MOVIEMAKERS /ФемДом, трамплинг, фф, унижения/ многобукоф

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Эпиграф:
Оба публично продают "товар": она - свое умение дать кайф, он - свое умение кайфануть с "дозы"(с) (Мокошь)

***
Константин увидел, как над одной из дверей погасла надпись.
Значит сейчас появится кто-то из девушек, а следом, скорее всего, вынесут её недавнего партнёра.
Над двумя другими дверьми надписи ещё горели. За одной, он знал точно, Кристина с Зоей давили кого-то из мужчин, а может, Зоя лежала рядом и Кристина мяла их обоих - такое ей тоже нравится...

- Привет, Костик, - вошедшая с улицы девушка потопала в ковёр на пороге и процокала по дорогому паркету.
- Привет.
- Ого! Что это? - она провела пальчиком вдоль свежей царапины на его щеке. - Это Тереза тебя так? Чего это она?
- Туфли новые, - парень улыбнулся, - заглянет сегодня.
- О, это хорошо. Поболтаем. - воодушевилась девушка и отвлеклась на звук открываемой двери, - Эй! Привет, Кать, кого это ты в такую рань?

- Валерку. Срочный заказ на он-лайн, а на месте был только он.
- И как? - выкрикнула она уже из гримерки.
- Три часа! С ног валюсь просто!
Катерина прошла в бар, сев на высокий стул уставилась в телефон, и не глядя сунула ногу в лицо лежащему у стойки человеку. Второй сапог она уперла в его живот. Мужчина аккуратно расстегнул тонкую молнию и стянул блестящую обувь с изящной ноги. Девушка, так же не глядя, протянула другую. Он освободил и её, а затем стал разминать узкую стопу пальцами. Катя отвела взгляд от телефона, посмотрела на человека под стулом и несколько раз пнула его в нос ногой в тонком чулке.

- Нежнее! И пятку вылижи.
Он опустил на свой рот пяточку узкой стопы, продолжая осторожно массировать. Она поставила вторую ногу на мягкий живот и потеряла всякий интерес к происходящему.

А Костя снова вернулся к своим книгам. Сессия скоро, последний курс, заочное обучение. Тереза сегодня Юльку в бассейн повезла. Заезжает иногда сюда, сидит с девчонками в баре, хохочут, болтают. Глядит, бывает, так ревниво вроде, но он ни-ни, только дома. До сих пор не нацеловался. Каждый раз, когда его жена накрывает его лицо теплыми ступнями, он проваливается в нирвану, как впервые, хватает это блаженство охапками, полными глотками и не может насытиться.

Работа охранником позволяет ему учиться и содержать молодую семью. Доходы их, конечно, не такие, как в прежние времена, когда Тереза "расчленяла" мужиков, и его, в том числе, на молекулы, а сам он подыхал под ногами, но на ехидные предложения Ларисы - хозяйки студии, поработать "по специальности" он всегда отвечал отказом, мягким, но уверенным.

Он дома прочитает все свои "молитвы", а Тереза и услышит, и почувствует, и воздаст.
А начиналось все так странно...
Просто шёл через заброшенный парк невдалеке от дома, где снял полупустую комнату...

***
Счастливо превратив любимое хобби в работу, Лариса Игоревна - владелица студии фильмов для взрослых, но не пошлого порно, а достаточно редкой и деликатной направленности - трамплинг и фут-фетиш, с упоением топталась по очередному телу, нового, свежего, молодого мужчины. Его рельефные мышцы перекатывались под лоснящейся кожей, как у скакового жеребца и приятно пружинили под ее ступнями. Так же как необъезженный жеребец, этот парень был дик и необуздан. Он задерживал дыхание и заметно замирал при каждом шаге, а потом раздувал ноздри и жадно вдыхал, когда она, на секунду сходила с его груди. Приручить его, заставить правильно дышать и вынудить подчиняться ее воле, тоже входило в круг интересов и удовольствий Ларисы. Когда она надавила каблуком чуть сильнее, этот парень не издал ни звука и не попытался отстраниться. Он словно изучал ее, Ларису, из своего положения. Стремился прочувствовать и понять зачем она все это с ним проделывает и что это ему дает. Тяжесть, боль... удовольствие? Гамма чувств и ощущений, отразившаяся на его лице не ускользнула от внимательного взгляда женщины. Она топтала, смотрела и впитывала эти эмоции. Ей, как и всегда, удалось наладить невидимый двусторонний контакт и сейчас происходил обмен энергиями.

А началось все так глупо...
Просто въехала на газон...
Хотелось побыть одной, ни о чем не думать, смотреть на пруд и слушать тишину. Вот и подкатила почти к самой воде. Это был и не газон даже, а так, жухлая трава возле старого пруда в пустом парке. Строго говоря, да, пешеходная зона, но здесь не гуляли даже с собаками. Прохожие были крайне редки. Наверное, именно поэтому патрулировать этот район отправили самых тупых придурков. Они разглядели классового врага, - тётку на дорогой тачке, которая в иных условиях даже не плюнула бы в их сторону, но сейчас они были в своём праве и собрались праведно грубить. Даже начали уже, но невесть откуда взявшийся парень сделал им замечание. Слово за слово началась драка. Парень отделал их быстро и надёжно. Оружие просто кинул в пруд.

Лариса сначала открыла, было, рот, осадить их, но так и не произнесла ни слова, настолько быстро все случилось. Затем она тихим голосом подозвала к себе полицаев и коротко поговорила с ними. Герой драки с изумлением наблюдал, как патрульные неуклюже опустились на колени и стали целовать порог огромного джипа, на который опирался сверкающий сапожок. Они мешали друг другу и стукались головами, но старались. Парень совсем обалдел, когда увидел, что незнакомка повернулась на сидении, высунув из салона вторую ногу, и стала с размаху пинать рожи незадачливых стражей порядка. Она мордовала их минут десять, они падали, но поднимались, снова подставляясь под удары и лепетали:

- Простите Лариса Игоревна.
Она подставила к их ртам подошвы своих сапог, которые были облизаны быстро и тщательно, и отправила вон этих мудаков.
Парень завороженно наблюдающий, как она вытирает ноги о тупые рожи, заинтересовал Ларису. Она заметила как он смотрит и на что именно смотрит, и решила его слегка прощупать на пригодность, условно говоря.

- У тебя могут быть проблемы. Полицаи мстительны и беспринципны, они не простят тебе унижения. Мне то это не грозит, как ты уже понял, очевидно, а вот тебя подкараулят. Так что...

Она конечно лукавила, но это могло помочь в достижении цели.
Парень явно опешил.
"Как же меня угораздило? Я ж вообще никто, только недавно из армии, на работу приехал устраиваться, в городе то всего неделю... О да, сапоги у неё офигенные и, вообще, она очень красивая... Чего краснею, чего краснею... "- сумбурные мысли роились у него в голове.

- Как вы их...- только и смог вымолвить.
- Ты куда шел? Подвезти тебя?- словно не замечая его восторгов, спросила Лариса.
- На собеседование по работе. Опоздал уже...
- Значит поедем на другое собеседование. Садись.
Оказавшись на пассажирском сидении, парень спохватился:
- А куда мы?
- Узнаешь в свое время, - Лариса подмигнула. - Давай-ка знакомиться! Лариса - и она протянула ладонь.
- Константин, - ответил парень со смущенной улыбкой, пожимая ее руку. - Надеюсь вы не маньячка.
- Доверься мне! - бодро ответила Лариса и добавила заговорщицки - Хотя ты довольно близок к истине.
Оба посмеялись.
Пока они ехали, Лариса еще раз обрисовала возможные последствия драки и печальные перспективы. Она постаралась не спугнуть его и очень поверхностно и весьма расплывчато рассказывала про конечную цель их маршрута, хотя про возможность хороших и даже больших денег намекнула.

***
Особняк в колониальном стиле, произвел внушительное впечатление на Костика. В молчаливом смущении он шел за Ларисой и с недоумением разглядывал обстановку. Охрана на входе, деловая атмосфера и... странные звуки из-за закрытых дверей...

В большом открытом зале, Костик увидел нескольких девушек, сидящих в импровизированном баре. Причем вдоль барной стойки лежал некто и его со смехом шлепала по губам подошвой невесомой босоножки одна из девушек. Константин покраснел до корней волос, но не смог отвести взгляд. Лариса позволила ему немного полюбоваться на эту игру, а потом чуть потянула за рукав и завела в свой кабинет. Там она села в мягкое кресло, непринужденно закинула ногу на ногу и предложила парню сесть напротив.

Хотя второе кресло было такое же мягкое, Костя присел на самый краешек, вытянувшись по струнке.
Лариса рассказала ему про свою студию, про то, что снимаются здесь сюжеты для взрослых, но не банальная порнуха, а фильмы, в которых женщины доминируют и делают это ногами, что на сленге называется "фут доминирование", и малюсенькую часть процесса ему довелось сегодня наблюдать. Сначала в парке, потом здесь, в баре.

Костя сидел с пунцовыми ушами и не мог оторвать взгляд от этой женщины. В его голове крутились весьма фривольные мысли, а Лариса, кажется специально, рассказывала и покачивала ногой. А потом как-то вдруг спросила, не поможет ли он ей переобуться. Костя просто кивнул, не найдясь с ответом.

- Принеси из шкафа какие-нибудь туфли, любые, какие понравятся.
Константин, на ватных ногах сходил к большому, как оказалось обувному, шкафу и схватил первую попавшуюся пару. Это были совсем классические чёрные туфли из матовой кожи на высокой шпильке и с маленьким декольте на пальцах. Лариса глядела на него молча с лёгкой улыбкой. Он опустился на одно колено, но потом встал на оба, так было удобней, и потянул молнию дрожащими пальцами. Сняв тончайший сапог с ноги молодой привлекательной женщины, он хотел, было надеть туфлю, но хозяйка кабинета, остановила его:

- Не спеши, помассируй немного... погладь... вот так... ещё... Молодец.
Она не обулась, а поставила босую ногу на его бедро и протянула другую. Избавившись от второго сапога, Лариса стала напористо поворачивать ножку в его руках, показывая где и как массировать и гладить. Потом потянулась и слегка коснулась пальчиками его лица, совсем мимолетно, и на секунду замерла, ожидая его реакции. Константин закрыл глаза и дышал глубоко и громко.

Лариса, теперь уже смело, снова коснулась пальцами ноги его лица, затем ещё и ещё. Лёгкими движениями провела по губам, и снова... А потом парень почувствовал, как она тихонько раздвигает его губы, и услышал, что и её дыхание стало горячей и чаще.

- Возьми в руки... Вот... Да, вот так... Можешь сильней... Сильней целуй... Ляг на пол, так будет удобней...
И началось нечто такое, что Константин не мог вообразить никогда, и уж тем более не смел и предположить, что подобное бывает по-настоящему. Он забылся и только целовал и целовал эти прекрасные ноги, ласкающие его лицо. За окном стемнело и комнату освещали лишь уличные фонари.

Внезапно Лариса встала и легко вспорхнула на его грудь. Удивительно, это было совсем не тяжело, даже приятно, а она продолжала свои ласки потихоньку переступая.

Голос мягкий, но властный вывел его из сладкого забытья:
- Обуй меня.
Он нащупал её туфли и по очереди подставил их под её ноги. Лариса начала медленно перетаптываться по его телу постепенно увеличивая давление на каблуки. Даже в полумраке Костя заметил, что она возбуждена и это возбуждение передалось ему. Он получал грандиозное удовольствие, такое желанное, но такое запретное и не изведанное до сей поры. Тем временем Лариса становилась все смелее и вдруг, резко соскочила с него, поправила волосы и шумно выдохнула:

- Всё, иди. Осмотрись, подумай день-два. Вот моя визитка.

Вспоминая все это сейчас, сидя за пультом охраны, Константин заерзал на стуле и вытянул ноги. Кровь прилила к щекам. Как ловко Лариса тогда заставила его невербально признаться в том, что ему все это весьма понравилось. Потом он даже сам, в какой-то непонятной и не свойственной ему откровенности, признался и рассказал про Аньку Шилову из детского сада, на которую надевали всегда обалденные колготки и нарядные сандалики. И еще Лариса как-то так очень убедительно описала ему мрачные последствия драки с полицией, неустроенности в городе, отсутствие жилья и возможностей. Сейчас, конечно, он понимал, что она могла спокойно не допустить этих последствий, но это сейчас. А тогда, вместо всех этих "прелестей" Лариса предложила ему получать хорошие деньги за то, что ему самому нравится, да что там нравится, он просто поплыл от происшедшего, полный пансион и приличное жилье. Закончится контракт, сам решит остаться или уйти.

Костя пришел через два дня. Хотя мог бы и вообще не уходить, решение он принял почти сразу. Просто со всей ответственностью улаживал дела, вернул ключи от прежнего жилья хозяйке, собрал по сумкам вещи. И все это время, ему всюду мерещилось, как Лариса бьет в лицо полицаев своими сапогами, а они лижут подошвы...

Он предъявил на входе ее визитку и с бьющимся сердцем вошел в зал с баром.
Там царила некоторая рабочая суматоха. Лариса о чем-то говорила присутствующим, красноречиво жестикулируя. Потом увидела его:
- А, пришел, хорошо, - на мгновение она замерла, глядя на Костика оценивающе, что-то видимо прикидывала в уме. Потом отвернулась:
- Валера ты, девочки. Пошли, пошли, все. - и обращаясь к Косте, - подожди здесь немного.
Четыре девушки, Лариса и какой-то парень, видимо Валера, скрылись за одной из дверей. Костя присел на подушки, лежащие во множестве на полу и ждал. В зал заглянула какая-то девушка, окинула взглядом и снова скрылась. У барной стойки едва слышно пошевелился человек. Видимо это были обычные для этого места будни.

Через пару минут вернулась Лариса и пригласила его в кабинет. Она еще раз рассказала об обязанностях, правах и общих правилах. Дала время, прочесть договор и почти плотоядно улыбнулась, когда Константин поставил подпись. И уже затем, рассказала о расширенных, так сказать, возможностях, а конкретно о Лотерее.

Разыгрывался огромный куш, со смертельным исходом для проигравшего. Студия была весьма состоятельным предприятием и позволяла такие игры.

Участники лотереи работали за гонорар, как и все студийные актеры. Но если поступал особый заказ, появлялся Призовой Фонд и участвующие бросали жребий. Кому выпал - того затаптывали до смерти. Количество долей уменьшалось. При следующем заказе приз увеличивался на сумму нового заказа. Опять жребий, опять на одного участника меньше... Участие в лотерее ограничивается сроком контракта. Если участник увольнялся с работы, он мог забрать свою долю, что причиталась ему на момент выхода.

- Азартный? Будешь участвовать? Придется подписать еще кое-какие бумаги...
- Нет. Спасибо. Я воздержусь.
- Деньги очень хорошие - Лариса написала число на листке и показала.
Сумма действительно внушительная. Но Константин был непреклонен.
- Все же, нет. Извините.
- Ну что ж, тогда надеюсь на плодотворное сотрудничество. - сказала Лариса, завершая разговор. - Обживайся, - и они пожали друг другу руки.

По контракту, Константину полагалась комната, в "отсеке для жертв", как шутливо Лариса назвала этаж-общежитие для актеров мужчин. Комната была свежая и стильная, со всем необходимым для жизни и гигиены, и уж гораздо лучше той, что он снимал в городе. Кроме того, ему полагалась некоторая одежда, так сказать сценическая, и большой аванс, если ему необходимо завершить какие-то дела или докупить что-либо. Так же, ему показали местное кафе, настолько хорошее, что по Костиным меркам, оно запросто могло именоваться рестораном, и объяснили примерный распорядок. Впрочем, распорядок был вполне условный, поскольку никто не знал, когда и в каком состоянии будет способен добраться до съемочного павильона.

Костик вышел из кабинета вместе с Ларисой, в общий зал.
Дверь павильона распахнулась и оттуда высыпали раскрасневшиеся девушки. Следом кое-как вышел Валера весьма помятый. Лариса обратилась к нему, участливо:

- Валер, ну что поделать, заказчик хочет, чтобы были видны плотные застарелые следы. А на тебе, как на собаке, через день будешь готов. Завтра можешь не выходить.

"Черт! Его просто превратили в котлету, довели до кондиции, чтобы он выглядел, как им нужно. Как будто мясо отбили для приготовления. - подумал Костя. - Сколько прошло? Не больше часа, но и не меньше половины. Они просто уделывали его в течение часа! Ничего себе! Наставили ссадин и синяков, чтобы через день-два на нем были те отпечатки, которые хочет клиент. И вот тогда будет съёмка. Да, серьёзно тут у них..."

Чуть позже он узнал, что здесь снимается всё, даже ссоры и дурачества. Ничего не проходит мимо объектива и мимо кассы. Под барной стойкой, и то, стояли три или четыре камеры, постоянно фиксирующие страдания коврика из человека.

В этот день Константина не трогали. Он перестал, наконец заливаться краской и наблюдал, как периодически уходят и появляются в зале люди.

Среди разрумянившихся девушек он увидел и ту, что развлекалась в баре в прошлый раз. Она была очень хороша собой. На ней снова были невесомые босоножки, не те, что тогда, но тоже открывающие безупречные ступни. Костя почувствовал, что снова краснеет и опустил глаза.

- Ой! Кто это тут у нас? Ты новенький? Как тебя зовут?
Девушки смеялись, щебетали и разглядывали смущенного молодого человека.
- Как тебя зовут? - повторила вопрос давешняя красавица и провела наманикюренным пальчиком по его пунцовой щеке. - я Тереза, это Кристина, а это Анна. Раз уж нам предстоит быть партнерами, надо познакомиться.

Девушки захихикали, но не насмешливо, а как-то дружелюбно.
- Костя. Константин.- он решился поднять глаза.
- Вот и ладненько. Пойдем выпьем что-нибудь, на первый раз я угощаю.
Они снова рассмеялись, а Костя снова покраснел. Очень скоро он узнал, что напитки в баре были бесплатны и их всегда было достаточное количество.

На следующее утро он нетерпеливо ерзал, сидя на подушках общего зала, и ждал Терезу. Его занимала только эта девушка, и когда она пришла и даже улыбнулась, махнув приветственно рукой, его сердце забилось чаще и радостней. Другие девушки тоже были прекрасны, милы, восхитительны, каждую из них в отдельности можно было назвать безупречной, но в присутствии Терезы, Костя видел только её. Даже Лариса, породистая, опытная красавица, приоткрывшая ему этот, доселе запретный мир, не занимала его мысли так сильно.

- Пойдем, сегодня ты угощаешь! - воскликнула девушка, улыбаясь. - они взяли напитки и переместились к столику с мягкими креслами. В одно из них села Тереза, к другому прислонился спиной Костя, сев на пол напротив.- Ну, рассказывай! Кто ты и откуда.

Молодой человек сбивчиво поведал, как попал сюда, откуда он, говорил о том, что даже фантазировал иногда, и тут вот это все в парке, потом в кабинете. Он говорил сумбурно и путано, а Тереза слушала его с улыбкой, но внимательно и не прерывая.

Они сидели и болтали. Причем девушка держала колени плотно сведенными, уперев ступни в пол прямо под собой. Она не протянула к нему даже одну ножку, а он не решался протянуть руку или попросить. От беседы их оторвал троекратный хлопок в ладоши. Лариса глядела на них:

- Вот эта парочка. Третий павильон, - она еще раз окинула их взглядом, - так, одежда соответствует. Вперёд, молодые люди!
- Ну что, Шарапов, пошли, окропим снежок красненьким? - процитировала известный фильм Тереза и легко поднялась на стройные сильные ноги. Костя очень хорошо видел это, сидя вот так, на полу. Его грудная клетка буквально разрывалась от бешеного сердцебиения. - Не волнуйся так. Это только начать страшно.

Константин с трудом поднялся и отправился следом за Терезой.

... В павильоне было не просто светло, а ярко.
Шикарное кресло, даже трон, ковры, подушки, камин с неизменными шкурами перед ним. Они вошли и двери мягко закрылись, оставив за собой все звуки и весь остальной мир.

Тереза, обошла трон вокруг, мягко проведя рукой по резной спинке, и села. Она вальяжно откинулась на расшитую спинку, а ноги поставила на одну из подушек, валявшихся на полу поблизости. Эта поза не имела ничего общего с тем целомудренным положением, в котором она сидела в зале во время их беседы. Сейчас перед ним была Царица, надменная и великолепная.

- Я смотрю, ты совсем оробел, - произнесла она твердым голосом, - Подойди.
Стараясь не упасть от навалившегося волнения и нахлынувших чувств, Костя сделал несколько неверных шагов. - Опустись на колени. - Тереза говорила твердо, приказывая, но не громко и спокойно. - Я хочу, чтобы ты поцеловал мои ноги. Целуй. Мне. Ноги. - повторила она с нажимом, понимая, что он все еще в ступоре.

Молодой человек медленно склонился к ее ногам и коснулся губами теплого нейлона. Потом ещё, ещё и ещё... Затем он распластался на полу и обхватив руками подушку, которую прижимали ее ноги, стал покрывать их страстными, жадными поцелуями.

- Да... Вот так... Вот так...- звучал в тишине девичий шепот. Тереза откинула подушку и уперлась шпильками в дорогой ковер. - Продолжай... Молодец... Давай, облизывай... Ещё... Теперь вот здесь... - через некоторое время она жестами и прикосновениями ног велела ему перевернуться, затем встала и обошла его. Глядя глаза в глаза, девушка подняла ногу и стала поглаживать его скулу краем тонкой подошвы. Порозовевшие щеки выдавали ее возбуждение. Тереза облизнула губы кончиком языка. Константин начал облизывать подошву ее изящной босоножки. Она подставляла ему то каблук, то снова плоскость, то одну ножку, то другую, а он лизал и лизал, хватая руками эти драгоценности и впадая в неистовство...

- Передвинься. Я хочу потоптать тебя. Здесь мне будет удобней.
Тереза указала место, и Костя сдвинулся на него почти мгновенно. Девушка сделала пару шагов и поставила ногу на его вздымающуюся грудь. Она внимательно смотрела парню в глаза, когда встала полным весом, и не отвела взгляда, начав переступать по телу. Константин глубоко вздохнул и прикрыл веки. В его первый раз, тогда, в кабинете у Ларисы, было совсем темно, и можно было бы всё списать на морок, иллюзию, а сейчас он ясно видел роскошную красавицу, которая давит его своими шикарными ногами.

- Тебе тяжело? Больно? Отвечай.
- О, нет...
- Что, нет? Отвечай.
- Это так... Так сладко...
- Хорошо, потому что я собираюсь топтать тебя долго. Очень долго... Ты мне нравишься.
Тереза мяла его спокойно и неторопливо. В какой-то момент перешла на бедра и велела стянуть рубаху, затем встала на плечи и к рубахе добавились брюки. На полностью обнаженном теле, давление шпилек ощущалось несколько иначе, но Костя уже не обращал на это внимания. Она подсунула под его голову тонкую подушку из разбросанных по полу, осторожно, а потом уверенней прошлась по его лицу, и сейчас просто последовательно втаптывала тело в ковер, не особенно, казалось, заботясь о его чувствах. А он принимал ее шаги сначала легко и благодарно, а теперь совершенно обреченно, но все равно благодарно...

Кто-то похлопал Константина по щеке, он пришел в себя и увидел, что Тереза стоит над ним и трясет его за подбородок.
- Эй, возвращайся, у нас перерыв полчаса. А потом укрупнения снимать будем.
- Что такое укрупнения?
- Крупные планы. Это когда поры внутри отпечатка видны и след протектора срисовать можно. - со вздохом ответила Тереза, выходя из павильона. Они прошли в общий зал. - Что-то я сегодня совсем устала. Вымотал ты меня. - и она опустилась в кресло.

- Простите. Простите, пожалуйста - прошептал Костя, - он подполз под кресло, взял ее стопы в руки и принялся, поочередно массировать их, разминать и целовать.

Конечно, он и сам устал. Да что там, он просто еле жив, но он, черт возьми, готов пожертвовать своим отдыхом ради нее. Ведь это из-за того, что он такой закомплексованный придурок, ей пришлось с ним так мучится.

- Глупый...- улыбнулась Тереза и легонько погладила разутыми ножками уже слегка отекшее лицо, вполне искренне сокрушаясь, что через каких-то полчаса, растопчет его "в мясо".

Вот странно, Тереза могла бы пожалеть Костю, ведь ему действительно досталось, но вместо этого он переживал о ней. То, что он массировал ее икры, растирал в ладонях ступни, целовал их, облизывал пальцы, очень растрогало Терезу. Он как будто старался забрать себе ее усталость.

- Гляньте-ка, новый real подкаблучник! - воскликнул один из присутствующих мужчин, громче, чем следовало бы. Он выглядел, как типичный качок, - рельефный, но с довольно глупым, хоть и симпатичным лицом.

- Боишься за свой титул, Мачо?- парировала Тереза.
- Простите его, Тереза, он просто завидует.
- Ой, рыцарь какой. Да у нас сто раз были и более продолжительные свидания, правда, Тереза?
- Были, но ты всегда жалел только себя.

***
- ... И еще вот здесь, да. Так, Лёша, лицо возьми крупно, там мимика хорошая. Тереза, шея... Крупнее. Хорошо. Тереза, переступай потихоньку еще, так... Переступай и покручивайся, молодец, еще... Лёша, чуть общее... Тереза, переходи на грудь...- уже около полутора часов, Лариса давала распоряжения по громкой связи. Оператор и ее секретарь/ассистент - Алексей, снимал.

Константин, довольно быстро, кажется вообще перестал соображать, что происходит. Хотя поначалу честно пытался вслушиваться в команды и старался как-то соответствовать.

- Терезочка, там был хороший момент, ты покрутилась на сосках, потом переступила на горле, а потом перешла на глаза и покрутилась там... Начните с набойки в коже, потом чуть крупнее и за ногами... Неплохо, но давайте еще разок.

Костя старался, как-то помогать, но Тереза тихонько прошептала ему:
- Просто лежи. Я сама все сделаю.
И он доверился ей.
- Не сходи с места пока, постой, сейчас посмотрим... Так, стой, стой, стой еще... Сделай, чтобы он похрипел подольше. О! Здорово! Воздух засосал, как в последний раз. Крупно каблук! Теперь поднимай... Да! Вот это правильный отпечаток! Передохни пару минут. Тереза, разбуди его! Верните там его обратно. Ну вот...

Последнее, что слышал Константин было "стой, стой, стой".

Очнулся он уже в лазарете и как водится, подумал, что умер. Свет где-то вдали и белокурый ангел, склонившийся над бренным телом...

- Константин, вы меня слышите? Константин, возвращайтесь.
- Я умер?
- Ну вот он и очнулся! Значит все наладится.
На следующее утро, полуживой Константин ждал Терезу, лежа в больничной палате, но она не пришла. Тогда он, превозмогая боль, доплелся до бара, убеждая себя, что ему просто-таки необходим кофе, который можно пить только в баре, а не на койке. Медсестра, вздохнув, вколола ему необходимые лекарства, продержала под утренней капельницей и потребовала вернуться через час. Но ни через час, ни к обеду Константин не пришел. Он лежал на циновках и подушках "для жертв" в общем зале, пил кофе с низкого столика рядом и с надеждой вскидывался на каждый хлопок двери. Костик так переживал и нервничал, что во второй половине дня у него поднялась температура, и его увели в лазарет почти силой.

Еще через день Тереза, как обычно, сидела в общем зале, поглядывая периодически на "зону для жертв". Ей самой было странно, что она беспокоилась об этом новом парне. Ну как беспокоилась, так, поглядела пару раз...

- Вчера полдня тебя ждал, - Анна подсела совсем неслышно.
- Почему меня?
- Ну не меня же! - девушка улыбнулась, - потом что-то совсем худо ему стало, пришлось загнать обратно в лазарет. Лариса даже высказала докторице.

- Она его видела? Ему что, не сказали?- Тереза не смогла скрыть беспокойства.
Через несколько минут она сидела на краешке его койки в медицинской палате и глядела на заживающее лицо спящего молодого человека. Она убрала прядь волос с его лба. От этого прикосновения Костя проснулся, открыл глаза, узнал Терезу и не дал ей убрать руку, зарывшись лицом в мягкую ладошку. Девушка смутилась, но смогла это скрыть. Высвобождая руку, она провела пальцами по его щеке и сказала спокойным голосом:

- Ты, пожалуйста, не выходи пока в зал. Никто из тех, кто заключил контракт не может увильнуть от съёмок, но из лазарета выписывает только врач. Если кто-либо покидает его по своей инициативе и появляется в зале, значит считает, что он готов и может быть использован. Это все написано в той бумаге, что ты подписал. Вчера тебя могли добить. Я не знаю, почему Лариса не сделала этого, обычно она любит такие сюжеты.

- Где же Вы были?- казалось, он не услышал ничего из того, что сказала ему Тереза. Он просто смотрел на нее.
- Мне дали выходной. Я очень устала с тобой.
- Вы устали! Простите, простите...
Не найдясь, что ответить на его отчаянье, она пробормотала:
- Я пойду - и вышла.
Тереза вернулась в зал и на вопросительный взгляд Анны ответила нарочито равнодушно:
- Жить будет.
Лариса вызвала её к давешнему нещадно избитому Валерке, на котором уже вполне оформились синяки и ссадины, но минут через десять после начала спросила по громкой связи:

- Тереза, с тобой всё нормально? Ты где-то не здесь. Может быть, ещё выходной?Девушка ответила, что все в порядке и провела съемку уже профессионально, со всеми положенными приемами, грацией, вкусом, кровожадными улыбочками... и прочими "сладостями".

Когда уставшая, скорее морально, чем физически, Тереза вернулась в зал, Константин был уже там. Он, почти бросился ей навстречу, бормоча:

- Меня только что отпустили...
Тереза смотрела на него внимательно и произнесла:
- Ну что ж, угощай тогда, раз так.
Костик просиял и бросился к бару, а она присела в кресло. Он принес напитки и, как в прошлый раз, уселся на пол напротив. Тереза сама протянула ему ножки. Константин уперся ненадолго животом в ее каблучки, прикрыв глаза, а затем снял с нее туфли. Он снова массировал, гладил и разминал ее ступни, лодыжки, икры, а она блаженствовала с закрытыми глазами. Ее ноги буквально покоились на его теле и в его руках.

- Вы снова устали сегодня, - произнес молодой человек полуспрашивая, полуутверждая. В его голосе было столько заботы, что Тереза открыла глаза и ответила:

- Немного. С тобой я тоже уставала, но уставая, делала что? Во что превратился ты, пока я уставала?
- Ну и что? Вы нежная, Вам не надо уставать, - все это он говорил, поглаживая ее стройные голени и круглые колени. Она вытянула ногу и нежно касалась его лица. Костя закрыл глаза, накрыл ее стопу рукой, прижался губами к своду и замер - Вы... Вы такая...

- Мне жаль, что в прошлый раз пришлось тебя так размазать...
Она пошевелила ступней и принялась поглаживать и прижимать его лицо сначала одной, потом обеими ногами, а Костя запрокинул голову и ловил губами ее прикосновения.

- Говори мне, пожалуйста, "ты", мне так больше нравится, - она потихоньку уперлась ногами в его грудь, сначала одной, затем другой, - Ты совсем забыл про свой кофе.

Вошедшая хозяйка студии, своим появлением прервала волшебство момента.
Лариса пробежалась взглядом по мужчинам и ткнула пальцем в Мачо:
- Ты со мной, остальные по симпатии. Работать!
- Почему я? - буквально взмолился качок. - Лариса Игоревна! Можно сегодня не меня? Я не могу... Я... Я болен! У меня еще с прошлого раза это... Ну, Лариса Игоревна!

Мольбы грозили перейти в истерику, но Лариса этого не допустила, равнодушно кивнув на Костика:
- Значит ты! - и она направилась в съемочный павильон.
Все притихли, и смотрели на Костю робко и сочувственно, а на Мачо осуждающе. Даже девушки. Хозяйка редко сама брала "жертву".
- Что пялитесь? Я пока не готов подохнуть! - жарко шептал качок, оправдываясь перед присутствующими. - Она ж не просто так... Она убивает, долго... Никто ни разу не вышел от неё, точно вам говорю! Я не могу! Я болен...

Почти дойдя до двери, Лариса вдруг обернулась и задумчиво протянула:
- Хотя-я-я... - она пристально посмотрела на Костю у ног Терезы, - Тебе, пожалуй, еще рано. - и добавила - Вы не слишком увлекайтесь... Впрочем, так и быть зачту за вами пару часов романтики. - и перед тем, как скрыться за дверью, бросила, - С Мачо, как обычно. Лгунов и трусов я не потерплю.

Качка тут же схватили, охранники и стянули руки и ноги веревками, несмотря на действительно яростное сопротивление. Двое мужчин с трудом удерживали его, а растроганная Тереза взяла у бармена шокер, подошла и мстительно вырубила Мачо с брезгливой гримасой. Потом его приковали к полу у барной стойки, вместо обычно лежавшего там "коврика". Коврик даже слегка возмутился, но его заверили, что это временно, и у него будет просто незапланированый отпуск.

Костя посмотрел вслед удаляющейся мятой фигуре. Он всё хотел спросить у Терезы, почему этот мужчина всегда лежит у бара, но пока не решался. И вот сейчас, кажется настал подходящий момент.

- Кто этот человек, почему он всегда тут лежит? Любого могут так приковать, как Мачо?
- Нет.- отмахнулась Тереза. - Мачо на особых правах. Вернее, на особом бесправии, - она улыбнулась. - У них с Ларисой свои счеты. Кроме нее, о нем вообще никто никогда не спросит. Тебя так не прикуют, не бойся.

Теперь улыбнулся Костя.
- Как твои ножки? - спросил он, первый раз обратившись к Терезе на "ты"
- Отлично, спасибо. Но вообще, мы тут тренированные, такие марафоны бывают... А барного коврика зовут Петруша и на студии он уже очень давно. Какая-то тёмная история, с чрезвычайно крупными неприятностями. И вообще, Петр, его не настоящее имя. По условиям особого договора он получил тут новое имя, личность и даже судьбу, а не только деньги. Лариса имела личный интерес и устроила так, чтобы он был вне досягаемости. Ты в курсе про Лотерею?- Константин кивнул. - Участвуешь?

- Нет. Я пока не готов. Да и не участвую в мероприятиях, суть которых не до конца понимаю.
- Значит не азартный. Молодец. - похвалила Тереза, - а наш Петруша - азартный. В Лотерее участвовать, он конечно захотел и ему всегда везло, как ты понимаешь. Так вот, срок его рабочего контракта подходил к концу, оставалась всего неделя, Петруша был уверен, что жребий его минует, и он выйдет отсюда богатым и свободным.

Когда до вольницы осталось три дня, Лариса объявила, что пришёл заказ на красивый трамплинг лица и назначила "в жертвы" его. Правда, заказ был на мультитрамп - сразу три девушки. Представляешь - мы втроем: я, Анна, ты ее знаешь и Любаша, она сейчас в отпуске, ее ты не видел. Может, еще познакомишься...

2017-05-01 в 13:04

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Продолжение последует.
Смиритесь))
Мое сообщение очень содержательное!!
Краткое и содержательное!!

2017-05-01 в 13:08

Филипп Филиппыч, 58 лет

Москва, Россия

Ого! А дальше?..
Очень содержательное сообщение.
Ну ладно, еще допишу...

2017-05-01 в 14:42

Format C, 49 лет

Монреаль, Канада

"Они публично продают "товар": она - свое умение дать кайф, он - свое умение кайфануть с "дозы"(с) (Мокошь) "
Госпожей, на все готовых за деньги, рамках бдсм - навалом (и в отличии на-все-готовых рабов, они реально вставят)... А второе возможно только если маз ОЧЕНЬ симпатичен, обаятелен и вызывает с.м.-желание у верхних девушек, которые нравятся и ему... Потому что " мучить за бабло и "терпеть за него мучения" - вещи сильно разные и рядом не стоят.

Неплох эпизод в ментами.
"Она топтала, смотрела и впитывала эти эмоции. Ей, как и всегда, удалось наладить невидимый двусторонний контакт и сейчас происходил обмен энергиями. "

Эх, самое интересное уже позади: контакт налажен, партнер на сессии... Вот бы фокус - на героиню, на ее мысли, в процессе налаживания этого контакта.

2017-05-01 в 14:53

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Format C, да я ж эмпат!) Что получаю об том и пишу))

2017-05-01 в 17:43

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

***
... Петр даже обрадовался, что их трое. Будет очень тяжело, но они гарантировано сделают его абсолютно непрезентабельным. А значит, лазарет, исключение из жребия и свобода с накопленной суммой.

Началось все очень плавно...
Он ползал и лизал девчонкам сапоги и туфли, они глумились, давили на полу виноградины и приказывали достать языком мякоть из-под подошв, пинали каблуками, если усердия было недостаточно. Время шло, и Петр старался, тщательно тянул его, но по обрывкам фраз понял, что полтора часа - это само действие. Энтузиазм его ослабел, градом пинков девушки загнали его к кольцам в полу. Две из них, почти нежно, пристегнули его руки, а третья, ноги.

Долго и тщательно, они топтали его втроём, вместе и по очереди, медленно, красиво выжимая жизнь из каждого кусочка тела. Его даже не раздели, просто постепенно превратили одежду в лохмотья...

Потом Петр, на краю сознания, уловил из девичьих разговоров, что полтора часа действия - это в монтаже, но заказчик хочет, чтобы процесс длился часов восемь, и было бы явно видно, что он не прерывался. И Петру стало страшно. Три девицы, восемь часов!

И ведь они ни разу не сошли с него, вернее, ни мгновения не было, чтобы его не топтали. Девчонки утомились и решили заказать что-нибудь перекусить. Им принесли фрукты и сок. Дело пошло веселее, мучительницы втаптывали его в пол все сильнее. Давили на остатках рубашки-поло, сочные ягоды, оставляя отметины, как от пулевых попаданий и это их очень забавляло. Петр не знал, сколько прошло времени. Рубаха была совсем изорвана и сорвана. Девушки продолжали неспешно давить на нем фрукты, тонкие рифленые подошвы их туфель и сапог, помогали не соскальзывать с влажного тела. И именно эти подошвы они вкручивали сейчас в его кожу, глядя себе под ноги, но не на его страдания, а на результат своих действий, и щеки их розовели...

"Эй, кто-нибудь! Принесите нам тряпку!"- крикнула Тереза. "Какую тряпку?" - удивилась Анна. "Которой полы моют!" Девушки рассмеялись.

Когда они расправили на теле Петра мокрую ткань и наступили на нее, из груди несчастного вырвался такой отчаянный вздох облегчения, что девчонки снова прыснули со смеху. Тереза тщательно вытирала подошвы и елозила тряпкой по его липкой, горящей коже, Анна с Любой пожелали, чтобы Петр вычистил их обувь языком. Получалось у него плохо, девушки сердились, плевали в лицо и размазывали плевки по грязным щекам. Тереза перетаптывалась на мокрой тряпке и протягивала ему сапог, приказывая слизывать. Затем так же поступила Анна, а потом Любаша. Он старался и пыхтел. Пока Петр лизал, его не топтали, так что делал это он очень старательно, всасывался, хватал руками, приподнимался лицом и лизал, лизал... Наконец, на несколько мгновений его грудь оставили без груза, поелозив ещё тряпкой и отбросив её в сторону. Петр решил, что больше его терзать не станут, ведь прошёл почти весь день, по крайней мере ему так казалось, но девушки посовещались и прозвучал вопрос: "Кто начнёт?" Они хихикали, играли в камень-ножницы-бумага и давили острыми шпильками ковёр в нескольких сантиметрах от его лица...

По громкой связи заговорила Лариса: "Девочки, мне нужно, чтобы он просил. Умолял. Пусть не просто лижет обувь, а вымаливает прощение, свободу, выпрашивает пощаду." Лариса, вроде бы, ставила задачу, но о нем говорила в третьем лице. Это настораживало, но Петр, естественно, подчинился, тем более, что сам был уже на грани, и начал просить, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла. Тереза, растирающая сейчас его ухо, замерла и нагнулась, стараясь заглянуть под свои подошвы: "Ты чего мяукаешь? Сказать что-то хочешь или попросить? Я не слышу..."- и она усмехнулась. Он не просто застонал, а громко заскулил, всеми, доступными способами, пытаясь дать понять, что достиг абсолютного своего предела. "Громче! - командовали девчонки, - нам не слышно!" И продолжали топтать.

"Молоды, девочки", - раздалось из динамиков.
Петр орал и кричал, умоляя, а они смеялись и топтали.
Потом им это надоело и они обмотали его голову тканевым скотчем, а на глаза надели, глухую кожаную повязку, похожую на маску для сна, заявив, что глаза они пока поберегут. Команды замолкнуть, ему не поступало, он замычал и в следующее мгновение, почувствовал, как две пары подошв уперлись с обеих сторон в его виски, принуждая держать лицо вверх. Петр явственно представил, как две девушки уселись на подушки, которых было во множестве в павильоне и придерживаются руками за поручни, которых тоже хватало. А дальше была боль. Они взялись за руки и старались распрямить ноги, сжимая его голову между своих ступней, третья девчонка встала на его грудь. Потом безжалостные туфли, а он понял, что это туфли по мягкому давлению тонкой подошвы, перешли на лицо и принялись медленно переступать. Девушка постепенно поворачивалась вокруг себя, совсем чуть-чуть покручивалась, едва пританцовывала. Не топала, но и совсем не заботилась о том, что он рвётся в своих путах в отчаянной надежде вырвать кольца из пола.

Петр лежал, с головой, раздавленной с боков, в глухой маске на глазах и залепленным скотчем ртом, а по его лицу медленно топталась девица. Он орал и почти визжал из-под скотча, но она совсем не реагировала на это, перетаптывалась себе, разрывая его щеки каблуками. Не специально, просто не замечала. Топталась, ела яблоко, смотрела спокойно под ноги, на то, как он бьётся в кандалах, и медленно поворачивалась, переступая.

Потом она остановилась шпильками на лбу, постояла несколько секунд, и неторопливо сбросила с ноги туфельку на его грудь, поставила разутую ногу на лицо и небрежно скинула вторую туфлю. На облегчённо благодарное рычание из-под ног она по-прежнему не обращала внимания, и достаточно долго топталась без обуви, потом начала спокойно обуваться, подцепив пальцами ноги туфлю, потрясая ногой в воздухе, и обулась, опираясь уже на его лицо. Стоя на одной ноге, на шпильке, так же спокойно подцепила другую, туфелька чуть не упала и девушка присела, потянувшись за ней ногой, продолжая стоять на лице. Наконец, поймала, обулась, и несколько раз топнула, укладывая ножки внутри туфель. Петр корчился, рыдал, верещал, как мог, а она равнодушно, спокойно и грациозно обувшись, продолжила перетаптываться, и потом так же лениво перешла на грудь.

Прошло много времени, Петр совсем сдался, он не мог уже даже рычать из-под скотча и почти ничего не слышал, прижатыми, расплющенными ушами. В какой-то момент давление с боков ослабло и голова повернулась в сторону под воздействием топчущих ног. Ещё какое-то время ему давили и размалывали скулу, щеку, висок... Потом ноги перешли на грудь, и он почувствовал удар подошвы в губы. Видимо, та, которая была со стороны лица пнула его, приказывая повернуться. Петр подчинился и теперь его топтали вдвоём, одна тело, другая голову, третья мыском туфли гладила его заклеенный рот. На короткие секунды ему позволяли сделать вдох расплющенным носом и снова колодки девичьих подошв и безжалостные шаги по лицу.

Маска спасала глаза, много раз тонкие каблуки давили чёрную кожу, но не спасала нос. Петр не мог определить время, несколько раз он был в обмороке, вернувшись в сознание в очередной раз, понял, что не может дышать. Нос болел нестерпимо, наверняка был сломан, слёзы, текущие из-под маски, кровь из сломанного носа, плотно залепленный рот. Он попытался хоть как-то дать о себе знать, вдохнуть, рвануться - все тщетно. Наконец, подошвы, Петр уже не понимал чьи, шагнули на грудь, а давление в виски ослабло. Тереза решила сжалиться и проткнуть скотч каблуком, но толстый слой не позволял сделать это легко, и Петр в неистовом стремлении выжить, принялся сам подаваться вверх, стараясь насадиться на шпильку. Сейчас, остатками сознания, он был даже рад, что шпильки тонкие и металлические, лежать под такими больно, но вот дырки ими делать сподручнее. Тереза пыталась проковырять отверстие, но это ей никак не удавалось. Тогда она приподняла шпильку и ткнула чуть сильней, Петр ничего не видя, наугад рванулся навстречу так сильно, как мог. Несколько раз промазал и расшиб себе губы ещё больше, потом, вроде нащупал и попытался прокрутить, проткнуть.

Девушки, держащие его голову, развлекались, не позволяя ему податься вперёд. Петр чувствовал лёгкое нажатие на скотч, но насадиться ему не давали. Руки связаны, голова зажата и расплющена, при попытке вдохнуть в горло попадали сопли, кровь и лишь ничтожное количество воздуха. Терезу это забавляло, она специально перестала упирать каблук, а веса ноги не хватало, и она наблюдала, как он опять бьётся и тычется.

Его лицо даже не топтали уже, Петр сам бился о нависающую подошву. Наконец, он обессиленно уронил голову. Девушка чуть помедлила, затем подправила её мыском сапога, чтобы лежала ровно, и наступила на лицо. Плотно упершись в середину лба тонкой подошвой, она пару секунд балансировала, а потом, добивая переносицу окончательно, опустилась на каблук, который прорвал наконец-то скотч и погрузился в рот полностью, царапая небо и сминая язык.

Вогнав этот каблук себе в глотку, Петр закашлялся, стараясь вдохнуть побольше воздуха.
"Подышал?" - услышал он - "Давай, пососи мою шпилечку... " - шепот был вкрадчив и страшен, и Петр лизал и лизал этот металлический штырь под дырявым пластырем, царапая язык, старательно сосал каблук склеенными губами. Причём голову смог держать прямо сам, девушки ему не помогали и даже не дотрагивались.

Потом шпилька исчезла, с Петра сорвали маску и скотч. Каждая из мучительниц становилась на его грудь и требовала облизать ей подошвы, а затем они покинули павильон, пройдя по его голове.

Его даже не отстегнули...
Он валялся в луже собственного пота, фруктового сока и воды из половой тряпки, о которую девушки вытирали ноги. А ещё в своей крови и слезах. Нос болел, наверняка распух и свернут, ведь его уже сломанный совсем не щадили.

Лариса была очень довольна, ни одно мгновение, ни одна эмоция или страдание не укрылись от объективов мастерски расставленных, а так же скрытых камер.

2017-05-01 в 21:13

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

... "Я жив, чёрт возьми, жив... В таком состоянии они больше не станут меня трогать. Значит, свобода"... - Петр бы улыбнулся, если бы мог и вздохнул бы поглубже, тоже если бы мог.

Его отстегнула охрана и кое-как довела до отсека жертв. В зеркале Петр увидел страшную, избитую физиономию, которую никак нельзя было назвать лицом. Тело немного лучше, но совсем чуть-чуть. Он знал, что сейчас за ним придут из лазарета и присел на узкую, хоть и удобную койку.

Проснулся в неудобной позе, полусидя, от того, что его трясли за плечо. "Эй, тебе велено явиться в общий зал. Ты прямо, звезда! Тебя снова хотят. Состав прежний. Вперёд!"

Его снова пристегнули и весь кошмар начался заново. Они топтали и топтали. Три возбуждённые садистки, сменяя друг друга, или все вместе, убивали его. Когда Петр заорал, одна из них, кажется Тереза, специально наступила на остатки носа, вызвав новое кровотечение и прошипела: "Будешь вякать, опять ниппель сделаю!" Он старался стонать тихо, превратившись в синее, скулящее чмо, по которому беспрерывно ходили ногами. Большую часть времени именно так, ходили, давили между делом и женскими разговорами, не всегда обращая внимание. А бывало, что у них появлялся интерес и тогда они развлекались, позволяли ему отдохнуть, но подвергали издевательствам. Петр не только помногу раз вылизал их туфли, подошвы и пятки, девчата давили ягоды на ковре, приказывая ему высосать сок из ворса. Когда им это наскучило, он делал то же самое, но с завязанными глазами или старался сделать это из-под давящей на ковёр ноги. Петр лизал их набойки и пол вокруг, целовал и облизывал ножки стульев... Он готов был на все, лишь бы его не топтали.

В этот день он так и уснул на полу под одним из кресел. А проснулся от того, что его пинали под ребра, и велели сходить оправиться и умыться, указав на маленькую дверь внутри павильона.

Прохладная вода и холодила избитое лицо, и причиняла боль, но после боли все же приходило облегчение.
Когда Петр вышел, то увидел кроме своих мучительниц ещё и хозяйку. Она сходу залепила ему пощечину. Он взвыл. "Заткнись!" и ещё, и ещё. "Это, чтобы ты не расслаблялся. Долго спал, девочки заждались, " - произнесла Лариса, отойдя на несколько шагов и глядя с презрением.

Петр заплакал и рухнул на колени. Умоляя о пощаде, давно охрипшим, осипшим уже голосом. Он попытался проползти эти пару метров, но не смог и упал ничком. Лариса ждала. Петр дополз до неё и принялся покрывать поцелуями туфли, выдавливая из себя вместе с поцелуями и хрипами жалкие просьбы. Он, естественно, не обратил внимания, что зажегся дополнительный свет и съёмка уже конечно идёт. Униженный, растоптанный мужчина, лизал туфли жестокой женщине и умолял сохранить ему жизнь.

Лариса некоторое время позволяла ему эти мольбы, меняла ноги местами и молчала. Потом резко наступила на его затылок, припечатав голову к полу. "Ну перестань, - приговорила она почти ласково, - ты же профи. Что же делать, если твоя поклонница платит настолько серьёзные деньги?" Все это Лариса проговорила, прижимая к полу его голову. Затем встала на неё обеими ногами и несколько минут размазывала по своим подошвам его ухо и скулу, с усмешкой слушая его отчаянные, неудержимые рыдания.

Камера в это время крупно снимала перекошенный рот, слёзы, текущие по сизой, бесформенное роже и изящные ножки, попирающие всю эту картину.

На губах мучительницы играла лёгкая презрительная усмешка, глаза Лариса прикрыла, переступая по этой рыдающей субстанции. Затем прошла по спине и на выходе бросила: "Продолжайте, девочки."

На Петра обрушился град ударов. Сегодня они все были в сапогах. Безупречно красивы, в узких чёрных юбках и белых блузах строгого делового стиля, подчеркивающих точеность фигур. Не совершенно одинаковы, но очень похожи.

Девушки его просто избивали ногами. Долго и зло. За то, что позволил себе подать голос. Но Петр уже не мог молчать. Они били, а он истошно выл на их удары, неуклюже пытаясь отползти и защититься. Наконец, девчата запинали его в угол, вдоль каминного портала, и стали яростно охаживать каблуками сверху. На его избитом, истоптанном теле прибавлялось и прибавлялось ссадин и глубоких царапин. Любаша несколько раз прыгнула на его плечо, утрамбовывая вровень с приступком. Она придерживалась за каминную полку и действовала совершенно уверенно. Потом она ещё потопталась по нему, вынуждая лечь ровно на спину. Тереза катала ногой его голову. Анна подцепила мыском тонкую напольную подушку и швырнула её ему на лицо. "Подними голову!" - его пнули в щеку. Петр ощущал и понимал, что эту подушку подкладывают ему под затылок ногами, не утруждаясь присесть на корточки. Затем на лицо бесцеремонно наступили, повернув набок. Он не сопротивлялся, смирившись со своей участью, а его опять просто топтали. Петр умирал...

Вдруг он почувствовал, что на его голове не твердые шпильки, а мягкие ступни. Мало того, они мяли его легко и ласково. Девушка была одна.

Тереза неспешно переходила с груди на голову и обратно. "Очухался? Жалко было бы прикончить тебя так быстро. Ну, что молчишь? - она переступила на его висок, - поцелуй мою ножку". Петр кое-как разлепил веки и увидел изящную ступню в нескольких сантиметрах от своего лица. А чуть поодаль жестокие сапоги Анны и Любови. "Ну что же ты? Давай, целуй. Не любишь, что ли меня? Я тебя пожалела, а ты меня не любишь. Фу, таким быть!" Тереза продолжала дразнить его, покачивая ступней. Тут Анна опустилась на колени и наклонилась к самому его лицу: "Что же ты? Посмотри, какая красота! Если бы могла, сама целовала бы это с утра до ночи, - и она шутливо, но смачно чмокнула ногу подруги, - но я не могу, мне бы разобраться с теми, кто в моих ногах ползает." Тереза, все еще стоя на его голове, подала свободную ногу и наблюдала за этой сценой. "Ах, какие ножки!" - Анна потянулась и чмокнула ступню, давящую висок. Петр почувствовал горячее дыхание у самого уха и услышал шепот: "Валентина просила передать тебе привет. Возможно, она даже сама заглянет".

"Какая Валентина? Чёрт! Валентина! - в голове Петра взорвалась атомная бомба. - Она! Та поклонница! Это она! Как? Откуда? Сколько лет прошло! Это всё из-за нее!"

2017-05-01 в 22:44

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Петр, в то время его звали по-другому, был владельцем и директором престижной и очень пафосной фирмы ландшафтного дизайна. Репутацию свою он смог заслужить не благодаря таланту дизайнера, но благодаря таланту мошенника и наглеца. Одаренные студенты и необразованные гастарбайтеры, компиляции чужих проектов и даже банальное завышение смет и подтасовка платежных ведомостей, все шло в ход. А обширные личные связи, "наработанные" в ресторанах "за кружечкой коньячку", а не на воплощенных в реальность объектах, помогали избежать притязаний обманутых заказчиков. Удача благоволила Петру, пока он не нанял креатором хорошенькую молодую женщину, обладающую удивительной способностью генерировать нескончаемые потоки неординарных идей, под которые он набрал бешеные авансы. Но она не позволила себя провести. Как-то "вдруг" оказалось, что заказчикам нужна качественно выполненная работа, а не пафосное имя...

В итоге - крах, бега, баснословные долги и кровожадные кредиторы. Петр скрывался и прятался, ничего нигде не мог начать, пока не достиг дна и не попался на глаза Ларисе Игоревне, хозяйке видеостудии. У той тоже имелись нужные личные связи и она устроила так что, официально Петр погиб. А фактически, он заключил контракт на несколько лет, с особыми условиями. Сменив имя и всю подноготную, он стал работать на Ларису и сразу согласился участвовать в Лотерее. Рискованно конечно, но и выигрыш мог быть очень высоким. К тому же, вероятность остаться в живых "на воле" стремилась к нулю, а здесь, он хоть и был почти все время под женскими ногами, но получал шанс не только выжить, но и весьма прилично подняться по деньгам.

И вот сейчас. Срок окончания контракта завтра!
Он очнулся от запаха нашатырного спирта. В кресле перед камином сидела та самая сука, что разорила и погубила его. Чёрт! Она и тогда была хороша, а сейчас совсем Снежная Королева. В белом костюме... На ногах молочные лодочки с такими же молочными, а не пошлыми красными, подошвами, и одна из них покачивалась перед его глазами.

..."Как ты там сказал? Никогда не унизишься перед бабой?"- спросила Валентина,
глядя на него, чуть склонив голову. От этого вида, Петра почему-то прошиб озноб. Он попытался просить прощения, поняв, что стал предметом смертельного трехдневного родео, по ее заказу, а возможно, что вообще все, где он снимался было оплачено ею. Валентине было любопытно смотреть, как его, в буквальном смысле растаптывают, расплющивают лицо до состояния кровавого блина, а тело до рваного мяса.

Петр постарался прижаться лицом к её подошве, но она не позволила, убрала ногу и сказала: "Ты так преданно слизывал пыль с ножек кресел, пока три красотки сплевывали косточки от винограда и втирали их в твои слипшиеся волосы... Думаешь, я позволю заплывшей слюнявой, кровавой свинье дотронуться до меня? Ошибаешься! Под этими ногами совсем другие мужчины, не чета тебе."

Тут вошла Лариса, и оценив ситуацию, встала на его грудь: "Петя, ты же ни разу не пробовал погулять по местному парку? А зря, он у нас большой и очень красивый. - она помолчала, топая ногами по его телу и добавляя кровавых потертостей - После того, как ты меня кинул, да-да, Фогель Л.И., владелец парка и особняка - это я, мне невольно пришлось найти автора идеи реконструкции зеленого массива. Так что теперь Валентина является даже акционером моего предприятия, а ты должен ей не только за проект, но и за его реализацию..."

Она говорила, что-то еще, но Петр уже не слушал, он осознал, что его гонорар, в отличие от гонораров других "смертников", останется у хозяйки студии, и завыл от полной безысходности. А Лариса с видимым удовольствием потопала в него и проговорила, обращаясь к Валентине: "Знаешь, дорогая, а мне нравится, когда под моими подошвами лопаются слизняки. - она с силой топнула еще несколько раз и сошла, добавив - Впрочем, девочкам тоже. Заканчивайте с ним!"

"Вот и всё, приговор. Конец..."
"Ну что, будем прощаться?"- Анна протянула ему ножку сев в освободившееся кресло. Любаша встала на грудь, а Тереза стояла у самой головы на каминном приступке и слегка пожимала его лоб, пока он лизал поставленный сапог.

" Ты не очень торопись и старайся, ведь нам должно понравится. Время, как говорится, деньги!" - и девушки расхохотались.
Петр лизал, сосал, целовал, снова лизал и сосал, по нему ходили в сапогах, туфлях и босиком, на его лице оказывались все шесть прекрасных ног в тончайшем нейлоне. И он лизал, лизал и лизал эти прижимающие, придавливающие, топчущие, но не убивающие пока ножки... Время, время... Как бежит, сколько прошло...

"Ладно, всё, достаточно." Они сошли с него и стали обуваться. Петр закрыл глаза и приготовился.
Секунда, две, три... Кажется эти секунды целую вечность ухали молотом по наковальне в его груди.
"Эй, - его потрепали по щеке мыском сапога, и Петр разлепил отекшие веки. - Твой контракт только что закончился, вали отсюда. Давай, давай, все устали."

Молот вместе с наковальней пробил грудину и его сердце вознеслось. Он кое-как поднялся, потратив на это массу времени. Девушки наблюдали. Петр боялся, что это обман, сейчас ему дадут пощечину и добьют, хохоча. Но ему дали выйти из павильона, сообщив в спину, что в его распоряжении полчаса, чтобы убраться.

Петр добрел до своей комнаты, с трудом кое-как умылся и оделся. Когда он, не помня себя, ковылял через зал, все находились на привычных местах: девушки на высоких барных стульях или в креслах у столов, мужчины полулежали на циновках у низких столиков или сидели на напольных подушках. Никто не обращал на него внимания кроме двух новичков, да и те, глядели украдкой. А его мучительницы даже не повернули хорошеньких голов.

Вдруг, ему в руки, буквально всучили внушительный пакет. Петр с трудом поднял голову и увидел хозяйку студии. "Свои долги я отдаю."

Он вышел в распахнутую охранником дверь, прижимая деньги к груди. Его ослепил яркий солнечный свет. Когда глаза привыкли, Петр увидел насмешливые лица своих кредиторов. Валентина была среди них...

Лариса не велела закрывать дверь и не покинула зал, когда Петр вышел. И конечно не удивилась, что сейчас он валялся перед ней на полу, целуя туфли и умоляя о возможности остаться. Кое-кто из девушек смотрел насмешливо, Лариса была равнодушна.

Петр уже не просил, просто молча, в который раз, целовал хозяйские туфли. Ларисе подали кресло, и она села в него не прерывая процесса. Минут через двадцать произнесла: "Можешь поработать в баре, - Петр замер, - По эту сторону стойки. Ну какое-то время точно поработаешь. Можешь принять душ и приступай".

Слушая Терезу, сидя подле кресла, Константин массировал и целовал ее ножки.
- У тебя правильные руки. Да и губы. - сказала она, прикрыв глаза и умолкла.

2017-05-01 в 23:03

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

***
Студийные дни текли своим чередом. Костя вполне привык к некоторой нереальности происходящего и с головой окунулся в процесс. Актеры приняли его вполне благодушно. Коллектив был хороший. Костя сдружился с девушками и приятельствовал с парнями.

Как-то днем, отдыхая между съемками, он, по обыкновению, полулежал на циновках в зале, а девчонки, и конечно Тереза, пили кофе, поставив на него свои ножки. Костик ощущал себя настоящим ковриком и довольно жмурился, слушая девичий щебет о новых туфельках и платьицах.

И тут до них донесся разговор Ларисы с кем-то из девушек.
- Я тебе переоценила, Зоя. Останешься в прежнем статусе.
- Простите, Лариса Игоревна. Можно я потом еще раз попробую?
- Попробует она... Чуть сдачи не отхватила... Не смогла, значит не способна. Все, иди.
В зал вошла девушка, злая и обиженная. Уселась в баре и грубо пнула лежащего под стойкой Мачо.
- Кристина! У нас новая девочка. Займись ею, пожалуйста! - крикнула Лариса из холла.
Кристина поднялась с кресла,
- Новенькая! Моя-я-я! - она подмигнула присутствующим и упорхнула в павильон.
А Зоя злобно заорала, глядя под ноги:
- Что зенки вылупил?! - и начала с силой вколачивать в несчастного Мачо каблуки, рискуя прямо сейчас переломать ему ребра.
Двое парней поднялись со своих мест и нежно, но настойчиво её оттащили. Кто-то из девушек возмущенно сказал:
- Зоя! Ты опять? Не нарывайся!
- Это Зойка. - вполголоса сказала Тереза Костику. - Ты с ней еще не знаком. Вот полюбуйся. Она не в адеквате. Очень странная. - и Тереза покрутила пальцем у виска. - Однажды так же вымещала злобу на Петруше. Он, конечно, при баре, однако собственность чужая, а захмелевшая Зоя все-таки решила покачать права. Её конечно быстренько поставили на место, заставив весь вечер, по кругу, обсасывать каблуки всем присутствующим и приходящим девочкам. И это на глазах у мужчин-нижних. Такой стыд! Теперь она при случае, всегда отыгрывается на парнях, хотя её не часто ставят одну. Чаще в паре с Кристиной, со мной или ещё с кем-нибудь, в качестве Верхней для жертвы и нижней для девушки. Ты ведь в курсе понятий? Верхний/нижний, свитч?

- Ну... Примерно. - Костик решил не врать, - но я изучу обстоятельно. Обещаю!
- Смотри. Это в твоих же интересах. - назидательно сказала Тереза. - А когда эта Зойка только-только тут появилась...

***
- Зачем вы ей рот заклеили?
- Да она матерится на чем свет стоит, и кусается, дура чертова! Поняла, что не в сауну ее везем, упёрлась, пришлось скрутить.
Двое мужчин держали за локти, дергающуюся, взлохмаченную девицу, не давая ей вырваться.
- Снимите скотч...
- Вы, блять, охерели? Чо тут, блять, за притон? Я только на классику согласилась!
- Тише, тише! Не гоношись, девонька. У нас приличное заведение. Но клиенты особые, им трамплинг нужен, фут-фетиш и бут-фетиш тоже.

- Бля, извращенство какое-то...
- То что ты называешь извращенством отлично оплачивается. Сколько у тебя обычно за ночь? Тут ты получишь втрое, за пару часов. Чистыми.

Проститутка с пол минуты обдумывала услышанное.
- Ну и что это за херня, ваш фут... бут... трам...плин?- она хихикнула.
- Это когда целуют и лижут туфли, ноги, и топчут ногами. - Лариса указала рукой на висевшие по стенам многочисленные фото, где женщины затаптывали мужчин.

- Деньги вперед.
- Половину суммы получишь сейчас, половину после.
- Не, я так не работаю.
- Ярослав, отвезите даму туда, откуда вы ее привезли и не забудьте уплаченные за нее деньги забрать.
- Ну чо вы, чо вы сразу! Согласна я на ваш этот трам... плин. Но половину денег, сейчас!
- Вот и славно. - неискренне улыбнулась Лариса, подавая конверт. А потом проговорила в интерком - Кристина, зайди ко мне, - и буквально тут же на пороге появилась миловидная девушка. Локоны длинных каштановых волос, отличная фигура, длинные стройные ноги, дорогая одежда, туфли на шпильке. Девушка выглядела холеной, в ней чувствовался лоск.

- Для тебя задание. То, о чем мы вчера говорили. Объясни ей что к чему.
Кристина улыбнулась, и не скрывая довольного ехидства спросила:
- Лариса Игоревна, может пока без каблуков? Она ж неопытная совсем...
- Не, не! На каблуках нормально! Я умею на каблуках - возразила, совсем осмелевшая проститутка.
Кристина, как-то странно переглянулась с Ларисой и скомандовала:
- За мной!
Охранники снова подхватили девицу под руки и затащили в съемочный павильон.
Шлюшка протестовала:
- Зачем тащить-то? Я сама пойду! - и заподозрив неладное, уже с беспокойством в голосе спросила - Что вы будете со мной делать?- а потом воскликнула - Вы не имеете права!

И тут Кристина громко спросила вникуда:
- Камеры включены? -
- Да, конечно. Все готово. Работайте. - послышался ответ из динамика.
Охранники подтолкнули опешившую проститутку и вышли за кадр.
- На колени!- рявкнула Кристина.
Девка, посмотрела исподлобья и не сдвинулась с места .
В ту же минуту, Кристина подала знак и шлюху заковали в наручники.
- Ты будешь делать то, что тебе прикажут! Поняла?
- Чо за херня? Вы чо вообще!?
Звук пощечины эхом отразился от стен. Кристина потирала ладони. Девица хватала ртом воздух, округлив глаза.
- Бля...
Звук второй пощечины, вновь раскатом прошелся по комнате. Голова шлюхи дернулась, из глаз брызнули слезы, из уголка губ стекла капелька крови.

- Я по-няла, поняла. Не бейте меня, пожалуйста - сквозь показные слезы фальшиво промямлила она, хлюпнула носом, и принялась стирать кровь с подбородка, закованными в наручники руками.

- На пол, дрянь! - повторила приказ Кристина. Страх очередной пощечины заставил девку, все еще нехотя опуститься на колени. - Туфли видишь? Целуй их!

- Пошла ты! - прошипела та.
Удар ногой в бок не заставил себя ждать. Шлюха снова выругалась и получила еще несколько ощутимых ударов по ребрам. Сдержавшись, она все-таки наклонилась и слегка коснулась губами мыска туфли.

- Вторую тоже!
Когда девка попыталась выполнить приказ, Кристина неожиданно убрала ногу. По инерции, шлюшка подалась вперед, стараясь поцеловать и вторую туфлю, но ей это не удалось. Кристина отступила еще на шаг назад, тем самым вынуждая девку ползти. Сделать это со скованными руками было весьма проблематично и проститутка злилась, но терпела и молчала. "Вот я дура! Нахера согласилась? Ясно ведь было, что подстава, - думала она. - Пресмыкаться теперь перед этой стервой. Да еще и туфли ей целовать. Мало мне унижений что ли?" Впрочем, туфельки перед ее носом были идеально прекрасны, пахли новой кожей, а сами ножки благоухали дорогим кремом и свежим нейлоном. Девка даже увлеклась и чмокала их губами с некоторым удовольствием. "Ну, ничего, получу бабки, пошлю все нахрен и смоюсь"- подбадривала она себя.

И тут последовал новый приказ:
- Облизывай их!
Скованные руки не позволили девке быстро среагировать и подняться, поэтому Кристина успела поставить ногу ей на спину и придавить к полу.

- Да пошла ты!- взвилась, не сдержав злость, проститутка и естественно тут же была плотнее прижата к полу, болезненно вонзившейся шпилькой. Она попыталась как-то выползти из-под ноги, но Кристина молниеносно наклонилась и дернув шлюху за руки, заученным движением прицепила наручники к карабину с кольцом, вмонтированным в пол.

- Ах, ты сука!
- Это ты сука! - очередная серия сокрушительных ударов заставила жертву примолкнуть. - Ты будешь выполнять все, что я тебе прикажу. Добровольно или под пытками. Поняла, сука?- проститутка кивнула. - Лежать!

Она неловко прилегла на бок.
- Дура! На спину ложись! - Кристина пинками заставила ее повернуться. - До сих пор не сообразила что ли?
- Мне сказали топтать ногами...
Кристина заливисто захохотала.
- Вот так ошибочка, да? Топтать она согласилась... На каблуках ей нормально...- и Кристина опять рассмеялась.- Ну ничего, побудешь в нижней позиции. А теперь лежи и не рыпайся. Поняла? Дёрнешься, проткну твои глаза нахрен. - добавила она зло и в доказательство, поднесла ногу к самому лицу жертвы. - Облизывай подошвы! И каблук. Ну же!

Проститутка попыталась отвернуться, все еще не веря до конца в реальность угроз, но когда, почувствовала на своей груди вес и острые каблучки, наступившей на нее девушки, машинально поджала колени и закричала:

- А-а-а-а! Блядь! Больно же! А-а-а-а! Сука! Я тебя урою! Поняла? Ты сдохнешь! Я тебя убью и закопаю! Больно-о-о!
Кристина изобразила наигранный испуг, прикрыв рот рукой, а потом сказала:
- Не надейся выйти отсюда и отомстить. Не получится. Я так и думала, что ноги придется тоже сковать. Слабачка! - и она потопала ногами, вонзая каблуки в бедра, вынуждая девку выпрямить ноги, чтобы приковать их.

Одежда не спасала нежную девичью кожу, скованная и почти обездвиженная проститутка, таращила глаза, рыдала со слезами и соплями, но ничего не могла поделать. Кристина начала ходить по ней и не останавливалась ни на секунду. Довольно долго она заставляла девку вылизывать подошвы и сосать каблуки, стоя на ее груди и подставляя то одну, то вторую ногу к губам. Это было тяжело, но терпимо. Шлюшка даже увлеклась и елозила по ним языком и губами с некоторым удовольствием, чем заслужила несколько одобрительных слов. В какой-то момент она почти уверилась, что этим все и ограничится.

Но потом, Кристина какое-то время вытирала туфли о футболку, стараясь разорвать ее тонкими шпильками, а утомившись, попросила ножницы и взрезала тонкую ткань вместе с бюстгальтером, и с особым вожделением и блеском в глазах, принялась оставлять на обнажившейся коже красные кружочки следов, разбегающиеся по телу затейливым узором.

Девка взвыла и продолжала рыдать, уже с трудом выжимая из придавленной грудной клетки, невнятные ругательства, переходящие в мольбы.

- Умолкни, шлюха! Это тебе не потрахушки. Терпи. Будешь хорошо себя вести, тебя отпустят и даже заплатят, - последовала эффектная пауза, - наверное, - со смехом проговорила Кристина и продолжила топтаться. - А может так и сдохнешь тут. И никто тебя искать не будет.

Проститутка притихла, но боль и тяжесть заставляли ее поскуливать, как раненую псину. Кристина, казалось ничего этого не замечала. Она прохаживалась по телу, задерживаясь на мягком животе и упругой груди. С удовольствием придавливала ступнями розовые соски, любуясь гримасой страдания, искажающей лицо ее жертвы.

- Ты такая мягонькая, нежная... Даже жаль тебя портить. Такие щечки гладкие, румяные, - произнесла девушка, поставив на голову одну ногу, а второй погладив щеку. Шлюха взвыла. Кристина наступила обеими ногами. - Больно? - Послышался писк. - О, я больше не буду. Прости.

Девица замерла, ожидая, что ее наконец отпустят, но ничего такого не случилось, безжалостные ноги продолжали топтать ее бесцеремонно и тщательно. Наоборот, Кристина начала прохаживаться свободно, наступая полным весом и на шпильки тоже. Девка заорала на выдохе:

- Отпусти-и-и!
И повторяла это слово, как заклинание при каждом шаге. Наконец, когда силы почти совсем покинули ее, она стала просто голосить, уже ничего не прося. Она была сломлена.

Насладившись криками, Кристина, вдруг, кажется сжалилась и спросила:
- Эй, шлюха, как тебя зовут?
- Зо-зоя... - еле смогла вымолвить та.
- Зозоя?
- Зоя. Зоя!
- Послушай меня, Зоя. - Кристина стояла и переминалась с носка на пятку, отчего девица зажмуривалась и громко шипела. - Ты шипишь, как змея. Дерзкая змейка Зоя. - Кристина хихикнула. - Так вот. Если ты пообещаешь, что заткнешься и перестанешь дергаться, я разуюсь. - она сделала паузу - Обещаешь?

Зоя яростно закивала головой. Кристина скинула туфли и наступила на ее живот теплыми ступнями, затянутыми в тончайший нейлон. После обуви и каблуков эти шаги были желанным облегчением и казались лаской. Проститутка облегченно вздохнула, а Кристина продолжила затаптывать ее, но как будто нежнее, а может просто так казалось.

Однако, через некоторое время, Зоя начала тихонько стонать, она впала в какой-то гипнотический транс и наслаждалась болью. Кристина не могла не заметить эти перемены, хотя и сама пребывала в полузабытьи от нахлынувшего удовольствия, она чуть увеличила темп, закрепляя успех, а потом победно наступила своей жертве на голову, потоптав лицо, в качестве кульминации. Зоя глядела на мучительницу шалыми глазами, жадно дыша и облизывая припухшие саднящие губы. Кристина наклонилась и освободила ее руки. Та, лежа покорно, в ожидании дальнейших действий, смотрела вопросительно, и получив разрешение в виде легкого кивка головы, с готовностью взяла, подставленную ногу в руки и начала жарко и самозабвенно лизать и целовать ее. Кристина не смогла сдержать стон. Если бы она не держалась за веревки, свисающие с потолка, то вряд ли смогла бы удержаться на ногах от возбуждения.

Все, кто в это время находился по ту сторону видеокамеры, смогли наблюдать завораживающую картину порабощения и подчинения, а мучительница и жертва в равной степени наслаждались происходящим, до исступления отдаваясь процессу.

- Поглядите, а шлюшка то взмокла!- восклицала, довольная увиденным, Лариса. - Талантище! Я ее возьму в штат. А что, хорошая фигурка, лицо, ножки... Немного отшлифовать и вполне. Или наоборот не шлифовать, пусть будет в штате злобная хабалка - и она рассмеялась.

С чувством выполненного долга, разрумянившаяся Кристина, вошла в кабинет к начальнице. Помятая, почти обессиленная Зойка, в новой футболке и джинсах, шагнула следом. Она смотрела на свою мучительницу с благоговейным ужасом и одновременно обожанием, излучая удовольствие поцарапанной мордашкой.

- Кристина. Как всегда, профессионально. Молодец. - Похвалила Лариса, а затем обратилась к проститутке, подавая ей конверт с деньгами. - Зоя. Ты ведь на самом деле Зоя? Отлично. У меня к тебе деловое предложение, хочу заключить контракт. По-моему, ты проявила интерес к происходящему, не так ли? Или мне только показалось?

- Ну, я не знаю...- замялась Зойка, дрожащими руками запихивая деньги в лифчик. Только из опасной передряги живой выползла, а тут опять что-то непонятное предлагают...- Какой такой контракт?

- Контракт на работу. Трудовой договор.
Возникла минутная пауза.
- Заплатят больше?
Лариса протянула Зое лист бумаги с написанной суммой. Та, увидев порядок цифр, постаралась изо всех сил скрыть ажитацию.
- Вот договор. Ознакомься. Ты ведь сможешь топтать мужчин?
С рассеянным видом, Зоя взглянула на написанное:
- Топтать то смогу. А трахаться с ними надо?
- Если захочешь, можешь и потрахаться - улыбнулась Лариса, - а так, не надо.
- И на какой срок этот договор?
- Пока что на месяц, а там посмотрим.
- Ну... если топтать мужиков, тогда я согласна. - и Зоя поставила свою подпись.
- Завтра выходишь. В той же паре. Жить можешь тут, так будет удобнее. Выделим тебе комнату. Барахло свое на выходных перевезешь. А вообще, у нас полное обеспечение. Кристина тебе все покажет. Идите.

Когда девушки вышли, Лариса закинула ноги в безумно дорогих туфлях на стол, так же как и несколько часов назад, когда, в глубокой задумчивости, она подпирала подбородок рукой, глядя в окно...

... Новый заказ на съемку ее заинтересовал, но как всё организовать? Наконец, она отвлеклась и нажала кнопку интеркома:
- Лёша, охрану ко мне вызови.
- Понял, Лариса Игоревна. Исполняю. - послышалось в ответ и минуту спустя, в кабинет вошел рослый накачанный мужчина неопределенного возраста, а в приемной остались еще двое.

- Лариса Игоревна, у нас проблемы?- спросил он, щелкая костяшками кулаков.
- Не делай так при мне, я же просила!
- Виноват! Исправлюсь.
- Ой, молчи...- Лариса обреченно махнула рукой и добавила, - заказ поступил. Девку надо...
- Прошу пояснить. - Потупился охранник.
Лариса вздохнула.
- Нужна девка под ноги. Левая, и чтоб без проблем. Заказ на девочка/девочка. Понял?
- Понял, Лариса Игоревна. Какие будут указания?
- Поедете на "пятак", порешаете с мамкой и привезете мне девку. Сиротку какую-нибудь бездетную.
- Даже так?
- Да, Ярослав, даже так! Ты удивлен? Это бизнес, и прочая чушь про ничего личного. Деньги у Леши возьмешь. Всё, иди.
А потом они привезли Зою. "Забавный экземпляр, думает, что трахаться это самое страшное, что тут с ней может произойти, дуреха..." - мысленно улыбнулась хозяйка студии.

2017-05-02 в 00:18

Not alone, 44 года

Ялта, Россия

Какие кровожадные Лотосовые Ножки, все время норовят кого нить до смерти затоптать ))

2017-05-02 в 12:45

Филипп Филиппыч, 58 лет

Москва, Россия

Завидуете?)))

Очень содержательное. Нк просто очень. Ьруднл передать, насколько.

2017-05-02 в 17:27

Мара Болотная, 48 лет

Москва, Россия

Серьезный хоррор)
Жду следующую серию!
Спасибо, Лотосовые Ножки, доставило)

2017-05-02 в 19:06

Format C, 49 лет

Монреаль, Канада

Филипп Филиппыч: "Завидуете?))) Очень содержательное. Нк просто очень. Ьруднл передать, насколько."
В тематическом плане - вообще не завидую, у меня нет недостатка в cм-брутальности, чтоб разогреваться жесткими рассказами... Но завидую, что не умею так ваять, особенно длинные тексты. Я бы выдохся уже на втором эпизоде, а на третьем возненавидел и сюжет (который не бросишь, надо дописывать), и своих героев.

2017-05-02 в 19:20

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Люди, спасибо за отзывы! Мне это важно.
Постараюсь выкладывать пободрей))

2017-05-02 в 21:08

Сергей (Коврик), 50 лет

Калуга, Россия

Пободрей, пободрей :) Мы ждем...
С нетерпением :)
Чего бы еще сказать для содержательности...

2017-05-02 в 21:38

Not alone, 44 года

Ялта, Россия

Лотосовым Ножкам пора уже дать медаль за "Приобщение к трамплингу народных масс".

2017-05-02 в 22:26

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

***
Пока Тереза рассказывала, не заметила, как пролетело время. И не она одна обратила внимание, что Кристины с новой девушкой все ещё нет...

А Лариса, тем временем, молча наблюдала через мониторы, как Кристина полулежит в кресле, ноги её стоят в большой фруктовой вазе, а новая девушка самозабвенно моет их вином, а потом пьет его из вазы и слизывает капли с роскошных ступней...

Откинувшись на спинку кресла, Лариса воскликнула:
- Ну вы полюбуйтесь!
Разбросанная обувь, одежда - чулки, трусики, Кристинины шорты... А сама Кристина заходится в экстазе, в кресле. На коленях перед ней новенькая, уткнулась лицом в ее промежность.

Выгибаясь и глубоко дыша, Кристина, нервно сжимала и разжимала пальцы у девушки в волосах, и громко шептала: "Девочка моя"...
Лариса еще некоторое время смотрела, а потом спросила, через громкую связь:
- Ты кто ж такая, мелочь?
И девчонка, не отрываясь от процесса ответила:
- Я Катя!
Лариса прыснула со смеху. Кристина, постепенно возвращаясь в реальность, смутилась и покраснела.
Через некоторое время Катя стала равной среди девушек. А Зойка бывала и у нее в ногах.

- Терезочка, третий павильон. - Лариса, по интеркому, обратилась к Терезе - Два-три часика эстетики, чуть-чуть жести, поцелуйчики, все такое... Ну ты знаешь, всё как ты любишь. Потом наберем.

- Лариса Игоревна, а с кем?- искренне непонимая, поинтересовалась Тереза.
То, что Лариса ухмыльнулась, чувствовалось, кажется, даже через динамик.
- А что, так не понятно?
Через три с половиной часа, Тереза с Костей вернулись в зал довольные и раскрасневшиеся. Смущенный Костя был уверен, что на его лице все написано и оно сияет, как сто солнц.

Теперь, Лариса пришла в зал лично.
- Константин, ко мне в кабинет!
Не успел он отреагировать, как Тереза, не сумев скрыть обеспокоенность, спросила:
- Лариса Игоревна, золотой час?
- О, как разволновалась!- хитро улыбнулась Лариса. - Ничего с ним не случится.
Константин коснулся руки Терезы, успокаивающим жестом и вышел вслед за хозяйкой.
Тереза здорово забеспокоилась. Она знала, что хозяйка студии, на спор затаптывает мужчин до глубокого обморока с точностью до секунды. Это и был - "золотой час". Эти видео заканчивались страшными, истеричными воплями прикованного к полу, изодранного существа без лица, хотя движения Ларисы всегда были неторопливы, грациозны, и казалось, бережны. Последний спокойный, уверенный шаг на горло жертвы, бьющейся неистовство в ужасе из последних сил, и на несколько секунд в кадре застывало бесчувственное нечто, с которого сходила надменная красавица. Видео было смонтировано, но так грамотно, что становилось ясно, что действие длится много часов и не прерывается. Это был совсем эксклюзив, его мог купить кто угодно, но за очень большие деньги.

Конечно, Тереза замечала, что Лариса благоволит к Косте, но это ничего не значило. Вот Мачо, тоже считался, вроде как, фаворитом, и что с ним произошло? Где он теперь? Скулит из-под барной стойки, причитает, каркает: "Конец парню, отыграл свое, попал чувак..."

Тереза настолько разнервничалась, что ее начали раздражать эти кудахтанья, и она принялась уделывать этого горе пророка так, что он захлебывался собственными всхлипами...

***
Лариса отметила его как-то сразу. Тогда к нему и прилипла эта кличка - Мачо, да так и осталась, вместо имени. И это не было для него чем-то особенным. Мачо был уверенным в себе самцом. Хозяйка студии приглашала его к себе в кабинет все чаще, и их встречи становились все дольше. Она практически избавила его от съемок, и всегда самолично затаптывала, мастерски подводя к самой грани, по настроению, бывая то нежной, то напористой.

Постепенно Лариса стала использовать его в качестве любовника и была, казалось, вполне искренней в своих действиях и весьма довольной. Но никогда эти встречи не обходились без трамплинга. Каждый раз, входя в огромный кабинет начальницы, Мачо слышал кодовое слово - выбирай.

Подразумевалось, что он может выбрать место, где лечь так, чтобы Ларисе было удобно ходить по нему, придерживаясь или, при желании, присесть и топтать сидя. Он укладывался у подоконников, диванов, камина, книжных полок, у письменного стола, под столом и даже под креслом...

В тот день Мачо с самого утра пытался привлечь внимание леди-босс, старался поймать хотя бы ее взгляд, но Лариса, видимо, была не в настроении и никак не реагировала. И вдруг, словно только что заметив, она наконец-то задержала на нем взгляд, на мгновение и сразу отвела, потом взглянула еще раз, щелкнула пальцами и, развернувшись, направилась в кабинет. Мачо разозлился, но поспешил следом. И в этот раз предложение выбора тоже прозвучало. Тогда он, с ухмылкой наглеющего фаворита, молча улегся прямо посредине комнаты. Рядом ничего, никакой опоры, совсем. Лариса приподняла бровь, но Мачо, продолжая ухмыляться, не сдвинулся с места. Окинув его надменным взглядом, она медленно отошла к столу, пощелкала клавишами на клавиатуре, вводя что-то в компьютер, потом взяла стул с высокой резной спинкой и сама поднесла его к лежащему на полу Мачо. Затем, так же неторопливо принесла стакан с водой и поставила на стул.

Лариса встала на тело легко и уверенно, как и всегда, не дрогнув и не соскользнув. Минут десять она переступала по нему, положив руки в карманы дизайнерского платья, а потом громко проговорила просто в пространство:

- Девочки. Ставка! Время?- Мачо заволновался, попытался, было, что-то сказать, но Лариса накрыла его губы подошвой и сладким шепотом произнесла, - Заткнись. Ты свой выбор сделал.

Из незаметных динамиков, послышались звуки короткого совещания, а потом раздался ответ:
- Два шестнадцать, Лариса Игоревна.
- Ставка. - ответила хозяйка студии, сняла с пальца один из дорогих перстней и повесила его на ремешок правой босоножки, ловко расстегнув и застегнув маленькую пряжку. При этом она ни разу не покачнулась, как будто держалась за надежную опору.

Этот перстень, Мачо будет вспоминать с ужасом всю оставшуюся жизнь.
Потому что дальше начался кошмар. Вернее, сначала все было как всегда медленно и даже приятно, но в какой-то момент он осознал, что не может двигаться, потом понял, что уже визжит, как свинья на бойне. Мачо, малодушно старался уползти или хотя бы сбросить Ларису с себя, но она, непостижимым образом продолжала давить его каблуками, не вынимая рук из карманов.

Он - орущий, извивающийся, бьющийся в конвульсиях, лижущий подошвы, и она - спокойная, насмешливая, надменная. Лариса не сошла с него, не оступилась, не присела.

А потом Мачо показалось, что погас свет...
Очнулся он от того, что она лила воду на его лицо, из того самого стакана, который все это время простоял на стуле. Сомнений, что прошло два часа шестнадцать минут, не возникало.

- Вытащите это отсюда вон - проговорила Лариса так же в пространство...

Через несколько дней, после лазарета, Мачо снова валялся в общем зале, побитой собакой. Его опять втирали в ковер и паркет девочки, но это не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который устроила ему Лариса. Вот так, буквально на своей шкуре, Мачо узнал про золотой час. Постепенно, он конечно снова пытался хорохориться, хотя выглядел, как замотанная скотчем сломанная ветка.

И неожиданное требование Ларисы посетить ее кабинет, мгновенно обнажило этот надлом...

Сейчас, топающая в него Тереза придерживалась за поручень вдоль барной стойки. Она даже немного оттянулась на руках и яростно вбивала его в пол высокими каблуками:

- Заткнись, хренова анаболическая курица! Заткнись! Заткнись! Ты даже не петух, потому что не ты, а тебя! Не дай бог накаркаешь, урод!

- Прости, прости, Терезочка... Прости меня... - пытался выдохнуть он, - я просто боюсь, я очень боюсь, боюсь... Вдруг она возьмет и простит... Простит и все заново... Прости, Терезочка...

А Лариса, в это время, увлеченно разминала ногами Костю. Поначалу он был немного скован и как-то зажат, но очень скоро расслабился и действительно получал удовольствие, находясь под ногами великолепной Мистресс.

Прохаживаясь по широкой мужественной груди, Лариса чувствовала пульс, сквозь тонкую подошву туфель. Она переступала в такт биения его сердца, прикрыв глаза, утапливая каблуки в упругий живот и наслаждаясь шипением своей сегодняшней жертвы. Потом разулась и ее ступням в дорогих чулках, передался жар его кожи, а кнопочки сосков приятно ощущались под сводом стопы.

Все было замечательно, но что-то все же тревожило, какая-то неправильность не давала Ларисе насладиться процессом в полной мере. Под ее ногами лежал прекрасный молодой мужчина с хорошей реакцией, он все делал как надо: дышал, охал, стонал, даже целовал ее стопы, но... Чего-то все-таки не хватало.

Лариса посмотрела на Костю, на его отсутствующее выражение лица и поняла, он был сейчас не здесь, не под ее ногами. Он был там, под ногами Терезы. Эта мысль царапнула хозяйку студии, и она потеряла покой.

Истоптав Константина до полного своего удовольствия и отправив его вон, Лариса просматривала записи с видеокамер. Глядя на то, как "погибал" Мачо под ногами Терезы, она проговорила:

- Тереза, Тереза... Нда...

2017-05-02 в 23:01

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Как-то незаметно для всех, заказы на особо жестокий трамплинг стали выпадать именно Терезе с Костей, как вместе, так и порознь.
Более того, Лариса стала требовать от Терезы, чтобы партнер реально корчился, страдал и мучился от боли. А когда этим партнером был Костя, то он, как влюбленный тюлень, принимал все, чуть ли не с благостной улыбкой. Он настолько боготворил Терезу, что любые ее действия, были для него прекрасными и желанными. А она мучилась от необходимости терзать его, и еще больше от того, что для получения необходимых Ларисе страданий, вынуждена была Костю почти разрывать. К этому добавлялись и весьма ощутимые физические усилия, Тереза неимоверно уставала.

Однажды, она даже немного упрекнула его:
- Смотришь на меня, как ребенок на Снегурочку, а я из сил выбиваюсь. Что, подыграть не можешь? Я после тебя на ногах не стою, протыкать тебя на самом деле что ли?

Выругавшись на Костю, Тереза собралась было уходить, а потом взяла его за исцарапанные разодранные щеки, сжала их пальцами и поцеловала в губы коротко, но жарко.

В зал вошел Алексей, второй оператор, помощник Ларисы, и... ее личный коврик конечно. Маленький, жеманный, какой-то женоподобный, хотя не чуждый сальных шуточек с актёрами мужчинами, Леша не скрывал своих пристрастий, но работал вполне профессионально.

- Так, Стасик, ты сегодня с Кристинкой. Сперва потихоньку, а потом разденешься. Ну что делать... Кристин, яйца ему покатаешь, потом обеими ногами на член, подольше. И не висни ты на поручнях, видно это.

Стас пробурчал:
- Опять?
- Ну да, только на девчонок и надежда, от вас разве допросишься просто так.
Где-то внутри Алексея жила женская сущность. Она не всегда показывалась, но точно была. Как шизофрения. В те моменты, когда он ощущал себя женщиной, Леша видел себя именно такой женщиной как Лариса. Потому и любил ее, обожал и боготворил. В его больном мозгу, он сам был Ларисой.

Стреляя глазками на актёров и имея вечный и привычный уже отказ, он принимал его с юмором, в общем, но в студии потихоньку мстил парням, требуя от девушек лишних дублей, больше крови, изощренности... А потом полз под стол к Ларисе и выпрашивал свою "дозу".

- Лариса Игоревна...- он буквально просачивался в кабинет, стелился по полу и дрожал от желания ее ноги. Если б мог, растекся бы и втек под ее подошвы, а так просто ластился, жарко дыша, вымаливая, жеманился перед ней на полу...

А она забавлялась, не допускала, зная, что год за годом, изо дня в день, стоит ей смилостивиться и возложить на него свою ножку, из его горла вырвется такой блаженный стон, что стены покраснеют. Лариса улыбалась, ей это все нравилось. Она играла, мучила его, дразнила. Иногда топтала весьма жестоко и Леша был счастлив, а когда позволяла заняться ее ногами, то он, захлебываясь от восторга, так голосил, что очень смешил ее. Наманикюренное тщедушное тельце под ее ногами, или катающееся по полу перед ней, прося наступить на него. Такой маленький и такой выносливый. Лариса загоняла его под стол, и он лизал ей ноги весь день. Или могла просто пообещать это и не позволить. И Леша скулил и смотрел несчастными глазами.

Иногда, в этих жестоких играх, она наступала на него, прижимая к полу, и проверяла сколько он выдержит. У него язык вылезал и глаза закатывались, но Леша всегда всё выдерживал. Лариса сходила, он начинал ногу лизать и поскуливать. Она опять наступала, у того, снова язык наружу и глаза под веками. Лариса топтала, Леша сминался под ногами, сходила - лизал и скулил, она убирала потихоньку ногу - тянулся и продолжал скулить. А иногда, без всяких предисловий, она приказывала лечь у окна и топталась по нему, глядя на улицу. Невольно царапала кожу на выпирающих костях, оставляла следы от шпилек, которые долго темнели пятнами на коже... А парни потом подтрунивали над синяками на Лешином лице.

В один из дней Тереза, взмыленная и раздраженная, вышла из павильона со словами:
- Леха достал! Ему Стас не дает, он видите ли, сон из-за этого потерял, а мы отдуваемся! Заставил их с Валеркой ноги мне, чуть ли не до колен стереть языками. Совсем замучил! - И увидела Костю, сияющего полузажившим лицом, и глядящего на нее.

Лариса ставила Константина в пару с другими девушками, но ее все время что-то не устраивало. Одежда, обувь, тела красивые, вздохи, вроде правильные, но не то. Не брак совсем, но она то, Лариса, видела, что не те эмоции. Она меняла пары, как и обычно, чтобы переживания "не замыливались", но тут было как раз наоборот, что Лариса постепенно и заметила. Получалось, что чем больше она лютовала, тем больше молодые люди привязывались друг к другу. Тем больше Тереза видела, что Костя готов жертвовать и отдаваться ей и ради нее. А потом еще и приползать к ее ногам, чтобы снять усталость, которую она заработала уничтожая и его тоже.

И вот теперь, забавляясь со своим Лехой, Лариса, из ревности, унижала его при Косте.
Заставляла стоять на коленях, с прижатой к полу головой, пока сама топтала Константина. Приказывала смотреть на это, снимать, подолгу наслаждалась Костиными ласками. А на Лешины сдавленные взвизгивания и страдания говорила:

- Заткнись, мешаешь. Кто ты есть?
- Я Ваш раб.
- Кто? Громче!
- Я Ваш раб.
- Еще!
- Ваша вещь, слуга, тряпка...
- То-то же.
И Лариса наслаждалась его мучениями. А потом отправляла снимать Терезу с Костей.
Вымещая на них уже свою ревность, Леша добивался того, что Костю уделывали до состояния котлеты, чтобы его подольше не было и Тереза снималась с другими.

Костя выползал в зал и иногда просто вырубался у Терезы в ногах. Все всё давно поняли. Насчет чувств Терезы сомневались, но про Костю нисколько, даже неловкость некую чувствовали, если одного из них снимали с кем-то ещё...

Как-то раз, Леша поставил Зойку в пару к Косте. Эта сука, конечно дала себе волю, и с поощрения оператора, наделала на нем диких ссадин, измочалив парня до полуобморочного состояния. "Сделай так, чтобы с его губ из-под твоих подошв кровь текла, еще больше, мало, постарайся... Топай в него, сильнее, не только ногами, импульса телом добавь, еще, еще. Еще раз! Зоя! Я хочу видеть твою эмоцию, твою жестокость, твое бешенство! Давай!"

А вечером Леха случайно увидел, что в зале, за барной стойкой, по ту сторону, скрытую от зала и видеокамер, что-то происходит. Тереза, на стойке стояли ее туфли, значит там была именно она, глядя вниз, самозабвенно и жестоко кого-то затаптывала. Молча и яростно. Снизу слышались сдавленные всхлипы. Через некоторое время она остановилась перевести дух, а из-за стойки раздался тихий бабий вой. Тереза топнула несколько раз со злостью и произнесла:

- Замолкни, рожу твою я не портила.- затем сошла на пол, подхватила свои туфли и ушла. Лешу она не заметила. За стойкой была слышна возня и плач, а потом на четвереньках выползла зареванная Зоя.

Заметив Лешу, она отвернулась. А он произнес примирительно:
- Не переживай, Зоенька, завтра на Лаврике отыграешься...
Зоя не дала ему договорить:
- А ты и рад, урод! Ненавижу вас всех!- и она вышла, хлопнув дверью.
Алексей, со злобным ехидством, улыбался ей вслед.

***
Лавр Игнатьевич, был самым возрастным актером на студии. И хоть он был еще не стар, выглядел, как настоящий дедуля. Лысеватый, обрюзгший, с маленькими глазками и пухлыми ручками. Вот с ним у Зои были главные одиночные выходы. Он бывал в амплуа начальника, профессора, домоуправа, бизнесмена и т.д., Зоя же - студенткой, заказчицей, секретаршей... Молодой, сильной и энергичной, Лавр перед ней был совсем беспомощным рохлей и самым настоящим мазохистом, Зоя издевалась над ним по полной. Она била его с размаху и не задумываясь, действительно сбивая с ног оплеухами.

Однажды, когда они разыгрывали экзамен, Зоя уселась на стол перед Лавром и ударом ног в грудь опрокинула его вместе со стулом. Тут же вскочила на него и несколько минут просто вбивала в пол у школьной доски. По плану это не было предусмотренно, и Леша, снимавший на камеру с рук, видел только ее неистовую спину. Он успел обойти стол и заснял скрюченного "препода" и студентку, забивающую его каблуками. Распалившись достаточно, Зоя сошла с Лавра, приказала проползти под столом и выползти лицом вверх по другую сторону. Стол со стороны посетителя был закрыт широкой доской, не доходившей до пола. Вот в эту узкую щель и должен был пролезть Лавр Игнатич, корячась на спине. Он сумел просунуть голову, шею и зацепился рыхлой грудью в деловой сорочке. Зоя, издеваясь, пинала его голову.

Снимая, как она пытается разбить голову несчастному "профессору", Леша опускал камеру все ниже, потом и сам улегся на живот, прижался щекой к полу и наблюдал, жадно, сладострастно дыша и потираясь о паркет.

- Зоя! Лицо должно быть сплющено сильнее! Что ты его бережешь? Добавь ярости! - воскликнул он назидательно, и добавил, обращаясь уже к Лавру - смотри, как красиво, бесподобно, сексуально.

Камера снимала страдальческое расплющенное лицо, дрожащие дряблые щеки и погружающиеся в них каблуки...
По факту, Леха, был таким же ничтожеством, как Зойка, просто ему повезло. И он не то чтобы симпатизировал ей, он поощрял выплеск её низменных потребностей. Он понимал, да и всем, в общем-то, тоже было очевидно, что если бы было допустимо, Зойка убивала бы с удовольствием, лишь бы платили.

Лавр попытался, было, приподнять стол слабыми руками и пролезть, но Зойка вскочила на его потное лицо, и опершись на стол руками, ехидно заметила:

- Худеть надо, свинья жирная!
Она топталась по той части груди, что была видна и требовала стараться лучше. Ее шпильки попадали главным образом на горло несчастного Лавра Игнатича. У него не получалось, он сопел и потел, и так-то был слаб, а с девицей на шее шансов не было никаких. Зоя свирепела и с размаху била ногами в открытое беззащитное лицо. Поиздевавшись вволю, она сошла и приказала лезть дальше. Лавр пролез до паха, почти содрав с себя сорочку. Стол опирался на его тело нижним краем доски. Зоя заметила это и сразу же уселась на столешницу, давя Лавра столом и шпильками, а потом жестоко топтала, придерживаясь за стол. Она сорвала с него остатки сорочки и топала в дряблую плоть долго и сильно, сопровождая удары громкими агрессивными восклицаниями. Лавра Игнатича, Зойка всегда оставляла сильно избитого и неподвижного.

Эта красивая хабалка всегда была жестока и зла. Поэтому ее пускали в пару к мужчине одну, когда нужна было именно жестокость и злость. В принципе, Зою и держали ради этого. Или использовали с другими девушками, которые ей руководили. Она бывала домработницей, горничной, рабыней... Но всегда Верхней для мужчин, даже если "Госпожа" топтала обоих. С девушками Зойка была подобострастна, памятуя свой первый раз, когда Кристина ее усмирила, затоптав и заставив ласкать ноги.

Взяв Зойку в обучение, и укладывая периодически и под собственные ноги, именно Кристина показывала ей, как топтать "жертву", направляла, подсказывала, где-то советовала или сдерживала. Сама вставала рядом, топтали вдвоем. Затем действовала одна какое-то время, а Зоя смотрела и запоминала. Услышав: "Давай рядом", Зойка попыталась наступить, но наткнулась на ледяной взгляд и такой же тон: "Лежать рядом! Контракт-то читала? Ты их давишь, только если я велю, или кто-то из девочек. Ну или Лариса подарочек подкинет. Для мужиков можешь быть сверху, а с девочками только внизу, или рядом, когда позволят. Ты вообще хоть что-нибудь кроме букваря и инструкции на тампоны читала? Так что ложись, змейка моя. Обожаю давить пресмыкающихся, особенно, если у них языки шустрые. У тебя ведь шустрый язычок?"

А потом, обнаглевшая Зойка, начала требовать от актеров, чтобы её называли исключительно "Госпожа Зоя", хотя исправно валялась в ногах у своей Госпожи Кристины, да и у других периодически.

Удостоверившись, что мужчин надо не обслуживать, а топтать ногами, эта девка пришла в полный восторг. А поняв, что можно больше, входила в такой раж, отыгрываясь за свою проституцию, что её приходилось останавливать.

Лариса конечно решила использовать эту крашеную, злобную, жадную суку по полной программе. И оказалось, что поставленной в пару "для попробовать" с вполне возрастным дядькой, Зойка лучше всего раскрывает свои таланты. Так, Лавр Игнатьевич стал почти постоянным ее партнером.

2017-05-03 в 14:13

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Помощник Ларисы и второй оператор Леха, был вполне способным спецом, умел выхватывать шикарные кадры и ловить удачные ракурсы. Поговаривали, что раньше, он даже снимал что-то серьезное, потом порнушкой не брезговал, но из-за пакостности и склочности характера был отовсюду изгнан. В этом состоянии попался Ларисе, в которую влюбился, как во власть, в свою мечту. По ее приказу он мог командовать и издеваться над актерами...

Поэтому Леша очень любил снимать Зою, когда ей отдавали на растерзание "профессора". Между ним и этой девкой была негласная солидарность плебеев. Его заводила ее беспричинная жестокость и безропотная, скулящая покорность Лавра Игнатьевича.

Эти же качества Лавра заводили и Зою, возбуждали в ней все большие зверства, она издевалась над ним с исступленным наслаждением. Например, сковывала ему руки за спиной, отходила на несколько шагов, поворачивалась спиной и приказывала доползти на животе, и не отрывая от пола потной щеки, облизать набойки, которые она и не собиралась приподнять хоть немного. Лавр пыхтел, старался достать, а Зойка смотрела через плечо, обругивала его похабно, а потом ухватившись за веревку, свисающую с потолка, подпрыгивала и приземлялась туфлями прямо на прижатую к полу голову. Профессор тоненько скулил, она свирепела и прыгала еще и еще, переходила на спину, избивала каблуками, вколачивала в него, связанного, свои шпильки. Леха смаковал и снимал...

Лариса была довольна их тандемом. Беспомощный, бессловесный мешок, плачущий, потеющий, скулящий и злобная садистка. Лавр Игнатьевич был единственным, кого Зоя действительно подавляла. А он был тихо влюблен в эту хабалку.

Когда-то, в студенческие годы, Лавр был влюблен в другую Зою, такую же наглую и грубую, сокурсницу. Он вздыхал, а она насмехалась над ним. Шанса побыть с ней, кроме как под предлогом дополнительных занятий, у молодого Лаврика не предвиделось. Девица была совершенно глупа, но очень эффектна грубой красотой.

И вот, во время одного из таких занятий, перед очередным зачетом, он стоял у доски, что-то писал, объясняя, и не заметил, как она подошла сзади совсем близко и хлопнула ему в ухо пузырь жвачки. От неожиданности Лаврик выронил мел, Зоя заявила, что ей надоело все это занудство. Он понял, что сейчас она просто уйдет, и стал мямлить, что осталось совсем чуть-чуть. Тогда Зойка медленно, глядя в глаза, натупила на мел и растерла его по полу. "Все, нету. И с тобой, если не заткнешься, я сделаю то же самое". Потом она посетовала, что испачкала подошву, уселась на кафедру болтая ногами, вытянула вперед не испачканную мелом ногу, и приподняла бровь: " Ну!" Лавр не решился сказать ей, что это другая нога, и дрожащими руками достал носовой платок. Чистить было не удобно. "Да ты присядь." Он присел, а потом и встал на колени. Зоя, оперевшись руками на кафедру, с усмешкой наблюдала за стараниями красного как рак поклонника. Потом, вроде как спохватилась: "Ах да", улыбнулась и поменяла ноги. Лавр покраснел еще больше, рука, в которой он держал ногу своей мучительницы, дрожала все сильней. Перед его лицом была острая шпилька и узкая подошва на которой остались меловые круги. Он начал стирать их платком, глядя, как завороженный. "А ты лизни!" - ее тон был просто уничтожающим. Лавр едва не потерял сознание, и уронив ногу Зои, бросился вон из аудитории под заливистый хохот.

И вот теперь, через столько лет... Опять кафедра, опять Зоя...

В конце съемочного дня, все, как обычно, сидели в общем зале. Изрядно захмелевший Леша, тянул через трубочку очередной коктейль и изливал душу всем, кто подсаживался к бару.

- Понимаешь, Стас... Ларка она ж... Баба. Сама не знает чего хочет, и если бы не мой талант, то всё. Крах и полное разорение... Я ж гений! Я, чертов, Линч!

Кажется никому не было дела до Лешиных проблем. Охрана уставилась в телек. Девчата сидели за столами, парни у их ног. Кто-то ужинал, кто-то обсуждал прошедший день, кто-то просто пил кофе. Костя делал Терезе массаж ступней. Кристина миловалась с Катей. Зойка, привычно пьяненькая к концу дня, лениво ковыряла шпилькой "барный коврик".

- Профессор, а пойдемте в нумера! - вдруг воскликнула она, заплетающимся языком. Лавр Игнатич, с готовностью поспешил к своей прелестнице и под руку увел хихикающую Зойку в ее комнату.

По прошествии некоторого времени, она сидела обнаженная в кресле, в весьма фривольной позе и катала голую пятку по губам профессора. Он лежал под этим самым креслом, тоже раздетый, и облизывал ее стопу, гладил руками, прижимался лицом, пальцы языком во рту перебирал и заходился в обожающем экстазе. Зоя лениво топнула второй ногой в его грудь и выругалась:

- Сука, бля, сволочь! Ты почему не сказал, что у тебя такой язык?! Ты, сука, почему не сказал?
- Я же не знал, Зоенька, не знал...
- Вот и я не знала. Сюда иди!
Она, в который раз заставила Лавра сесть так, чтобы ей было удобно принимать ласки и сжала его голову сильными бедрами.
Через недолгое время ее сотряс очередной оргазм. За волосы оттолкнув профессора от себя, так что он снова почти упал на спину, Зойка накрыла его лицо вытянутыми ногами. Она шлепала Лавра по лицу своими большими, красивыми ступнями с высоким подъемом, округлой пяткой и аккуратными пальчиками, но не зло, а назидательно, и он подставлял лицо под эти шлепки.

- Не знал он. Раб! Растопчу! Раздавлю! Размажу по полу... Язык оставлю.- профессор затравленно молчал, однако его возбуждение было очевидно. Зойка подобрала ноги, подалась вперед и посмотрела ему в глаза. - Ну смотри, дрянь такая, я тебе сейчас устрою небо в алмазах! - вставая, она сдвинула кресло назад, сама насадилась на Лавра в позу наездницы, начала ритмично двигаться, упираясь руками в его грудь и добавила на выдохе, - Ну и эту штуку, пожалуй, тоже оставлю.

Лавр Игнатич, закрывая лицо руками, размазывал по щекам счастливые слезы...
Еще через пару часов, сидящие в зале, припозднившиеся актеры, недоуменно наблюдали, как растрепанная Зойка в халате на голое тело и в мюли с идиотским розовым пухом на босу ногу, молча прошла к бару, взяла большую бутылку минеральной воды и так же, никого не замечая, вышла.

Утром, Лариса, как обычно, деловито, распределяла актеров. Когда в зале остались только Леша и Зоя, она равнодушно произнесла:
- Третий павильон. - и удалилась в свой кабинет.
Войдя в пустой третий павильон, Леша спохватился, и спросил в пространство:
- Лариса Игоревна, а кто для Зои?
- Достаточно вашей пары. Камеры работают.
Улыбочки на лицах обоих мгновенно изменились: Лехина стала жалкой и непонимающей, Зоина кровожадной и злой.
- Ну! - настойчиво проговорила Зойка, и Леха начал неуклюже опускаться на колени, глупо озираясь...
...Зойкины ярко-желтые босоножки отлично смотрелись на загорелом Лешином лице. Она долго плющила его голову и приговаривала:
- Мне плевать, что тебе тяжело. Сегодня я растопчу твою башку! - требовала поворачивать лицо туда-сюда, не прекращая топтать, а потом приказала - Морду вверх! Мне надоело ее беречь! Сейчас глаза тебе выбью! - и топтала, топтала, топтала...

Лариса, через мониторы, наблюдала за процессом со злорадным удовольствием. Да, эта дурочка вполне пообтесалась, стала почти безошибочно выбирать верные ракурсы, при которых ее ноги смотрелись наиболее эффектно в объективах встроенных камер...

Сначала Зойка возила Лешу по полу по-всякому, а он облизывал ей обувь и пятки, пока у него не потемнело в глазах. Затем стала активней и с удовольствием слушала раздавленные писки из-под своих босоножек, наблюдая, как корчится и извивается тщедушное тельце с пришпиленной головой, и царапают пол скрюченные пальцы.

Когда Зоя, в очередной раз, переступила на бьющееся тело, усеянное уже обильными отпечатками, смяв и без того впалую грудь, Леша шумно вдохнул и пролепетал:

- Зоенька, убьешь...
Она глядела ему в лицо, неторопливо переступая. Но делала это так, что шпильки все время опускались на одни и те же места. Леха взвыл и заплакал.

На миг ему показалось, что в ее глазах появилось сочувствие.
Она поставила правую ногу так, что он мог видеть застежку босоножки:
- Сними ее - Леша почувствовал облегчение, ожидая, что она разуется наконец, - и держи в руках! - эти слова Зойка проговорила продолжая давить второй шпилькой тощую грудь, потом уперлась в его губы плюсной стопы и приказала облизывать. - Да, Лешенька, молодец... Ты хорошо лижешь, еще, вот так, давай... Заткнись! Лижи, а не ори. Исполняй!

Лехе казалось, что вторая шпилька продавила его насквозь. Лариса никогда не была с ним так груба, хоть и превращала иногда в хлюпающее желе.

- А теперь стельку, - услышал он новый приказ. - Почисти ее хорошенько своим языком. - Зойка поджала босую ногу. - Молодец... Ладно, хватит, думаю, ты давно съел ту песчинку, что мне мешала. Надевай.

Леха взвыл от отчаянья, а Зойка захохотала и несколько раз с силой топнула его в ребра.
- Посмотри, как красиво! Бесподобно, сексуально... Тебе же всегда нравилось, когда так. Да, Леша?- издевательски проговорила она.

И тут он понял:
- Ты сдала...Сука...
Она наступила прямо на кадык, Леха захрипел, а она стояла ухмылялась, подтверждая, что да, она, и смотрела. Он, багровея, извивался под ней, пытаясь что-то бормотать. Зойка приотпустила, он прошептал:

- Прости...
Она снова прижала:
- То-то же, - и наступив всем весом на шею неторопливо сошла на пол.
Леха скрючился и кашлял, его чуть не стошнило. Зойка несколько секунд наблюдала эту агонию, потом расправила его ногами, снова наступила на кадык одной ногой, а второй еще и оперлась на грудь. Леха стал задыхаться, хрипеть, багроветь, бормотать что-то. А она позволяла ему просить прощения, слегка отпуская нажим. Отпускала - он хрипел: "Зоенька, прости", прижимала, он задыхался, пытался за ногу ее хватать, она давила, а потом отпускала. Иногда Зойка придавливала его горло, прямо на умоляющей фразе и наблюдала, как Леха захлебывался своими извинениями. Потом наступила на шею всем весом, придерживаясь едва-едва за цепь с потолка, вторую ногу поднесла почти к его губам и начала дразнить:

- Давай, давай, проси, еще проси!
Леха, почти мертвый, пытался лизнуть подошву или шпильку, но тщетно. И только наигравшись, Зойка пощадила его.

После съемки, Леша вполз в Ларисин кабинет избитой собакой и без приказа начал лизать ковер у самых ее ног.
Он скулил и лизал ворс в сантиметрах от мысков туфель. Долго, ни слова не говоря. Лариса, так же молча, смотрела. Потом с силой наступила на затылок, разбивая его нос об ковер.

- Я вижу, понял.- какое-то время она продолжила давить, потом переступила и вышла из кабинета, бросая на ходу - Не забудь высосать из ворса кровь и сопли.

2017-05-03 в 16:27

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

***
- Лавр Игнатьевич, здравствуйте! Давно вас не было. Мы соскучились! - воскликнула Любаша, жестом приглашая его к столику.
Девушки, хихикая, стайкой окружили "профессора". Они щипали его за бока, хватали за щеки и шлепали ладошками по лысине. Лавр смущался, но улыбался довольно.

- Я долго пробыл в госпитале. Зоенька меня не пощадила в последний раз. Такая плутовка.
- Да, плутовка, как же. Знаем мы, как она вас мучает, садюга. Бедняжечка вы наш.
И девчата принялись целовать его, оставляя следы от помады.
- Да вы краснеете, профессор! Стесняшка!
- Нет, я не... Просто... Там Зоя...
Все обернулись и посмотрели на вошедшую Зойку. Та, медленно и величаво прошествовала к барной стойке. Молча достала из кармана кусок мела положила его на пол и медленно демонстративно растерла, потом уселась на высокий стул и произнесла:

- Ну что, сейчас то оближешь?
Кровь отхлынула от лица Лавра Игнатича. "Откуда она узнала? Я ведь только Ларисе..." Он вопросительно взглянул на хозяйку студии. Лариса, улыбнулась, приподняв брови, и пожала плечами, разведя руки.

На неверных ногах, Лавр подошел к Зое, припал на одно колено и прижался языком к ее подошве, с трепетом и совершенно другим чувством, чем во время съемок.

- Знаешь почему ты делаешь это?- спросила Зойка и сама же ответила - Потому что ты обожаешь, боготворишь меня и это делает тебя безвольным, покорным и слабым. И я могу делать с тобой все, что захочу. Я стану вытирать об тебя ноги, а ты все так же будешь смотреть на меня влюбленным болваном, я буду давить и мучить тебя, сделаю из тебя вещь, ковер, тряпку, а ты будешь задыхаться от боли и обожания, я растопчу тебя, а ты будешь благодарить. Потому что ты мой раб и игрушка.

Все, кто был в зале притихли. Никто не ожидал, что хабалка Зойка способна на такие пассажи. В воцарившейся полной тишине Лавр проговорил:

- Я не могу себе представить ничего более прекрасного, чем чувствовать, как меня с удовольствием топчет красивая, желанная Женщина. Я жалею, что не могу рассыпаться на десятки губ и языков, чтобы целовать и лизать эти ножки, пяточки, лодыжки, стопы и подошвы туфель. Вы правы, я давно ваш раб, Зоенька.

Тут все зааплодировали и заулюлюкали. В веселом гомоне голосов, звучали пожелания совета и любви.
- На свадьбу никого не позову! Обойдетесь!- ответила Зойка цинично и насмешливо, с наслаждением наблюдая, как Лавр моет ее подошвы языком.

- Так, ребятушки, это все конечно хорошо, но меня дома ждут. - Тереза поднялась, и чмокнув в макушку Костика, упорхнула.
Константин помрачнел. Его уже давно терзали тревожные мысли. В этот раз он решился разузнать и спросил Любашу, как бы между прочим:

- Что-то Терезка каждый вечер торопится так. Убегает прям. Не знаешь, что там у нее?
- Не знаю. Раз тебе не рассказала, то мне и подавно.
- Ну мало ли. Вы же подруги.
- Подруги, но я не лезу в чужую личную жизнь.

***
- Я вижу, что ты не дышишь! Дурак совсем? Дыши, тебе говорю! - Тереза, в очередной раз терзала Костю под софитами.
- Знаешь, я люблю задерживать дыхание иногда, - размеренно проговорил он, поглаживая ее икры, - чтобы оно не отвлекало от ощущений. Я их впитываю, прислушиваюсь к ним, а вдохи-выдохи, бывает, мешают. Хочу слышать, как ты топаешь в мое тело, как скрипят подошвы туфель, как ты дышишь. - Тереза машинально, аккуратно переступала по его груди, чтобы не прерывать съемку и слушала с серьезным лицом. - Мне хочется нестерпимой боли, хочу закрепить в себе момент переключения. Раньше я с болью сражался, когда она становилась или изначально была слишком сильной, а теперь я ей наслаждаюсь. И это наслаждение идет от того, что это ты со мной делаешь своими ножками.

- Молчи! - она накрыла его рот ступней. - Не сейчас!
Неусыпное око - Лариса, гласом с небес, прервала диалог:
- Молодые люди, вы на работе! Мне нужна страсть и буря эмоций! А свои вялые перешептывания оставьте для спальни. Тереза, соберись! За что я тебе плачу?

В перерыве, Тереза задержала Костю в холле и прошипела:
- Что еще выдумал?! Совсем сдурел? У всех на виду...
Костя не дал ей договорить:
- Да погоди ты! Разошлась! Я ей в любви признался, а она шипит... Вторая змея на студии, - и он улыбнулся.
От этих слов Тереза окончательно растерялась. Гнев ее спал, и она смущенно произнесла:
- Что?
- Пойдем ко мне! - Константин схватил ее за руку и почти бегом потащил в свою комнату.
Там, он усадил ее в кресло, а сам сел на пол у ее ног, уже по привычке. Тереза выжидательно молчала. Он взял ее ладонь в свои руки и сказал:

- Я тебя люблю. И мне все равно кто там тебя ждет дома. Знаю, что не могу ни на что претендовать, но я просто хочу, что бы ты знала о моих чувствах. Да, это эгоистично, у тебя есть мужчина...

- С чего ты взял? - Тереза прервала его речь.
- Что? Про мужчину? По вечерам, после съемок, все расслабляются в баре, а ты всегда очень торопишься домой. И ты всегда очень сдержанно реагируешь на любое мужское внимание. Я просто "сложил два плюс два".

Тереза, молча достала свой телефон и показала Косте. Там было фото маленькой девочки.
- Это Юленька. Я очень любила ее отца, но он решил, что не создан для семейной жизни. Если честно, я даже не знаю где он сейчас. А тороплюсь всегда, потому что нужно отпустить няню.

Теперь уже Костя замолк обескураженно. Но через секунду, вскочил, подхватил Терезу на руки, и кружа по комнате закричал:
- Я тебя люблю! Давай поженимся! Я создан для семейной жизни!
- Отпусти, дурак! Уронишь! - со смехом протестовала Тереза.
- Так ты согласна?
- Сначала надо познакомить тебя с дочкой.
- Это значит, да?
- Вот ты упёртый!
Костя снова усадил Терезу в кресло и принялся целовать ее ступни, держа их в своих руках и приговаривая:
- Я упёртый, я очень упертый. И я никому тебя не отдам.
- Если подружитесь с Юлей, то это я тебя никому не отдам. Ты будешь только мой и под моими ногами. Я очень люблю топтать. Так что не обольщайся, на полу ты будешь часто и подолгу.

- Терезочка! Я обожаю, обожаю, обожаю, когда ты все это делаешь со мной, - шептал Костя, продолжая целовать ее ступни...

Хозяйка студии, давно поняла, что между этими молодыми людьми назревает нечто серьезное, но ее самолюбие, было уязвлено. Как истинная леди, Лариса конечно не показывала этого открыто, предпочитая действовать чужими, в данном случае Лешиными, руками. Тот ставил влюбленную пару на самые жестокие сюжеты, заставляя Терезу практически измельчать Костю, а потом еще и Лариса сама измывалась над ним у себя в кабинете. Не из ревности, а так, из спортивного интереса.

Довольно болезненно все это воспринимая, Тереза всегда очень нервничала, когда Костя надолго пропадал в кабинете начальницы. После таких посещений, он оказывался в лазарете, Терезу ставили в пару к другим мужчинам, и Леша добивался от нее особенной жестокости, а парней заставлял часами вылизывать ей ноги.

Тереза боялась, что Лариса решит устроить с Костей "золотой час", это грозило серьезными последствиями, но заявить открыто о своих правах, она не могла, перспектива остаться без работы никого не прельщала.

В один из таких, нервных дней, когда Тереза снималась в паре с Валерой, а Лариса мучила Костю у себя в кабинете, Алексей сообщил, что Терезу вызывает начальница. Стараясь сохранять спокойствие, она вошла в кабинет, Лариса, при ней сошла с неподвижного тела и сказала:

- Забирай, лечи своего Ромео. Поправится, заменим Ярослава, он уже давно хочет уволиться. Но не вздумай залететь! У тебя контракт еще на полтора года работы.

Лариса Игоревна, как хозяйка студии и человек широкой души, не поскупилась на пир горой.
Гул музыкальных басов был слышен даже на улице. Приглашенный ди-джей трудился на славу. Зал с трудом вместил приглашенных. Свет приглушили и в мерцании огней все веселились от души. Пили, курили кальян и что покрепче... Танцевали на столах, и пели караоке. Мужчины наливали вино в дамские туфельки и обмакивали каблучки в сливки. Дамы давили фрукты на лицах мужчин. Лили вино и оно стекало по их ногам в рты "рабов". Кристинка с Катей устроили лесби шоу. Как апофеоз, с потолка посыпалось блестящее конфетти, а стриптизерша-Лёша выпрыгнула из огромного торта. В завершении вечера, девчонки устроили тотализатор, поспорив на деньги, сколько девочек может поместиться на каждом амбале охраннике. Лариса с Валентиной сидели в уголке, и улыбаясь наблюдали всю эту вакханалию.

- Лариса Игоревна, идите к нам! Нам вас не хватает для победы! - кричали девчонки, стоя на раскрасневшемся Ярославе и со смехом цепляясь друг за дружку.

- Пойдем? - переспросила Лариса у Валентины.
- Я пожалуй останусь. У меня свой коврик, - улыбнулась та в ответ и потопала по лежащему под ее ногами Петруше. Он довольно прихрюкнул, поймал ее лодыжку и принялся сладострастно облизывать.

Среди всей этой кучи-малы, Зойка наклонилась к уху Лавра Игнатьевича и почти прокричала:
- Ну, а ты то? Комнату для меня приготовил? Думаешь, я не знаю, что у тебя огромная хата в центре? - она взяла его за подбородок двумя пальцами и посмотрела в глаза.

То, что Лавр Игнатич привычно зарделся, было видно даже в полумраке:
- Зоенька, я... Я давно уже... Можно сказать, с первого дня...
- Нормально говори, не мямли! Ты же действительно профессор! Да, и это я тоже знаю, - и она пнула его ногой. - Решено! Жить буду у тебя, а ты иди трудись по профилю. В пол я тебя и дома вотру.

Лавр, не справившись с чувствами прослезился, и все повторял:
- Зоенька, Зоенька....
И кажется эти двое тоже были абсолютно счастливы: он - близостью своей Зои, она - безмолвной, покорной тряпкой под ногами.

2017-05-03 в 22:25

*, 36 лет

Москва, Россия

Классно!!! Трамплинга много не бывает этим можно наслаждаться бесконечно, эх вот бы так в реале

2017-05-03 в 22:44

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

***
Поселившись у Лавра Игнатьевича, Зойка, первое время, гуляла на всю катушку, глумясь и упиваясь вседозволенностью. Теперь она не была обязана сосать пятки и каблуки другим девушкам, ее не топтали, а напротив, у нее самой был собственный покорный раб, готовый содержать ее и потакать капризам.

Зойка завела себе привычку каждый вечер усаживаться в кресло перед телевизором, а под ноги укладывать Лавра, который часами лизал ее ступни.

Но, однажды она добралась до его библиотеки, и у нее руках начали появляться книги. Все чаще забираясь с ногами на диван в кабинете профессора днем, когда Лавр Игнатич работал, Зоя теперь предпочитала чтение шатаниям по клубам и шопингу. Кстати, она, к удивлению профессора, оказалась весьма рачительна. Пресытившись тратами, стала достаточно бережна к его счетам, хоть и относилась к ним вполне собственнически. Во время таких посиделок в кабинете, Зойка пресекала всякие попытки Лавра прервать работу и иногда просто наблюдала за тем, как он печатает или ищет что-то в бумагах. Ее удивляло, сколько разных эмоций и чувств отражалось на его лице во время этого, как ей казалось раньше, скучнейшего занятия.

Однажды, придя домой и застав профессора, как всегда, за письменным столом, Зоя уселась на диван в кабинете. Молчала какое-то время, а потом заговорила, называя Лавра Игнатьевича почему-то на "вы". Такого не случалось никогда, кроме как в ее жестоких издевательских играх.

- Профессор, я хотела бы кое-что сказать вам. Уже почти год, как мы живем вместе и в последнее время мне все труднее с вами уживаться.

Лавр Игнатьевич замер и слушал Зою в крайнем волнении, а она продолжала:
- Не скрою, мне чрезвычайно удобно то положение, в котором я сейчас нахожусь, и еще полгода назад я с удовольствием пользовалась этим по своему усмотрению. Но сейчас...

- Что же случилось, Зоенька? - пролепетал профессор почти в ужасе. Он опустился на пол со своего рабочего кресла и подполз к ней на коленях. - Что я сделал не так? Я исправлю, я все исправлю! - в его голосе слышалось отчаянье, он почти плакал, и распластавшись на полу, принялся целовать каблук ее туфли.

- Подожди, подождите... встаньте - остановила его Зоя.
Лавр поднялся, оставшись однако на коленях, так что их глаза были на одном уровне.
- Лавр Игнатьевич, повторяю, что еще полгода назад я была совершенно счастлива и довольна своим и вашим положением. Но сейчас мне трудно. Мне кажется, со мной что-то происходит... И это все меняет!

- О да, вы очень изменились, Зоенька.
- Подождите, не перебивайте, а то я собьюсь. Раньше я презирала, использовала вас, и мне было не стыдно. А потом, потом как-то само собой случилось, что ваши слова, ваши чувства стали проникать в меня и задерживаться. Я стала вас замечать. Теперь я вижу, как увлеченно вы работаете. Вижу, что вы здорово подтянулись, хотя ума не приложу, откуда у вас время на спортзал, - профессор покраснел и потупился. - Меня ужасно захватила ваша чертова библиотека, из-за нее все! Вы не могли не заметить, что вечерами меня ваши книги занимают гораздо больше, чем ваш язык на моих ступнях. Кто бы мне сказал такое прежде, не поверила бы! И я вижу, я знаю, что вы любите меня! Именно любите и это меня напрягает.

- Напрягает? -Лавр Игнатьевич не знал, что думать, но сердце его колотилось от ужаса. Он страшно боялся, что его счастье окажется столь скоротечно.

- Конечно напрягает! Я чувствую к вам ответную симпатию. Черт, я стала уважать вас!
- Зоенька, я не понимаю...
- Лавр! Я не могу! Понимаешь?! Я обожаю все то, что проделывала с тобой! Я это люблю, мне надо быть сукой! Я обожаю, когда ты корчишься и страдаешь, но теперь я вижу тебя настоящего, а не общее тупое мясо. И не могу! А я хочу этого, я давно поняла, что мне это необходимо, я люблю мучить тебя, рвать каблуками и быть жестокой. Очень жестокой. И не могу. Вернее, я теперь делаю это все с каким-то дурацким чувством вины, от которого не могу избавиться. Лавр, ну скажи мне, что тебе самому все это нужно. Ты же всегда молчишь, только принимаешь. Скажи, что тоже все это любишь. Будешь смеяться, но мне нужно твое позволение. Мне нужно, чтобы ты просил меня быть жестокой с тобой, - перейдя на "ты", Зойка приблизила своё лицо так, что профессор чувствовал ее горячее дыхание.

От сердца отлегло, но он переводил дух еще несколько мгновений.
- Зоенька. Зоя. Госпожа Зоя... Простите меня, что я был так не чуток к Вам. Но признаться, я не мог даже мечтать о том, что Вы сейчас мне сказали.

Да, я люблю Вас, я обожаю Вас и благодарю все возможные силы, которые привели Вас в мой дом. Я обожаю Вас так сильно, что сам боюсь своих чувств. И я благословляю Вашу жестокость! Я всегда ее благословлял и ждал. Ваше внимание, Ваша страсть и неистовство всегда служили мне подтверждением того, что моя ничтожная личность, моё слабое тело могут принести Вам развлечение и удовольствие. И чем яростней были Ваши бесподобные ласки, тем больше во мне крепла уверенность, что я нужен Вам.

Я умоляю Вас, Госпожа моя, позвольте мне и дальше быть жалким червем, под Вашими ногами. Мучайте и терзайте меня так, как только Вы умеете. Умоляю Вас быть жестокой, очень жестокой. Если бы Вы знали, как я благодарю Вас за то, что именно меня Вы избрали для своих божественных забав.

Лавр говорил это все глядя в пол, а под конец и лежа на полу, целуя между словами ее туфли и тончайшие металлические шпильки. Если бы профессор мог, то увидел бы, что Зойка глядит на него почти с нежностью и еле сдерживается, чтобы не потрепать по волосам.

Наконец, откинувшись на подушки дивана, она произнесла:
- Сегодня я убью тебя, раб, - и почувствовала с какой благодарностью Лавр Игнатич прижался губами к лакированной коже ее обуви.
Чуть позже, прохаживаясь, по охающему профессору, Зойка припомнила, как однажды, только освоившись, чуть действительно не убила его...

В тот день она вернулась достаточно рано, удачно купив новые сапоги. В салоне осталась одна пара, и на них сделали хорошую скидку. Зойку это удивило, ведь обычно остается или очень маленький размер или совсем большой, а тут самый ходовой. Ее, 38-ой. К тому же, сами сапоги были идеальны: тончайшая кожа, блестящая, но не лакированная, шикарная форма, высокий, тонкий каблук с металлической вставкой, напоминающей легкий изящный штрих. На мыске тоже маленькая планочка из металла. И тонкая подошва с затейливым рисунком.

Зойка решила их примерить и они подошли так же идеально! Расплатившись, и прибежав домой, мысль, что это именно ее дом, стала уже привычной, она пожелала немедленно опробовать обновку. Сначала, как обычно, долго избивала свою живую игрушку, а потом принялась топтать, стараясь, чтобы на коже профессора подольше сохранялся отпечаток новой подошвы. Потом решила, что обновку надо бы и обмыть, сошла с Лавра, достала из бара бутылку вина, окинув взглядом обширные запасы, и вернулась на тело. Пила она прямо из горлышка и профессору в рот лила тоже из горлышка.

Раньше подобного не случалось, Лариса не позволяла участникам съемок быть нетрезвыми.
И Зойка пустилась в отрыв. Она пила и затаптывала своего, с в о е г о раба! Чем больше она хмелела, тем свирепее становилась, к тому же новые сапоги оказались и безупречно удобными... Через несколько часов и следующую бутылку, Лавр Игнатьевич отключился окончательно. Он дышал, но почти не приходил в сознание, был в вине, поту и крови, а на его теле было так много ран и ссадин, как не бывало никогда прежде. Зойка, удовлетворившись, сошла с этой "котлеты" и проговорила заплетающимся языком:

- Удачно сходила. Разуй меня.
Профессор не реагировал.
- Ты не понял?! - она яростно пнула его в живот, - Ты не понял, урод?! Ты чо разлегся, сука?! - она била его и опять свирепела. - Переобуй меня, сказала! Ну смотри, блядь, я тебе устрою! Ты чо тут сопли развез?! Ползи, сука в ванную! Ну держись, козлина! - Зойка орала, противоречила сама себе и била.

Наконец, она выскочила из комнаты и вернулась, держа в руках туфли и новую бутылку.
Шипя ругательства и угрозы, сама стянула тонкий сапог с ноги и несколько секунд любовалась своей стопой в тонком нейлоне. Переобувшись, вскочила, было, но вдруг поняла, что ей некуда торопиться, тело, дрожащее на полу от боли и холода, принадлежит ей абсолютно. Ее никто не остановит и не скажет, что съемка закончена, достаточно, хватит. Зойка расслабилась, закинула ногу на ногу, щелкнула пультом телевизора, и покачивая в воздухе кровожадной туфелькой, потягивала вино все так же из горлышка, изредка посматривая, как растоптанный ею человек пытается пошевелиться.

- Что, прибрать за собой хочешь? - пьяно пошутила она, - давай, старайся. Зойка хохотнула. "Как же хорошо! И не будет больше этих сук, которые..."

Как только в хмельном сознании четко оформилась мысль, что отныне ее саму никто никогда не станет использовать, она, взвизгнув от восторга, подскочила к слабо шевелящемуся Лавру и несколько раз с упоением топнула по его лицу. С последним ударом встала на голову и принялась ходить по избитому телу. Зойка по нему действительно просто ходила. И пила. Так продолжалось всю ночь. Она пила, смотрела телевизор и периодически ходила по неподвижно лежащему Лавру, не испытывая уже ни злости ни ярости, одно лишь удовольствие от совершенной безнаказанности и вседозволенности. Пила и ходила...

Зоя не запомнила, как отключилась. Проснулась, сидя на диване с очередной бутылкой в руке, уже не вина, а какого-то ликера. Голова была тяжелая, однако не болела. Придя в себя, припомнив отчасти вчерашние события, она поискала глазами профессора. Того не было в комнате. Зойка сбросила туфли и босиком прошлепала в коридор. Дверь в уборную оказалось открыта, горел свет. Лавр Игнатьевич висел, перевалившись через край ванны. Его стошнило. Зажав нос и открыв воду, Зоя смыла источник запаха в сливное отверстие, с трудом перевалила бесчувственное тело в ванну и, услышав слабый стон, вздохнула с некоторым облегчением. Она поливала свою жертву теплой водой и шлепала по щекам. Наконец, профессор пришел в себя и кое-как разлепил набухшие веки. Он попытался поцеловать ее пальцы, но Зоя не дала.

- Жив? - Лавр кивнул, она сунула душ в его слабую руку, - Не утони тут. Потом осмотрю тебя.
Она вернулась в комнату с твердой убежденностью, что надо, во-первых, похмелиться, а во-вторых, быть осторожней, иначе можно лишиться такого удобного банкомата.

В то время в Зойкиной голове могли родиться только такие мысли.

А сейчас, на празднике в честь Терезы и Костика, все лежали на полу, на ковролине, и смотрели на потолке слайды из жизни студии.
- Ах-ха-ха! Глядите это я в первый день! Меня Лешка на фотоаппарат подловил, гад! - басил Стас.
- Лешин первый раз тоже есть - парировала Лариса и поставила кадр, расплющенного Лешиного лица под Зойкиными ногами.
- Ну Лариса Игоревна-а-а... - заканючил Леша - ну не надо.
И все засмеялись.
Тереза придвинулась вплотную к Костику и зашептала ему на ухо:
- Давай сбежим! Хочу принять душ и шагнуть на моего мужчину, накрытого полотенцем, а перед тем, как наступить, позволю тебе выпить воду, что стечет по моим ногам.

- Ох, как заманчиво-о-о! Бежим!

Конец.

2017-05-03 в 23:33

егор, 47 лет

Подольск, Россия

супер..! спасибо!!! оч. соскучился по Вашему творчеству..

2017-05-04 в 11:04

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Рада, что понравилось))

Содержательное сообщение. Много много много много смысла.
Еще немножко содержания.

2017-05-04 в 15:30

MiStreSS, 50 лет

Ганновер, Германия

Действительно замечательно и очень красиво написано! Я обожаю трамплинг разнообразный и жесткий, но изложить так художественно не в состоянии) Лотосовые Ножки, а как вы отнесетесь к созданию подобного произведения с идеей, которую предложу я? У меня есть пара интересных довольно жестких практик, которые я не встречала в ваших рассказах.))

2017-05-04 в 15:59

Not alone, 44 года

Ялта, Россия

Но концовка скомкана и остается ощущение, что автор в спешке решила "прикончить" рассказ. ))

2017-05-04 в 16:31

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

MiStreSS, сначала надо лично испробовать это новое;)

2017-05-04 в 17:09

MiStreSS, 50 лет

Ганновер, Германия

Лотосовые Ножки, я думаю вы с этим справитесь без проблем:)

2017-05-04 в 17:49

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

MiStreSS, 42 года
Севастополь, Россия
Лотосовые Ножки, я думаю вы с этим справитесь без проблем:)

MiStreSS, тогда пишите в личку;) Обсудим.

2017-05-04 в 18:26

руслан, 48 лет

Москва, Россия

Браво, Лотосовые Ножки! Прекрасный, восхитительный рассказ :-))
Признаюсь честно, по моему скромному мнению, Вы самый талантливый Автор Тематических рассказов не только в Рунете, но и в англоязычном Интернете - у меня хороший английский, так что я успел неплохо прошерстить соответствующие ресурсы, уж поверьте!

Вы прекрасно пишете - это я Вам как графоман графоману говорю - у Вас креативные сюжеты и сочно прорисованные персонажи! А уж этот женский - неуловимо тонкий и чувственный - эротизм, который днём с огнём не сыщешь в излишне прямых, безыскусных мужских "дрочилках", переполненных глаголами действия... Ах и ох...

Без сомнения, в этом рассказе наиболее выпуклым и буквально осязаемым получился образ Зойки. Подозреваю, что это своего рода альтер-эго Писательницы - девушки хрупкой и рафинированной, судя по анкете...

Годный текст, крайне годный! По-моему, это вершина Вашего творчества so far. Спасибо Вам большое :-))

2017-05-04 в 20:39

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Руслан, вы меня засмущали))
Спасибо за столь приятный отзыв.

2017-05-04 в 21:12

foot-by, 52 года

Барановичи, Беларусь

Произведение конечно обалденное!!! Жаль только, что нельзя увидеть хотя бы 5-минутный ролик студии, описанной здесь (((

2017-05-08 в 16:03

Филипп Филиппыч, 58 лет

Москва, Россия

Да пяти минут разве хватит?

Опять удлиннители... Они самые...

2017-05-08 в 18:24

Сергей (Коврик), 50 лет

Калуга, Россия

5 минут или не 5 - не важно.
Жаль, что это только фэнтэзи :)

Рассказ действительно великолепный. Спасибо автору!

2017-05-08 в 19:05

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Давайте такую студию сделаем?)
Или остров купим!))
Или снимем фильм по одному из рассказов...
Мокошь, вот, я знаю, в киноиндустрии вращается. Она сценарий напишет;)

2017-05-08 в 19:51

Сергей (Коврик), 50 лет

Калуга, Россия

Студия, остров, фильм - не важно.
Лишь бы была барная стойка :)

2017-05-08 в 22:59

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Сергей (Коврик), 42 года
Москва, Россия
Студия, остров, фильм - не важно.
Лишь бы была барная стойка :)

Сергей, вы будете барным ковриком?)

2017-05-08 в 23:03

Not alone, 44 года

Ялта, Россия

После того, как актеры доберутся до содержимого барной стойки, они все станут барными ковриками.

2017-05-09 в 00:33

Сергей (Коврик), 50 лет

Калуга, Россия

- Лотосовые Ножки, 38 лет
- Москва, Россия
-
- Сергей, вы будете барным ковриком?)
-
Конечно! И с удовольствием! От чего ж не побыть то :)

2017-05-09 в 12:33

foot-by, 52 года

Барановичи, Беларусь

Ну вот, коврик уже нашли, осталось совсем мелочь - студию, операторов и актеров подыскать ;)
хотя нет, один оператор уже есть ;)

2017-05-09 в 13:06

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

руслан, 43 года
Барановичи, Беларусь
Ну вот, коврик уже нашли, осталось совсем мелочь - студию, операторов и актеров подыскать ;)
хотя нет, один оператор уже есть ;)

Актеры мужчины есть. Девичьих ножек мало;)

2017-05-09 в 17:34

Гаечка Фокс (Qualia-Кэп), 46 лет

, Нидерланды (Голландия)

хорошо, но мало. требую продолжения банкета!)

2017-05-09 в 19:59

Cергей, 40 лет

Рязань, Россия

Очень красиво написано, спасибо автору, прочитал на одном дыхании, жалко что в реалии подобное не воплотить ....

2017-05-09 в 20:52

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Кэп, видео - отвал башки!)))
Смотрела этот фильм "сто лет назад" и не запомнила такую прелесть.
Наверно была не в себе))

2017-05-09 в 21:15

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

В личку поступило предложение создать Клуб Трамплиеров!
Чем ответит купечество?(с)
;)

2017-05-10 в 18:16

Гаечка Фокс (Qualia-Кэп), 46 лет

, Нидерланды (Голландия)

Здесь нет возможности создавать группы.
Ваш Кэп)

ЗЫ а я тебе говорила - не убивай группу на Гале, не убирай фотки..

2017-05-10 в 20:46

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Кэп, так в реале! В реале клуб замутить хотят джентльмены;)

На Галу я обиделась)) И оставлять свой личный уникальный контент на потребу толпе и на обогащение всяким там... Нет!

2017-05-10 в 20:54

Гаечка Фокс (Qualia-Кэп), 46 лет

, Нидерланды (Голландия)

Всё ещё вериш в сказки?)
Клуб в реале, ну-ну...
_
/Извините, но моё сообщение нифига не выглядит малосодержательным для публикации./

2017-05-11 в 20:11

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Садистка Кэп, 39 лет
, Словакия
Всё ещё вериш в сказки?)
Клуб в реале, ну-ну...
-/-/-/-/-/-/-/-
Кэп, ну помечтать-то можно;)

2017-05-11 в 20:21

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

А вот апну свой пост)))
Пусть наверху повисит)))

Прежде чем оставить сообщение, перечитайте еще раз вопрос автора темы и отвечайте только на него. Не обсуждайте личность автора темы и не публикуйте сообщение, если оно адресованно только одному из участников обсуждения. Не отвечайте на провокационые и оскорбительные сообщения - такие сообщения будут удалены вместе с Вашими ответами, а Ваш рейтинг будет понижен.

2017-06-13 в 17:22

Обсочилась в Сочах, 72 года

Москва, Россия

Лотосовые Ножки/Садистка Кэп, не надоело еще от безделья и невостребованности в реале лепить клонов и самой с собой разговаривать?))) (да да, я все вижу!) ох уж эти виртодрочеры)))

2017-06-13 в 17:41

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Новый тролль!
Пока что плохо у вас получается. Вы можете лучше. Постарайтесь;)

2017-06-15 в 09:09

Гаечка Фокс (Qualia-Кэп), 46 лет

, Нидерланды (Голландия)

Да уж.. С кем меня только не отождествляли)
Лотосовые Ножки! Сестра!

*танцуем индийские танцы

ЗЫ Чорд, я написала "видишь" без мягкого знака. Это не от безграмотности, чесслово!
Все, кто меня знает, срочно делайте вид, что не заметили))

2017-06-16 в 14:51

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

А вдруг, Обсочилась в Сочах, это тоже я?! И сама себя обвиняю!)

2017-06-17 в 12:12

Gravity9999, 32 года

Полтава, Украина

Понравился рассказ, прочитал всё с интересом. Как опытный текстовый ролевой игрок, могу немножко покритиковать. Местами чувствуется недостаток описаний, к примеру внешности персонажей, сниженное количество прилагательных. В тоже время хорошо раскрыты характеры персонажей, буквально у каждого героя есть своя судьба, своя личность. По самому содержанию всё отлично, единственное что судьба Ларисы, как она увлеклась трамплингом и как организовала заведение - осталась не раскрытой, а ведь интересно.

Что касается трамплинга, то я узнал о нем лишь после этого рассказа. В голове не укладывается реалистичность данного вида развлечений. Мне кажется что при жестком трамплинге, если наступать всем весом с каблуком на тело - это приведет почти сразу к плачевным последствиям и летальному исходу. У меня довольно мягкое тело, если представить что нечто столь острое давит на живот, а далее на внутренние органы... или попросту ломает ребра. Это же касается хождения каблуками по конечностям, ведь под кожей там имеются важные сосуды, венки, жилки - передавить которые слишком опасно, да и хруст косточек. Ну а хождение по лицу - это вообще абсурд, уродоваться ради фетишистского кратковременного удовольствия? Получается такой трамплинг противоречит принципу БДСМ - safe. В обуви разве что легкие надавливания одной ножкой, без переброса веса на эту ногу.

2017-06-18 в 01:08

Лотосовые Ножки, 46 лет

Москва, Россия

Gravity9999, спасибо за отзыв.
Я сознательно не описываю подробно внешность героев в своих рассказах, ибо у всех собственные фантазии на этот счет и отсутствие описания позволяет напредставлять что-то свое;)

Про опасность трамплинга, забавно. СМ практики вообще опасная вещь)) Я еще никого не раздавила и очень надеюсь, что не раздавлю.
Ну и некая доля фантазий тоже имеется. Не все что описано, можно повторять в реальности;)
А по лицу ходить это самое кайфовое!;)

2017-06-18 в 10:37

Гаечка Фокс (Qualia-Кэп), 46 лет

, Нидерланды (Голландия)

ЛН весит как котёнок)
Никого она не раздавит. Только затопчет к обоюдному удовольствию)
А нет, вру! Ягоды она давит! Сама видела)

2017-06-18 в 21:17

ВИКа, 55 лет

Видное, Россия

Браво!, автор. Восторгаюсь Вашей фантазией и умением так художественно изложить практику трамплинга в рассказе.
Думаю, что все, кто прочёл, увидели чуточку фэнтези, но это только добавило яркости рассказу.
Человек - создание хрупкое и затоптать насмерть его можно за несколько минут, а уж на каблуках ещё быстрее.
Тем не менее, практика очень интересная: унижение, боль, удовольствие - всё есть.
У меня есть реальный опыт... Из самого страшного, когда высунытый язык придавили каблуком шпилькой к краю стола,

2017-07-02 в 02:07

Акс, 38 лет

Омск, Россия

Классно. Мне очень понравился рассказ, местами даже представлял себя на месте нижних.
Интересно, а есть такое место, на самом деле?

2017-10-22 в 16:49

Not alone, 44 года

Ялта, Россия

ВИКа,

Человек - создание хрупкое и затоптать насмерть его можно за несколько минут, а уж на каблуках ещё быстрее.

++++++++++

Человек создание на редкость выносливое. И затоптать его весьма непросто и на каблуках в том числе.

2017-10-23 в 18:20

Сергей (Коврик), 50 лет

Калуга, Россия

Вот сколько практикую трэмплинг, все никак не могу понять, а где там унижение то? Что-то обычно только удовольствие замечаю :)
И да, затоптать на самом деле не так уж легко...

2017-10-23 в 19:31

Aubergine Fairy, 45 лет

Москва, Россия

Хороший рассказ, прочла на одном дыхании.
Спасибо, автор

2017-10-23 в 21:12