Олег, 53 года
Туапсе, Россия
Сижу сейчас где-то в глубине Уссурийской тайги, где я появился в жалкой попытке
удрать от самого себя, предварительно подделав больничный.
Душевная мука … словосочетание, казавшееся мне некогда забавным,
материализовалось в полной своей красе.
Расстреляно хрен знает сколько патронов в ближайшие сосны, а сам карабин
валяется в снегу, словно избитая проститутка, а не внятный любому мужику СКС.
Можно было конечно побраконьерить всяких косулей, но больше хочется нажраться.
Дико хочется.
А еще хочется вернуться в детство. То самое нищее советское детство, в начавшей
сходить с ума (изначально при этом ебнутой) стране с ее разоренными магазинами,
медузами-крестовиками, выбросившимися на берег касатками, и колоссами ТОФ у
причалов.
Вообще, взросление – это не самоскладирование ушедших лет к записи в паспорте
напротив графы «дата рождения». Взросление – это когда страница
жизни переворачивается, оставляя лишь опыт. И в дополнение к нему –
разочарование.
Мое детство закончилось на асфальте – меня избили за отказ отдать деньги, что
мне дала мама на покупку овощей в магазине. Отойдя от того, у меня с бабушкой
состоялся первый взрослый разговор, и после за руку она меня отвела к моему
первому тренеру. До сих пор помню, что тех кораблей, о коих я написал в первом
абзаце, у причалов уже не было: они погибнут в ауре искр, разрезаемые на
металл, согласно договору Горбачева с Рейганом, умноженной на т.н.
«программу рационализации военно-морского флота СССР». Чуть позже
разоренные магазины чистенького Владивостока превратятся в хламосупермаркеты
бандитского города с озлобленным населением, а я, взбешенный от неудач в
военкомате, в запертом вагоне отправлюсь в Ингушетию.
Там же, в учебке, за одну ночь закончится мое отрочество: первому
старослужащему, т.н. деду, я выломал руку и приложил мордой к стене. Второго
ударом огнетушителя и пинком в солнечное сплетение отправил на отдых. Третьего,
расставшегося со своим снисходительным тоном и покровительственным поведением,
я бил мордой о первую попавшуюся койку, кайфуя от стонов, мольбы и крови, и
ощущения себя человеком посреди откровенной мрази. Примерно через неделю я,
точно также кайфуя, окружу себя прислугой из своих ровесников, бывших,
кстати, в том же самом вагоне: за мной будут застилать койку и мыть полы, пока
я, бухая с дедами, буду рассуждать о настоящих мужиках, быдле и п*дорасах.
Чуть позже я пойму, кто к какой категории относился, и в будущем буду избегать
унижать первого же попавшегося, но тогда злорадство над слабостью других меня
вставляло.
Учебка закончилась в одной гордой республике по соседству в тот момент, когда в
прицел моего РПК вбежала неуклюжая фигурка с окладистой бородой и камуфляже.
Гашетка тогда пошла настолько туго, словно она весила под центнер. Загонщики на
своих БТРах, стоя неподалеку, веселым матом обсуждали новоприбывших бойцов,
пока те обыскивали трупы и закидывали их в подошедший грузовик. У неуклюжей
фигурки с посмертным изумлением в глазах, глядевших в землю, в карманах было
половинка засохшего хлеба, два вареных яйца и луковица. А вечером того же дня,
первый живой ваххабит с маслянистым взглядом, что, перебирая четки,
торговался с каким-то мужиком в засаленном комбинезоне и в черных очках о
порядке обмена тел.
Сама же служба началась с того, как во время очередной зачистки боевик,
затруднился с моей принадлежностью к федеральным войскам из-за моей банданы с
черепами и месячной небритостью. Тогда инстинкт сработал раньше мозгов – я,
подмигнув в недоумевающие глаза, зашагал мимо него, несмотря на уставившееся
на меня дуло РПК.
Итог: зеленая ленточка с его РПК перекочевала на мой, кинжал сменил владельца,
я же, брезгливо уводя запястья от хлынувшей крови, отрезаю голову. Если в
первый день моей службы подобное было немыслимо, то к моменту расклина шейных
позвонков в голове ничего, кроме мата от испачканных кроссовок не было.
Впрочем, за спиной была очередь кровавых аттракционов вроде раздавливания
колесами БТРа плененных боевиков, сожжения домов, грабежи и мародерство. Все,
кроме каннибализма, наркоты и насилия. Последнее было излишним, учитывая
стоимость тамошних проституток в то время – 300 рублей в час.
Боевые действия для меня закончились, когда выяснилось, что льстивые и
угодливые перебежчики-ваххабиты это всерьез и надолго, и все, что русские Вани
(и еврейские Олеги) там перенесли, было напрасным: нас победили. Обложили
данью, как и полагается по их адатам, и, по сути, стали независимой страной.
Горечь этого понимания превратилось в кристально чистое, как хрусталь, четкое
и незамутенное понимание, что Россия – это загадочная, притягательная,
равнодушная к нам шлюха. Произошло это сразу, как только я увидел какая мне,
как ветерану БД, полагается выплата. Я и скрывать не буду: за декабрь мне на
книжку перечислили 2640 рублей. Как я жалею, что я служил, боже всемогущий!!!
Но если содранные с плеч погоны можно было выбросить, то виденное блядство из
головы не выкинешь никогда.
Придет время, Кавказ вспыхнет вновь. Но вот отбиваться от этих визитеров
будут записные ура-патриоты, крымнашисты, ...оиды и люди, аналогичные Avis
Rara. Что касаемо меня, пусть перечисленное считает меня за либеральную шваль,
на мое намерение свалить подальше от места разборки это не повлияет. А в случае,
если сюда нанесет визит более серьезная держава (а к Китаю Россия, как и
всегда, не готова, хотя этот полярный зверек виден не просто издалека, а
очень издалека) – стану предателем без колебаний.
Шли года:
-я брал откаты за написание тех/заданий в рамках действовавшего тогда 94
Ф/Закона,
-закрывал глаза на поддельные сертификаты качества приходящих лекарств,
прекрасно понимая, чем это оборачивается для массы людей,
- презирал всё, всех, вся, кто был слабее меня или малообеспеченней, благо,
на откаты я уже купил квартиру, а мне еще и 30 не исполнилось. Более того – вся
пресловутая тема, все шибари-плети-прищепки-ЛС-ДС-СМ было лишь игрушкой, одним
из выходов своего негатива.
- замаливал своих грехи в синагоге, одновременно обдумывая свершение новых, и
полнотой своего сознания понимая, что неотличим от описанных в Библии фарисеев
и мытарей. Хотя я слишком сильно замахнулся – я неотличим от зарегистрированной
здесь балашихинской работницы коммерческого секса, что даже на нижнее белье
заработала проституцией.
Более того – приди Машиах хоть сегодня, по ходу, я буду один из миллионов,
кто в единую глотку заорет «РАСПНИ ЕГО», возмущенно при этом
обнимая Тору.
Хотя Христос по иудейским представлениям сектант, ренегат и самозванец, тем не
менее, истинный Посланник вряд ли избегнет его судьбу. Но я отвлекся, вернусь
к теме.
Что есть женщина для моего понимания? Так, данность людям в ощущениях.
У меня было достаточно женщин, чтобы брезгливо слушать нестыковки в рассказах
хироев-ловеласов, завиравшихся до того, что их сперму сглатывали в несколько
глотков. В моих руках было достаточно женщин, повторюсь. Бабушка, глядя на
меня (и на них), сильно надеялась, что я женюсь на богатой и влиятельной
женщине. Но в итоге я сам очутился в женских руках, причем, не заметив этого:
После работы я еду домой. Не к очередной любовнице, ни на очередной мальчишник,
ни на очередную гулянку, а именно домой.
В субботу уже стало нормой просыпать синагогу, а в воскресенье переться в
церковь, по которой я часа два шарахаюсь, как по музею. Единственная отрада –
шепотом скандалить у иконы прп. Сергия с очередным рахитиком, коему не нравятся
руки в карманах, или сидение на скамейке во время службы. Только так можно
время скоротать, разъясняя, что стоять на ногах это время тупо неудобно! Не
знаю, может, сводящие мышцы и располагают к вдумчивой молитве или
внимательности к читающему священнику, но меня, как старшего брата по вере,
это напрягает. Равно как и старославянский язык – мне же понимать нужно, что
там читают с амвона.
После церкви – четырехчасовые поиски маечек и трусиков в невообразимом
количестве бутиков. Не знаю, кто их придумал, но гореть ему в аду. Желательно
в дантовском.
Попутно к купленным с явным неудовольствием на лице маечкам-трусикам нужно
присовокупить еще очередной комплект постельного белья евро-стандарта (не знаю,
что стоит за этим словом, но начинается оно с визга «ой, Олежек, какая
прелесть»), и сандалий к лету, ибо летом они будут стоит дороже раза в
полтора. Плюсом новые полотенца на кухню, и этумилуюштучку, а заканчивается
все это на рынке покупкой кальмаров и коронуется вечерней лепкой пельменей.
Те из вас, кто дочитал до этого места, выдохнув, спросят – «Олеж, это
… к чему написал-то?».
Отвечаю – в пятницу, буквально в прошедшую, перевернулась еще одна страница
моей жизни. Выглядело это просто и банально: знакомый гинеколог, ухватив меня
за рукав халата, тихо шепнул мне ровно два слова: «твоя беременна».
Можно долго рассуждать, как предназначенный к уничтожению природой материал с
лейкозом, диабетом и гепатитом Б, у коего месячные были раза два за всю жизнь,
оказался сосудом с жизнью, что сейчас питает мое семя.
Можно долго рассуждать, как эгоистичный и самообожающий себя еврей получил
такой подарок. А по внутренним ощущениям еще не собранное тельце моего ребенка –
именно что подарок.
Можно долго рассуждать, как беременность повлияет на и без того истощенный
организм.
Но факт остается фактом: еще одна страница перевернулась. Других уже не будет.
Мне 30 лет. Через десять будет 40. Потом 50. А потом очередное утро я встречу в
сосновом гробу. А чего я добился-то, чтобы отдохнуть толком в этом сосновом
гробу?
Что за моей душой есть еще, кроме кровавых аттракционов, сожженных домов,
мародерства и грабежей?
Что есть еще, кроме купленного на откаты жилья, лжи, лицемерия и
самодовольства?
НИ-ЧЕ-ГО.
Я идеально, лабораторно, эталонно пуст.
Я не горяч и не холоден, а так, тепел, и я оскверню уста Всевышнего, когда
мой дух возляжет на них.
Исторгну я буду из них в генную огненную, к той падали, выше коей я себя
всегда считал, и кою ненавидел.
А почему я ненавидел? Да потому что раб всегда кого-нибудь ненавидит:
интеллигентов, пиндосов, евреев, жидобандеровцев, успешных, богатых,
черных, геев... Но больше всего ненавидит раб чужую свободу, чужую
независимость, чужую счастливую жизнь, ...Ненавидит по той же причине, по
которой импотент начинает ненавидеть женщин, будучи не в состоянии испытать
оргазм.
А я раб. Своих пороков.
Я живу только ради кайфа, так как моя иррациональная часть сознания определяет
такое поведение как безусловно верное.
Такое тело я накачал только лишь затем, чтобы секса в жизни было больше.
Я вожусь с какими-то сопляками, чтобы иметь как можно полезных знакомств, или
людей, ими обладающих.
Меня дико вставляет, видя наших работников-китайцев, знающих лишь
«холосо, хосяин».
Меня дико вставляет, видя единственного работника-русского, бывшего бомжа,
что, тайком трясясь от возможности побоев, стреляет мелочь у разных людей на
сигареты и пиво, кои ему запрещены. Почему запрещены? Читаем слово
«побои» заново. Заодно и понимаем, как он был отучен от вредных
привычек и приручен к бритью. Ведь держу я его как зверюшку, остальных русаков
я выбросил за ворота, когда выяснил, что один китаец по КПД заменяет десятка
три таких бомжей.
Бля, а сейчас, оказывается, что мне тридцать с гаком лет!
Бля, а сейчас, оказывается, что я в тридцать с гаком лет инфантилен.
Бля, а сейчас, оказывается, что у инфантильного в тридцать с гаком лет
приморца все в жизни идет через жопу.
Тоскливо. Я не еврей. Я папуас.
Ну да ладно. Пора взрослеть, по ходу.
Девочка про беременность не знает, через пару месяцев женюсь на ней.
Нужно, однако, собирать деньги на всяких учителей-репетиторов, дабы ребенок
смог получить хотя бы подобие советского образования, а не нынешнюю шнягу.
Да и попутно, затачивать его к тому, чтобы из страны он в будущем
эмигрировал. То, что хотел сделать я, женившись на какой-нибудь богатой
иностранке.
Но в конце концов, как хочется вернуться в детство. Начать все сначала.
2016-01-19 в 16:40
