Нежная маленькая Саба, 43 года
Валуево, Россия
Посередине комнаты сталинского дома с белой лепниной на потолке стоит большой
самодельный табурет. Отец сколотил его высоким, как барный и достаточно
большой, что бы можно было использовать как небольшой столик. В углу комнаты,
на старой деревянной тумбочке, цветной телевизор Рубин. Вдоль одной из стен,
на диване сидят родители, смотрят фильм. Мама одновременно пришивается пуговицы
к детскому платью, папа листает газету, периодически бросая взгляд на экран.
Обычная картина советского семейного быта, не правда ли? Но есть что то
странное в этой комнате, что то меняется в эти мгновения, изменяется судьба
человека. Большой табурет...Мама с тревогой бросает взгляд на меня, стоящую
рядом с табуретом.
-Ты считаешь это нормальным? - взгляд на отца, в голосе беспокойство.
- Не обращай внимание, она просто повторяет, что видит. - отец не отрывает
взгляд от страниц. Мама в ответ хмыкает, глубоко вздыхает и дальше углубляется
в штопку.
А посередине комнаты, рядом с табуретом в мой рост стою я. Смуглая, с вечно
запутанным кудряшками, глазами угольками и неприлично пухлыми губами. Замерла,
едва дышу, щеки пунцовые, рот приоткрыт, в правой руке вдвое сложанные
прыгалки. Одета лишь в трусики и старую, застиранную маечку с плохо
просматриваемым рисунком утят. К табурету, ко всем четырем широким ножкам,
шнурками от ботинок и поясами от халатов, привязаны полностью раздетые куклы.
Все повернуты лицом к ножкам, пластиковые руки подняты вверх и тоже привязаны
неумелой детской рукой. По телевизору показывают первый в стране сериал "Рабыня
Изаура". Я не отрывая жадного взгляда рассматриваю эпизод...Женщина,
привязанная за руки к столбу, с оголенной спиной, кричит при каждом ударе
хлыста. Непроизвольно моя рука вздрагивает при каждом крике и резиновые прыгалки
слегка дотрагиваются до моей ноги. Эпизод меняется. Я поворачиваюсь к своим
куклам. Ощущение щекотки внутри тела будоражит мозг. Ладони хочется почесать о
что-то твердое, шершавое. Сжимаю прыгалки и делаю шаг к первой кукле. Нет, она
уже не пластиковая кукла с резиновыми руками и ногами. Она рабыня, которую я
сейчас буду наказывать за непослушание. И наказывать больно, что бы она поняла,
на сколько я могу быть с ней жестокой. Взмах и слышу звук удара резины о
пластик. Знаю, что она ничего не чувствует....но я чувствую. Горячая,
невидимая глазу линия появилась на моей спине. Ощущение щекотки усилилось в
груди и животе. Подхожу к следующей кукле...Ты не хочешь быть проданной. Что ж,
будешь наказана. Взмах...при ударе, в ладонь, отдается вибрация. Она проходит
через руку и рисует еще один невидимый след на спине. И так по кругу, методично
бью моих рабынь, каждой из них придумывая, за что их буду наказывать. Все
быстрее, взмахи все сильнее, усиливаю удар. И вдруг в глазах появляются
разноцветные круги, уши закладывает и ощущение щекотки развивается со скоростью
света по всему телу и уходит в мозг, вверх....Замерла, запоминаю и ловлю это
ощущение. Невидимые очертания линий на спине, попе и ногах горят. Медленно
начинает отпускать, следы гаснут и возвращаюсь в реальность. Фокусирую взгляд и
вижу округлившиеся глаза матери. Перевожу взгляд на отца, у него приоткрыт рот,
ужас в глазах...Оба замерли, не верят тому, что наблюдали.
Сейчас я понимаю, что именно в те моменты я сама лично изменяла свою судьбу.
Именно тогда я сама себя и открыла. Впервые мой зверь дал о себе знать, впервые
он уталил голод, я накормила его. Мне было ровно один год и четыре месяца.
2016-12-16 в 18:13
