Санкхья-Шастра, 39 лет
Москва, Россия
Социальные сети стали главным приютом людей, которым очень нужны хозяева:
сексуальное подчинение, физические увечья, моральные унижения. Самиздат
«Батенька, да вы трансформер» связался и поговорил с четырьмя
такими добровольными рабами о их жизни, увлечениях и секретных вторых
жизнях.
«Тебе случайно не нужен раб?», «Здравствуйте! Не хотели бы вы
стать моей Госпожой?», «Здравствуйте! Вы бы желали иметь в жизни
личного раба?», «Привет. Любишь унижения? Не хочешь стать моей
рабыней?», «Привет. Отстрапонь меня», «Привет. Можно я
буду твоим домашним рабом? Я не предлагаю интим, только выполнение домашних
обязанностей: уборка, глажка, мытьё посуды» — почти у каждой девушки
есть в личных сообщениях такие письма. Сотни людей блуждают с профиля на профиль
и отправляют незнакомкам сообщения, на которые редко кто получает ответ. В
социальной сети «ВКонтакте» можно найти огромное количество
тематических групп, посвящённых фемдому: «ШКОЛА ПОСЛУШАНИЯ.
Доминирование. Рабыни и Госпожи» (более двух тысяч трёхсот подписчиков),
«Femdom Room» (более двадцати трёх тысяч подписчиков),
«Фемдом — Женщины правят миром» (более двадцати двух тысяч
участников), «Маленькое фемдом сообщество» (более тринадцати тысяч
участников) и другие, где тысячи женщин-доминантов, доминатрикс, ищут рабов,
и наоборот. Парадоксальным образом при немаленьком выборе найти подходящего раба
или Госпожу удаётся далеко не всегда, и ещё более удивительно, что люди,
которые с готовностью присылают незнакомцам предложение выполнять их самые
развратные поручения, совершенно не готовы о себе рассказывать. Собранные
истории — результат неудачного опроса десятка российских рабов из самых разных
городов.
Алексей, пятьдесят лет
Мой первый раз в роли секс-раба случился ещё в СССР, в 1988 году, мне тогда
был двадцать один год. Говорят, что у нас в те времена секса не было — и это
отчасти правда. Единицы занимались сексом ради удовольствия, большинству секс
казался чем-то постыдным, но точно не мне. Поначалу я боялся осуждений со
стороны общества, у меня даже был внутренний конфликт: мне казалось, что я
делаю что-то неправильное или даже противозаконное. Со временем это прошло,
теперь я получаю от подобных экспериментов лишь удовольствие. Родные и друзья
даже не подозревают о моих предпочтениях: у меня двое детей, погодки — им
двадцать восемь и двадцать девять лет, и для них я — скала без слабостей. О
моём увлечении подчинением знает только бывшая жена. Именно с ней в далёком
восемьдесят восьмом мы ломали советскую парадигму: к примеру, она любила сидеть
на моём лице во время просмотра телевизора, а однажды случайно помочилась мне в
рот. Именно тот момент стал переломным: ей понравилось это, и мы стали
практиковать принуждение. В те моменты я испытывал наслаждение просто от того,
что доставляю удовольствие любимой женщине. Каких-либо правил в сексе не было;
пожалуй, единственное — доставить наслаждение партнёру. Мы абсолютно не
стеснялись друг друга, воплощали самые смелые фантазии. Однажды я залил внутрь
жены вино, а потом, причмокивая, пил из неё красное сухое — это был настоящий
кайф. Кстати, именно этим способом я открыл для себя женский струйный оргазм.
Ещё у меня была одна фантазия: чтобы меня пригласили в гости две дамы, чем-то
напоили, раздели, заковали в кандалы и начали превращать меня в членодевушку,
то есть делали операции на грудь и бёдра в домашних условиях, а закончив,
гримировали меня под жгучую блондинку.
С нынешней женой всё куда более спокойнее: она не разделяет мои извращённые
вкусы, поэтому приходится довольствоваться классикой, хотя кончать мне в рот
она любит. Моя сокровенная мечта — найти настоящую Госпожу, и я очень боюсь,
что она не сбудется. Я едва ли не больше всего в жизни хочу прислуживать. Я
хочу, чтобы меня заставляли, к примеру, делать куни — много и часто, хочу,
чтобы меня страпоном трахала женщина. Я ищу такую в группах
«ВКонтакте», но найти пока не удаётся. В общей сложности я написал
примерно двумстам женщинам, но длительного общения не получилось ни с одной.
Сейчас вообще какие-то меркантильные девушки пошли — просят так называемую дань
за то, чтобы унижать человека. То есть ты должен заплатить, а только потом
станешь рабом. Деньги просят буквально за всё — за виртуальный секс, за
разговор, за знакомство, причём суммы немаленькие — от 500 и больше, а это с
учётом отсутствия каких-либо гарантий того же ответа. После перечисления денег
могут просто заблокировать, а с этим уже ничего не поделаешь. Никогда не думал,
что и на этом будут зарабатывать. Ещё были случаи, когда меня при знакомстве
называли стариком и кидали в чёрный список. Я, конечно, всё понимаю, но такое
уже как-то слишком — мне же всего пятьдесят.
А за пределами спальни я винодел. Уже лет одиннадцать делаю вино и держу
небольшую гостиницу около моря в Краснодарском крае. В жизни очень сложно,
скорее невозможно как-то распознать секс-рабов. У меня есть внуки, мы на
выходных жарим шашлыки, я готовлю шурпу, ездим вместе на море — всё как у
совершенно обыкновенных семей.
Лет пять назад была история, как я познакомился с девушкой по объявлению в
сети. Встретились, она была одна и сказала, что поедем на дачу. Естественно,
моё место было в багажнике. Было жарко, душно. Я думал, что отключусь, но
нет. Когда мы приехали и Госпожа открыла багажник, я понял, что нахожусь за
достаточно высоким забором и что отказаться будет невозможным. В доме нас уже
ожидала компания девушек — о них я ничего не знал. В итоге пришлось обслуживать
всех. Развлекались они очень изощрённо: увечий не наносили, но боли было
достаточно. Они катались на мне в упряжке, плевали в лицо, насиловали меня. Я
по-настоящему люблю женское доминирование и испытываю от этого удовольствие,
которое иным образом испытать не могу. На одной из встреч мне побрили голову и
полностью выщипали брови, просто потому, что девушке нравились лысые мужчины.
Иногда мне о тело тушат сигареты, а окурки стряхивают в рот, но это, как и
всё остальное, позволено далеко не каждой: я не люблю жирных, а ещё люблю
унижающий взгляд девушки. Сейчас я ищу постоянную Госпожу в реале, опыта
онлайн-рабства у меня не было, не считаю это чем-то интересным. Но в реале
найти кого-либо с похожим фетишем довольно трудно. Не существует никаких кружков
по интересам, все здесь очень скрытно.
Артур, сорок пять лет
Моя семья ни о чём не знает. Живу я один, детей нет, с родственниками редко
общаюсь, почти не видимся. Работаю в охранном предприятии. Мужики оттуда ни о
чём не догадываются и не знают, да и не надо — не поймут. Во всю эту тему я
пришёл очень рано, сам ещё тогда того не осознавая. Мне было, кажется, около
пяти лет. С самого детства я грезил женским доминированием: целовал ноги старшей
сестры, ухаживал за её обувью, всячески выполнял её простые, доступные и мне,
обязанности по дому. Мне нравилось прислуживать, нравилось доставлять людям
радость своей помощью, служением. Уже и не помню, когда я нашёл свою первую
Госпожу. Кажется, что я всегда кому-то подчинялся, так что для меня это было
настолько естественно, что я даже не зафиксировал. Находясь в подчинении, тебе
ничего не нужно решать, нужно лишь выполнять приказы, а если не делаешь этого,
то тебя ждёт наказание. Меня, к примеру, били плёткой по лицу. Звучит дико,
но у меня это вызывало определённый трепет, внутри будто всё холодело,
дрожало, я едва ли не испытывал оргазм от такого рода издёвок. Однажды Госпожа
ходила по мне в сапожках на каблуках, в тот момент боль смешивалась с кайфом —
непередаваемо. О рамках допустимого мы договаривались, что называется, на
берегу. Под запретом было только копро, остальное — вариативно.
Константин, сорок восемь лет
Я работаю главным инженером в строительной компании. Живу я, как все: работаю,
отдыхаю, но семьи у меня нет — так и не получилось завести. В общем-то, я
совершенно обычный человек, за исключением небольших деталей. Влечение как
таковое я почувствовал ещё в раннем школьном возрасте, мне было тогда лет
десять. Я не знал, как привлечь внимание одноклассниц, поэтому просто делал
то, что они просили, был своего рода «мальчиком на побегушках». В
молодости, лет в семнадцать, я воровал очень много женского белья, особенно
грязного с запахом. Меня будоражила мысль, что в нём ходила какая-то женщина. Я
спал с ним, вдыхал аромат белья, а потом жадно обсасывал во рту. Я мечтал,
что меня поймают и максимально строго накажут. Первый фемдомный опыт я получил в
двадцать один год. В то время я учился, а у будущей Госпожи снимал комнату.
Когда её не было дома, я ходил в её комнату и нюхал её трусики, колготки. Со
временем я начал надевать её бельё, вещи. Один раз я увлёкся и она, вернувшись
домой, застала меня в таком виде. В тот день я и стал её рабыней-служанкой, не
рабом, а именно рабыней. Наши отношения продлились три года.
Трудно описать это, но с самого их начала мне нравилось чувствовать себя
женщиной. Быть ей я не мог, поэтому приходилось довольствоваться лишь
ощущениями. Я был секс-рабыней и бытовой рабыней. Я выполнял приказы, мне
вообще нравилось чувствовать угрозу наказания за плохое или недостаточное их
исполнение. Я испытывал настоящее наслаждение от унижений и оскорблений.
Поначалу мне казалось, будто я делаю что-то, осуждаемое и порицаемое
обществом. Я пытался жить, как все, даже женился, но прожил так недолго.
Развёлся. Со временем ощущение неправильности поступков прошло, уже много лет я
уверен в том, что делаю совершенно нормальные вещи. За дверью спальни у меня
полностью отсутствуют границы. Для меня не существует понятия
«безумие»: всё, что я делаю — безумно. Я не играю в фемдом, я живу
им, то есть в обыденной жизни я также буду с радостью подчиняться женщине. За
всю мою практику я состоял в совершенно разных отношениях: служил Госпоже,
служил парам, был семейным рабом. Та семья состояла из трёх человек: муж, жена
и взрослая дочь. Я выполнял всю бытовую работу: стирал, гладил, убирал,
готовил, чистил обувь. Если я что-то делал медленно и плохо, то Госпожа била
меня по щекам, порола плетьми, розгами, драла за уши, ставила в угол на
гречку или горох. Когда я был не нужен, меня спокойно могли посадить на цепь,
будто я был собакой. Также я прислуживал семье во время секса.
Не знаю, почему, но меня сильно возбуждает любой вид унижения. Чем сильней
унижение, тем сильней возбуждает, именно поэтому я ищу не просто подчинение,
а подчинение с унижениями и наказаниями. Я не считаю, что я ограничиваю себя
сам — так попросту неинтересно. Мне нужно насилие со стороны, женское насилие.
Хоть я и раб, но эстет: я ужасный фетишист женского белья и обуви. Мне нравится
ходить в женском белье, обуви, одежде; нравится, когда со мной обращаются не
как с мужчиной, а как с женщиной, как с рабыней. Я хочу жить, как рабыня. Мне
нравится, когда меня страпонят или имеют как шлюху. Я обожаю делать минет. По
факту я бисексуал, но мне не нравится взаимодействовать с мужчинами по
собственному желанию: мне нравится, когда женщина приказывает, и под её
контролем это всё происходит. Например, тема куколда. Это когда при мне
занимаются сексом, а потом заставляют всё вылизывать после этого. Обычно куколд
— мужчина, которого унижают при жене. От подобного рода действий я могу
испытать сильнейший оргазм.
В настоящее время я ищу постоянные отношения, с передачей женщине всех прав. Я
готов служить. Мне страстно хочется стирать её бельё у себя во рту, хочу,
чтобы мне в рот стряхивали пепел, чтобы опускали. Хочется, чтобы Госпожа
стёрла мне чувство собственного достоинства. Я готов к деперсонализации, к
принуждению, к психологическому давлению, вербальным оскорблениям. Хочу,
чтобы меня имели, как последнюю шлюху.
Я буду счастлив.
Михаил, двадцать пять лет
Когда я впервые узнал о фемдоме и нашёл свою первую доминатрикс, мне было
девятнадцать. Мы познакомились в одном небольшом тематическом сообществе, когда
те ещё только начинали появляться. Я изначально не воспринимал фемдом как стиль
жизни, для меня это было и остаётся просто способом разнообразить секс, в
отличие от многих людей в этих сообществах. Сейчас мне двадцать пять, я учусь в
магистратуре, работаю на удалёнке, по вечерам встречаюсь в барах с друзьями,
а также могу достигнуть оргазма, вылизывая девушке ступни. В разное время у
меня было четыре постоянных хозяйки. Одной из них было восемнадцать на тот
момент, то есть она была ещё в одиннадцатом классе, а я уже закончил
университет. Всегда казалось, это ещё интереснее — когда хозяйка младше раба.
Несмотря на возраст, я, конечно, обращался к ней на вы, она могла приказать
что-нибудь вроде того, чтобы два месяца дрочить только на одну фотографию её
грязных носков и всё такое. Особенно заводило то, что она младше, это
заставляло меня чувствовать себя ещё более униженным. Ещё у меня полтора года
была доминатрикс, с которой за это время мы увиделись всего два раза, потому
что она была в отношениях. Меня же ей просто нравилось контролировать. Она
запрещала иметь личную жизнь, секс, заставила меня расстаться с девушкой. Я
люблю чувствовать себя рабом и люблю вылизывать ступни. Но в моём случае это —
не совсем футфетиш. Мне важно быть униженным. К примеру, перед тем как
приказать мне лизать, ни одна хозяйка в душ не ходила. Бывали случаи, что
заставляли не только ноги вылизывать, но грязные носки, обувь, полы. Мне
говорили, что я хорошо лижу, прямо как девушка. Бывало, что избивали. Я,
конечно, чувствовал боль, то есть прямого удовольствия от избиения не получал,
поэтому дело было именно в унижении. Иногда меня били, но почему-то не так
часто, как хотелось бы: плёткой — ни разу, чаще всего — ногами по телу или по
лицу.
На обычной жизни мои предпочтения никак не отражаются, с ней у меня всё
стереотипно для фемдом-рабов. Я обладаю лидерскими качествами, то есть за
пределами постели чаще всего я указываю, что людям делать. Могу предположить,
что у меня, в отличие от большинства представителей фемдома, нет глубинных
психологических отличий. Просто когда закрываюсь с женщиной в спальне, мне
нравится полизать ей ножки, нравится, когда она мной командует. Знакомых или
контактов в фемдомном сообществе у меня нет. Я, по сути, одиночка. Но а вообще
существует три вида любителей фемдома. Первые — поехавшие субкультурщики из
сообществ, им обычно лет по пятьдесят, особенно женщинам. Видимо, раньше
секса не было, а сейчас он появился, вот и бабушки ушли в отрыв. Вторые — с
членами на аватарках в соцсетях. Общение с ними сводится к тому, что тебе в ЛС
присылают ещё больше фото с хуями. Третьи — типа меня, которые не отсвечивают.
Во всех этих сообществах в основном великовозрастные сидят, но почему-то
восемнадцатилетние и младше тоже иногда туда затягиваются. Что касается
опознавательных знаков типа радуги в ЛГБТ, то их скорее нет. Есть долбоёбы,
которые какую-то символику выдумали и вешают её на себя, но это не вопрос
фемдома, это вопрос долбоёбов. К примеру, в фемдоме есть много абсолютно
поехавших терминов. Они меня бесят, от них ощущение субкультурки. Когда их
употребляют в речи, кажется, что речь об общей теории относительности, а не о
том, как мужчина и женщина кончают. Границ в фемдоме не существует. Особых
правил тоже нет, ну разве что помимо самых общих, этических, типа
«поменьше ебать чужих детей».
Материал взят с batenka.ru
2017-09-15 в 15:44
