоящими нежностью и
любовью.
Муж много времени проводил на работе и в поездках, а жена твердой рукой вела
домашние дела, включая надзор за работниками. Надо сказать, что бригада
строителей уже давно жила на их участке в отведенном, вполне комфортном для
рабочих доме и постоянно им находилась работа.
...Жанна отпустила Остапа, но направилась следом. Красный, помятый парень
снова приступил к работе, хотя и с некоторыми усилиями, а молодая женщина
проронила:
- Богдан.
Рабочие переглянулись понимающе. Они все побывали под ногами хозяйки и знали,
что, когда она в таком настроении, ее муж и их работодатель Олег, на утро
может и не поехать на свою работу, жена будет измельчать его в пыль всю ночь,
топтать разными туфлями, целовать связанное тело, похабно обзывать, сидя
верхом, заниматься сексом словно обезумевшая кошка, и снова втаптывать в ковер
спальни...
Однажды во время осенней грозы, один из рабочих полез поздним вечером на
стремянку, чтобы прочистить забитый опавшей листвой водосток и случайно
заглянул в окно сквозь не плотно прикрытые жалюзи. Рискуя быть разоблаченным,
он долго не мог оторвать взгляда от жестокой и сладострастной оргии. Конечно,
он видел далеко не все, но и этого хватило.
А первым был начальник бригады. Они тогда только пришли на этот объект,
отчаянно нуждаясь в заработках. Рекомендации были хорошие и их приняли на
работу. Жанна привела бригадира в спортзал и велела лечь под шведскую стенку. Он
подчинился, ничего еще не понимая, списывая этот приказ на причуды очередной
заказчицы. "От, барыня! Сейчас, небось, начнет рассказывать, что именно
отсюда виден не вполне ровный шов на потолке."- мысленно рассуждал Семеныч. Но
когда Жанна вдруг вскочила на него ногами, да еще и на каблуках, он возмущенно
зароптал, и попытался подняться, однако "барыня" не дала ему этого сделать,
ловко придавив ногами пухлое тело к полу и уверенно пресекая любые попытки
высвободиться, принялась топтать. В ответ на немое недоумение, она бросила на
него достаточно крупную сумму денег со словами:
- Это вам подъемные. От меня лично, - и продолжила свое занятие, наступая и на
купюры тоже. Не сразу, но до Семеныча дошло, что она сейчас изорвет деньги
каблуками и он поспешно их собрал. - Ну вот и ладненько, - удовлетворенно
проворковала Жанна и достаточно долго еще мяла и давила обезумевшего бригадира.
Отпуская его она произнесла - Иногда мне будут нужны дополнительные услуги, за
которые вам всем будет полагаться некоторая премия, но не дай бог, если это
отразится на качестве основной работы. Теперь можете идти.
Конечно работягам ничего не оставалось, как согласиться, принять и терпеть
хозяйские странности. За такой-то щедрый бонус! Но они, всё же признавали
абсолютный, естественный авторитет и красоту Жанны Леонардовны. А она их
воспринимала, как оплаченных наемников, что для работы, что для трамплинга.
Топтала просто некие живые тела, все больше заводя и распаляя себя перед
возвращением мужа, который и был и ее страстью, и истинным рабом, и желанным
возлюбленным. Обычно он приезжал вечером, жена и Госпожа встречала его, и было
невозможно не заметить особого блеска ее глаз, который всегда заставлял его
трепетать от предвкушения и вожделения. Сегодня ему точно будет небо в алмазах!
Во время таких настроений своей обожаемой супруги, Олег по несколько суток не
выходил из дома. Внимание хозяев к рабочим в такие дни было, мягко говоря,
ослаблено, хотя к поблажкам это не приводило, поскольку за халтуру Жанна
спрашивала весьма строго и всегда заставляла переделывать за свой счет.
...Николай, совсем молодой столичный парень, студент серьезного ВУЗа, был
хорошим програмистом и, вообще продвинутым парнем, решившим поработать "на
земле", чтобы доказать себе и родителям, что чего-то стоит и руки растут
откуда надо.
Он только появился в бригаде и вид совершенно измученного Богдана, держащегося
за живот, застал юношу врасплох.
- Вот же ненормальная баба, - бурчал несчастный. А остальные рабочие,
понимающие, сочувственно кивали и облегченно переглядывались. Николай нутром
понял, что остальные рады, потому что сегодня не им досталось.
И тут, вслед за Богданом, вдруг появилась не вполне довольная хозяйка. Двоих
подряд ей было уже мало! Жанна бросила мимолетный взгляд на Николая:
- Ты кто? Новенький? - парень засмущался и принялся смешно поправлять очки. - С
тобой потом. Так, ты! - и она ткнула пальцем в кого-то ещё...
По прошествии времени, Николай освоился и почти перестал заикаться и краснеть
в присутствии хозяйки. Несколько раз он даже удивил Жанну оригинальностью
подхода к архитектурным и дизайнерским решениям. С легкостью разобрался с
нужными марками материалов, покопавшись в своем навороченном ноуте, и этим
заслужил иное, гораздо более уважительное отношение к себе со стороны хозяйки,
хотя партнеры по бригаде гоняли его, как молодого, да и прозвище у него было
"Молодой".
Обычно, Жанна не трогала Молодого, но вот однажды она пришла на стройплощадку,
процокала каблуками по бетону и подошла к Николаю. Он моментально смутился,
покраснел, и очки его запотели. Было видно, что у хозяйки сейчас, ну, то
самое настроение. Она провела пальчиком по его пыльной щеке и спросила:
- Ну что, Николенька, ты же наверняка знаешь, что там происходит?
- Да, знаю.
- Пойдешь со мной?
Все обалдели, и чуть рты не разинули, потому что никому и никогда она не
задавала такого вопроса, просто роняла имя, а то и просто указывала пальцем:
"Ты."
- Пойду... Но только, пожалуйста, - Николай, преодолевая яростную дрожь,
поднял глаза - не предлагайте мне денег.
Жанна приподняла бровь:
- Ишь ты! Денег ему не предлагать. Ну что ж, идем...
Жанна топтала его, и как-то неожиданно для себя, поняла, что делает это с
некоторыми собственными эмоциями, видя, чувствя, что этот мальчик, который
младше ее лет на десять точно, отдается ей и ее капризам с обожанием,
готовностью и принятием. Не так, как все прочие мужчины, которые стоически
терпели ее выходки ради денег. Напрягались, краснели и пыхтели, мечтая лишь о
том, чтобы это все поскорее закончилось. Никогда не разуваясь, она просто
затаптывала тела домашней обувью, как живой матрас и все. Просто потому что у
нее была такая изощренная потребность.
А с этим мальчиком, Жанна была особенно аккуратна и нежна, он не был просто
телом и она платила ему не деньгами, а иначе и другим. Топтала и смотрела,
наблюдала, видела, чувствовала, как Николенька любуется ей, покоряется. Его
обожание исходило флюидами, столь мощными, что при желании можно было
вообразить, как они сплетаются в замысловатый узор и обвивают их тела
причудливыми завитушками. В какой-то момент Жанна сошла с него, приказала
расстегнуть свой полукомбинезон и обнажить грудь, скинула мюли, встала на него
босыми ногами, и топтала долго, почти ласково, а потом заговорщицки
произнесла:
- Я дам тебе кое-что другое, - и позволила целовать свои ступни. Никто раньше
этой чести не удостаивался. Ошалев от происходящего, Николай, с непривычки,
как-то неловко ткнулся губами. - Не клевать надо, а целовать! Нежно и
долго.
Жанна научила его, как это надо делать, и только потом отправила, разрешив
больше сегодня не работать, а ехать домой. "Что за женщина!" Николай был готов
умереть за нее, для нее, ради ее каприза.
С тех пор, Николенька стал хозяйским любимчиком. И как ни странно, но все были
этим обстоятельством довольны. Строители успевали выполнять основные работы,
качественно и в срок, а Молодой просто влюбился и смысл происходящего вообще
ускользал от него. Обязанности по ремонту, отделке и тут же Она со своей
ухмылочкой и ее ножки, и туфельки - новые ощущения, эмоции. Нечто чувственное
вперемешку с обыденностью стерло все границы и понять, кто он в данную секунду
и что делать, бывало затруднительно.
В один из дней, приехав на работу, Николай шел через сад к дому и увидел Жанну
Леонардовну на качелях под яблоней. Она тоже заметила его и поманила рукой.
- Николенька. Побудь со мной. - она похлопала ладонью по сиденью. - Николай
присел рядом. Была ранняя весна, светило солнце, но кое-где еще лежал снег
пыльными горками. - Что ты видишь? - как-то неожиданно спросила она.
Он пожал плечами:
- Ничего. Пустой сад.
Глядя куда-то в даль, Жанна меланхолично продолжила:
- Как все-таки правильно устроена природа. Уродство и красота. Гибель и
возрождение. Сейчас все еще мертво. Смотри, как живописно прошлогодние сгнившие
яблоки, черными шарами раскиданы по жухлому газону. Красиво. Слышишь птиц?
- Да. Это речные чайки.
- Верно. Их крики дополняют постапокалиптическую картину. Ступай в спортзал, я
сейчас подойду. - она встала и пошла по прогулочной дорожке сада.
"Как она может быть такой...? - рассуждал Николай, подходя у дому. - Такой,
мягкой и жестокой одновременно. Философствующей о природе вещей и тут же, без
предисловий, отправляющей "на плаху" человека..." Он обернулся. Жанна,
сосредоточенно топтала сгнившие яблоки. Вот под ее ногой черный упругий "мячик",
а через секунду, под натиском подошвы, он лопается и бурое месиво растекается
по тропинке...
В тот день Жанна так увлеклась с Николенькой, что пропустила возвращение
мужа.
Она упоенно затаптывала почти обессиленное тело, когда в спортзал заглянул
Олег. Смущение, смятение и почти ужас отразились в глазах студента. Олег
прекрасно понимал состояние, которое испытывал этот мальчик: он нескрываемо
влюблен и он в отчаянии. При этом сам Олег абсолютно, совершенно не сомневался
в чувствах своей жены. Он вошел и тихонько прикрыл дверь. Бедный Николенька не
знал чего ожидать, Жанна сошла с него и со смущенной улыбкой, раскрасневшимися
щеками, сбившимися волосами смотрела на мужа. Олег подошел и целуя ее,
проговорил:
- Дорогая, похоже, ты совсем уходила парня.
А потом скинул пиджак и прямо в рубашке и дорогом галстуке улегся рядом со
студентом. Николай перестал вообще что-либо понимать.
Жанна, с визгом:
- Я тебя обожаю! - вспрыгнула Олегу на грудь и принялась неистово топать своими
мюли, а Олег едва успел под этим натиском проговорить Николеньке:
- Когда-то она сделала со мной то же самое, - подразумевая, что однажды Жанна
покорила его так же легко.
Молодой человек в рое мыслей и чувств наблюдал, как этот взрослый, солидный и
грозный, порой, мужчина лежит на полу, даже не на мате, под ногами жены, а
та с восторгом его топчет.
Жанна, довольно продолжительное время, затаптывала их обоих, то поочередно,
то одновременно, и под конец, разувшись, позволила Николаю, в качестве
приза, поцеловать свои ножки, а потом сказала:
- Иди, мальчик, тебе не следует видеть, что будет дальше.
- Да я и так... - на эмоциях, начал отвечать он, но осёкся, понимая, что
признаваться в том, что вся бригада знает, что происходит в этом доме, не
следует. А Жанна, как ни в чем не бывало продолжила:
- Тем более. А то ведь я соблазню, приворожу, растопчу и брошу. Ступай.
Весь оставшийся вечер, Николай ходил совсем потерянный, понимая, что хозяйка
призывает его и других под свои подошвы, чтобы всю свою страсть, любовь и
эмоции отдать мужу. Олег раб ее и господин одновременно, он покоряется ей,
обожает, боготворит и подчиняет этим своим отношением. "Я для нее никто. Тело.
Не меня она мучает, она мучает мужа и только его. Ублажает мучениями. А
работяги из бригады, для нее, вообще, всего-лишь люди-яблоки"...
А потом случился еще один "апоплексический удар". Вернее, не удар, а явление.
В доме появилась племянница Жанны Леонардовны. Леночка. Тоже студентка.
С ее приездом карусель происходящего завертелась еще быстрее. Творился полный
сумбур. Олег, как обычно, пропадал на работе, а его жена, с молодой девушкой
вовсю веселились и дурачились: то что-то готовили на кухне, и по дому
распространялся аромат сдобной выпечки, то устраивали модное дефиле, используя
гардеробную комнату в качестве кулис, и музыка гремела так, что стекла в окнах
вибрировали, то сидя за столом на летней веранде, пили шампанское, ели
клубнику и пели песни, непременно на английском языке, и смеялись, позабыв
слова и переходя на "ля-ля-ля". Как апофеоз этих дурачеств Леночкин стул
соскользнул одной ножкой с деревянного помоста, и она с визгом и хохотом
повалилась на мягкий газон.
- О, господи, дорогая, ты в порядке? - Жанна бросилась на помощь, но
Леночка, не переставая смеяться замахала руками, поднялась и пересела на
плетеный диван.
- Всё нормально! Только стул пострадал. Кажется у него сломана нога.
- Семеныч! - крикнула Жанна, проходящему, как раз, бригадиру, - Пришли к нам
Николеньку, посмотреть оступившийся стул.
Смущенный и красный как рак, Николай, украдкой поглядывая на девушку,
проверил стул и констатировал, что все в порядке. Мебель добротная и крепкая.
Захмелевшая Леночка, не скрывая интереса смотрела на Николеньку, с некоторым
вызовом. "Похоже хозяйка успела ей про меня рассказать"- подумал он, снова
краснея.
- Николенька, смотри какая тут девушка красивая, а ты за стул ухватился. -
беззлобно подначила парня Жанна. И вдруг спросила, обращаясь к племяннице - А
что, может, подарить его тебе?
- Стул? - наиграно изображая непонимание переспросила Леночка.
Все засмеялись и обстановка немного разрядилась.
- Николай, это моя племянница, Елена. Думаю ей давно пора сделать ремонт в
своей квартире. И я, с легким сердцем могу тебя рекомендовать. Леночка,
возьмешь его?
Та ответила не сразу, чуть задумавшись:
- А пожалуй, что и возьму.
Николай растерянно молчал. А Жанна продолжила:
- Я думаю, вы сработаетесь. Мы с ней очень похожи. Ты даже не представляешь,
насколько.
"А вот тут, вы не правы, Жанна Леонардовна. - подумал Николай. - Я очень даже
хорошо все представляю"...
- Останешься на ночь? Завтра все равно выходной. - Леночка смотрела на парня
прямо и открыто. - Можно устроить фейерверк на реке. Я давно хотела. Оставайся.
Будет здóрово.
Тот, уже справившись со смущением, и глядя ей в глаза, спокойно ответил:
- Хорошо. Останусь.
Леночка захлопала в ладоши, чмокнула Жанну и взяла Николая за руку.
- Пойдем ко мне?
"Свободны, сексуальны и бесстрашны в проявлении чувств и желаний. Именно то,
чего многим так не хватает в жизни."- подумала Жанна, провожая их взглядом.
В гостевой спальне было полно Леночкиных вещей, забытой или намеренно
оставленной обуви... И по большому счету, эта комната являлась ее единоличной
собственностью.
Елена уложила Николая на пол одним лишь взглядом, взмахом ресниц. Глядя в
глаза, нарочито медленно наступила на живот, сминая туфелькой, удостоверяясь
что он готов, и увидев в ответном взгляде полную покорность, незамедлительно
истоптала. Дерзко, беспардонно стремительно. Страсть охватила обоих, как это
бывает у молодых: без всяких условностей, безоглядно, с места в карьер, в
омут с головой, немедля получить желаемое.
Причем пропали они так надолго, что Жанна, даже заглянула в комнату, где и
застала такую картину: Николенька сидел на полу, прислонившись к стене, а
напротив, в кресле, уперев босые ножки ему в грудь - Леночка. Она мягко
перетаптывалась, и при этом молодые люди жарко спорили о преимуществах и
недостатках разных графических программ. Они что-то доказывали друг другу,
сыпали терминами и были совершенно увлечены спором. Николай был логичен и
убедителен, и в конце концов, Леночка привела окончательный довод:
- Не спорь со мной! Не смей мне возражать! - и она несколько раз ласково топнула
в грудь молодого человека. - Не смей, раб! Ты - раб... Раб... Раб... Мооой
раб... Мооой... Она как будто смаковала эти слова, катала на языке, ее ножка
сама собой поползла вверх и принялась мять и тереть лицо и губы Николеньки,
который отвечал на эту ласку страстными поцелуями девичьей ступни...
- Ты знаешь, - вечером говорила мужу Жанна, - кажется нашей строительной
бригаде в скором времени предстоит переезд на новый объект. Но избавиться от
топчущих ног, при этом, им вряд ли удастся. - и она заливисто засмеялась.
2018-04-16 в 21:31
