Бусинка, 74 года
Абрамцево, Россия
Автор данного текста владелец живого журнала с ником bolivar_s .
Солдаты и матросы в женских платьях, Мамуля, Фру‑Фру и Валентина
Сладкая: документы из архивного дела, описывающего мир участников и посетителей
первых травести-шоу в Петрограде 1920‑х годов.
«Дело о вечеринке»
"Об этой истории я впервые прочел в книге Дана Хили. Аккуратно и обширно цитируя
статью академика Бехтерева, автор описал мужскую свадьбу, произошедшую в
январе 1921 года в Петрограде в квартире милиционера Александра Мишеля, на
которой присутствовали военные, «частью переодетые в женское
платье». Затем московская исследовательница Ирина Ролдугина описала ту же
вечеринку, сообщив, что нашла некие архивы, связанные с тем событием. Однако
ни точных ссылок, ни даже местоположения документов она не указала.
Заинтригованный этой необычной историей — вечеринка, травести-шоу военморов и
красноармейцев, и все это в мерзлом послевоенном Петрограде начала двадцатых,
— я попытался разыскать сочинения Бехтерева и сами документы. Первое было
несложно. Академик по-военному объективно и подробно описал эту забавную историю
в статье «О половом извращении как особой установке половых
рефлексов»: 95 человек, большинство красноармейцы, матросы и
милиционеры, собрались по приглашению некоего «агента Ш.» (матроса
Шаура) на частной квартире (улица Симеоновская, дом 6), чтобы принять участие
в костюмированном представлении с переодеванием. «Агент Ш.» сообщил
об этом в угрозыск, нагрянула милиция, и все 95 человек отправились в кутузку
для дознания.
Отыскать документы, не зная даже города, где они хранятся, оказалось не так
просто. Впрочем, скрупулезный академик Бехтерев в статье сообщил фамилии
начальника уголовного розыска и судей, расследовавших это дело. В результате
упорных поисков в архивах Москвы, Выборга и Петербурга пухлая архивная папка
была наконец найдена. А в ней — более сотни документов, биографии 95
арестованных и около десятка интереснейших тем: ранние советские гей-клубы и
«плешки», квартирные вечеринки, балетные номера с переодеваниями,
инсценированные мужские свадьбы, шпионы и даже контрреволюционный военный
заговор. Но самый галантный сюжет — травести-культура и связанная с ней
«бычковская организация».
Вечера у Мамули
Еще во время Первой мировой войны в Петрограде возникло некое общество или
салон, членами которого были мужчины, питавшие интерес к музыке, поэзии и
представителям собственного пола. Его основал Михаил Павлович Бычков. До
революции он состоял в департаменте общих дел Министерства народного просвещения
и к 1917 году дослужился до коллежского советника. Отлично музицировал, водил
короткое знакомство с артистами, устраивал у себя на квартире театральные и
музыкальные понедельники, приглашая певцов, поэтов, музыкантов, в общем,
творческую богему. После революции Бычков сделался большой шишкой — он занял
пост начальника финансово-счетной части Петроснаба Главлесом. Живя в доме № 21
по Зоологическому переулку, в барских просторных апартаментах, он продолжал
держать салон, но приглашал лишь избранных.
Завсегдатаем вечеров в Зоологическом был князь Георгий Авалов, бывший
танцовщик, а в советское время — скромный контролер 2-й Государственной
типографии. К Михаилу Павловичу часто наведывались актеры Сергей Милашевич и
Николай Петров. Бывал здесь и Владимир Пономарев, именитый танцовщик, премьер
Мариинского театра, бывший участник дягилевских «Сезонов». Дорогими
гостями Бычкова были поэт Евгений Геркен-Баратынский и (по косвенным данным)
поэт Михаил Кузмин.
На журфиксы к Бычкову приходили и молодые люди из «простых». Так
друзья Михаила Павловича называли выходцев из низших сословий, себя же
именовали «аристократами». «Простые» были в основном
красноармейцами и матросами, грубоватыми, но не чуждыми искусству. Они
называли хозяина квартиры Мамулей — за рачительность, хлебосольство и заботу о
молодежи.
Лю-лю, Фру-фру и другие светские дамы.
Бычков любил потчевать публику галантными номерами, для чего приглашал к себе
артистов-«аристократов» (Льва Савицкого, Федора Полуянова, Евгения
Киселева) и некоторых «простых». Все они ловко перевоплощались в
женщин, сами придумывали номера, неплохо танцевали. Савицкий и Полуянов хорошо
имитировали женские голоса, их номера пользовались популярностью не только у
«бычковцев», но и среди красноармейцев: артисты безбоязненно
выступали на сцене клуба 2-го Запасного инженерного батальона и, видимо, имели
там большой успех.
Эти ранние петроградские травести, жившие в глухое, сумрачное, жутковатое
послевоенное время — явление удивительное и любопытное.
Одним из самых востребованных среди «аристократов» был Лев Савицкий,
22‑летний молодой человек, происходивший из петербургской дворянской
семьи. Учился в кадетском корпусе, в 1917 году ускоренно окончил Николаевское
инженерное училище и как специалист по автомобильному делу был зачислен в третье
отделение 1-й Запасной автомобильной роты. Затем служил в Москве на Центральном
автомобильном складе, потом в Череповце и в июле 1919 года был переведен в
Петроград во 2-й Запасной инженерный батальон на должность заведующего классами
школы. Все свободное время посвящал танцам — быстро выучился балетным па
(вероятно, имел базовую подготовку в юности) и начал танцевать в платьях.
Выступал на частных вечерах, а также на сцене батальонного клуба. Сценическое
имя Льва было Лю‑лю.
Его близкий друг и сценический партнер, красноармеец Евгений Киселев по кличке
Фру-фру, также был из дворян Петербургской губернии. Родился в 1890 году, в
1900–1901 годах учился в престижной гимназии Карла Мая, которую к тому времени
окончили Дмитрий Философов и Константин Сомов. Затем — обучение в Императорском
училище правоведения и служба в канцелярии Ведомства учреждений императрицы
Марии. За семь лет на чиновничьем поприще он не продвинулся, зато вел свободный
образ жизни, общаясь с творческой богемой, к которой всегда испытывал
слабость. Видимо, тогда же Киселев попробовал себя в новом амплуа —
переодевался в дамские наряды, надевал парики, пудрился и убедительно исполнял
женские опереточные партии в кафе и частных клубах. Это, впрочем, не помешало
ему жениться и завести ребенка.
Еще одной звездой петроградской травести-сцены был Федор Полуянов, частый гость
на вечерах Бычкова. Родился в 1893 году. Во время Первой мировой находился
вместе с матерью в Петрограде, по вечерам подрабатывал, танцуя в женских
нарядах в кинематографах и клубах. Есть сведения, что он также выступал на
сцене театра «Кривое зеркало». После революции устроился артистом
культпросвета 2-го Запасного инженерного батальона, в котором также числились
Савицкий и Киселев. В репертуаре Полуянова были и мужские роли. Иногда в клубе
батальона и на вечерах он вдохновенно играл древнегреческого Икара.
Матросы в юбках, бойцы в помаде.
Были среди первых травести и выходцы из низов. Романсы хорошо удавались Григорию
Васильеву, красноармейцу 10-го артиллерийского батальона воздушной обороны
Петрограда. Боец умел носить платья, хорошо имитировал женские голоса, за что
и получил прозвище Вяльцева (в честь знаменитой эстрадной певицы,
исполнительницы цыганских романсов Анастасии Вяльцевой). Георгий Халоппанен,
34-летний женатый снабженец, служивший в петроградских топливных органах, не
пел. Он просто рядился в женщин, иногда являлся в бархатном красном платье с
жабо и парике странного, яростно-рыжего оттенка. Для пущего сходства с
пушкинской дамой он все время раскрывал блеклый лорнетик и оглядывал
понравившихся гостей. Выглядело это комично, и гости, хохоча, выскальзывали
из поля зрения «пиковой дамы».
Владимир Конверский также входил в это общество «простых» травести.
Известно о нем лишь то, что родился он в 1886 году и был судим «за
спекуляцию кондитерскими изделиями». Еще во время Первой мировой выступал
в женских платьях, исполняя жгучие цыганские романсы. И после революции
продолжал успешную концертную деятельность под именем Валентины Сладкой.
Военмор Иосиф Дубинский, служивший в штабе Балтийского флота, отличался особой
скрупулезностью в выборе женских костюмов, подбирал платья и аксессуары всегда
с большим вкусом, отчего получил кличку Парижанка — «за умение хорошо и
красиво одеться».
Дениса Нестеренко именовали Диной. Этот молодой и юркий приказчик мануфактурной
лавки действительно был похож на девушку. Иногда участвовал в камерных
травести-номерах. Впрочем, главное его артистическое достижение — роль невесты
на свадьбе, инсценированной 18 декабря 1920 года на квартире у Георгия
Андреева, начальника отдела личного состава Петроградского торгового порта. Сам
хозяин квартиры убедительно сыграл роль жениха.
Одним из самых ярких травести из «простых» был Иван Греков,
здоровяк, матрос-хлебопек 2-го Балтийского флотского экипажа. И по
совместительству — женский имперсонатор по прозвищу Фи-фи. В начале революции
Греков отправился на костюмированную вечеринку в Калашниковскую биржу и
познакомился там с красноармейцем Григорием «Вяльцевой» Васильевым.
Тот ввел матроса в круг любителей переодеваний и помог ему получить
ангажемент.
Греков был нарасхват — частные квартиры, в том числе у Бычкова, богемные кафе,
даже красноармейский клуб, в котором он выступал в женском амплуа. Бойцам РККА
номера нравились. Но некоторые хорошие знакомые отзывались о Грекове негативно:
«Много кривляется, производит впечатление очень странного
человека». Сам артист в любви и жизни разочаровался, о чем сделал
следователю соответствующее признание: «Разными связями я перестал
интересоваться еще полгода назад. Ко всему стал относиться апатически. В
настоящее время увлекаюсь лишь туалетами».
Платья для мужчин.
Нарядами увлекались многие имперсонаторы. Готовили наряды тщательно, ревностно.
У Льва Савицкого, Евгения Киселева, Федора Полуянова был десяток превосходных
женских костюмов, парики, а также балетные пачки и пуанты, возможно, сшитые
на заказ у частных портных.
Работавшие в театрах заимствовали в мастерских вышедшие из моды юбки, сарафаны
боярышень, кокошники и пуфы. К примеру, Петр Марцевич Абол, парикмахер
Мариинского театра, достал для вечеринки на Симеоновской улице два отличных
белых парика во вкусе Марии-Антуанетты. Один надел сам, другой предложил своему
другу, Феликсу Фелингеру. Платье, однако, Петр Марцевич позаимствовал у
соседки, актрисы Егоровой. Она же дала напрокат костюм Пьеро, который надел
немец Генрих Хайнц, отправляясь с Аболом и Фелингером на «свадьбу»
Шаура.
Другие, к примеру Иван Греков и молодой военмор Иосиф Дубинский, покупали или
брали напрокат наряды у Александра Васильевича Лейферта. Это был один из самых
известных и уважаемых мастеров сценического и маскарадного костюма, чей
торговый дом «Братья А. и Л. Лейферты» на улице Караванной, 18,
работал с лучшими театрами императорского Петербурга и заграничными труппами.
Практически все лучшие столичные семьи заказывали у него наряды для
маскарадов.
После революции магазин Лейфертов национализировали, однако Александр
Васильевич оставался при деле и продолжал сдавать костюмы напрокат. В своих
показаниях Иван Греков говорит о том, что Лейферт устраивал у себя
костюмированные рождественские вечера, как это было принято в старом добром
Санкт-Петербурге. Именно туда, на маскарад к Лейферту, держал свой путь матрос
Греков, но на беду встретил знакомого красноармейца Василия Афанасьева,
позвавшего на свадебный вечер в квартиру на Симеоновской улице, где их повязала
милиция вместе с прочими гостями.
Некоторые завсегдатаи костюмированных вечеринок не могли себе позволить дорогого
Лейферта и шли за женскими театральными платьями в пролетарский Народный дом.
Здесь подрабатывали некоторые члены «бычковской организации», к
примеру артист Николай Петров и пианист Иосиф Юрман. Мастерские при доме были
бедны, костюмы незамысловаты, материалы грубы. Но зато они оставляли свободу
для выдумки и ничем не победимой русской смекалки. Этим пользовались не только
тихие любители травести, но и художники-авангардисты. Валентина Ходасевич
вспоминала:
«Было две возможности в смысле костюмов: подбирать костюмы в
национализированных костюмерных мастерских фирмы „Лейферт“ (они роскошны по
материалам, но безвкусны) или шить новые костюмы в мастерских Народного дома из
брезента, холста, бязи и миткаля. Все делалось из этих четырех простейших
материалов: фраки, бальные туалеты, головные уборы, обувь и парики. Я
убедилась тогда, что „ограничения“ в театре очень полезны и обостряют выдумку
при условии, что художник этому хозяин» .
Вещдок № 877.
К делу о вечеринке подшиты два снимка. Они не датированы, лица, на них
запечатленные, не названы. Ни места съемки, ни автора. Из документов понятно
лишь то, что они с 1921 года хранились в регистрационном дактилоскопическом
бюро и в учебном отделе Севзапкино. В октябре 1922 года их затребовал народный
следователь, ведший дело о вечеринке. При этом охарактеризовал их так:
«Фотографии гомесексуалистов (sic), снятых во время обряда
свадьбы».
Но какая свадьба имелась в виду? С 1919 по январь 1920 года в Петрограде их было
сыграно несколько. И самые громкие среди них две: 18 декабря 1920 года на
квартире у Андреева и 15 января 1921 года на Симеоновской улице, во время
которой произошла милицейская облава.
К счастью, удалось найти небольшое упоминание об этих снимках в допросном листе
Федора Полуянова. Он опознал восемь человек — среди них лишь трое участвовали в
свадьбе 18 декабря, и не названы главные виновники торжества,
«невеста» Нестеренко и «жених» Андреев, которых
Полуянов знал.
Следовательно, оба снимка были сделаны 15 января 1921 года во время свадьбы
Льва Савицкого и матроса Шаура. После кропотливой сверки 98 показаний с лицами и
костюмами на фотографии удалось установить большинство позирующих, в том числе
и молодого усача в центре группы, одетого во фронтовую бекешу, — это хозяин
квартиры, милиционер Александр Мишель.
Автором же снимка может быть лишь один человек — подводник, верный коммунист
Афанасий Фирсович Шаур. Именно он под предлогом «свадьбы» собрал на
квартире по улице Симеоновской девяносто пять человек, представителей
квир-культуры Петрограда. И цель его была отнюдь не разоблачить любителей
травести. Он вознамерился раскрыть крупный контрреволюционный военный заговор.
Но это уже другая, детективная история."
2017-07-30 в 15:34
