Шантрель, 32 года
Москва, Россия
Из самого последнего письма:
...чистила почту, переписки на всех сайтах и е-мейлах, и даже сохраненные фото
в телефоне - мне кажется, я выскребла тебя отовсюду, но ты остался еще -
обанкротившимися, обесцененными огрызками - поверишь, в черновиках. Ты
думаешь, я моментально тебе отвечала - а там, оказывается, сохранились
неотправленные глупенькие стишки - поэтесса-подахматовка, блин. Зарешеченное
оконце, лучи солнца, осень, тоска, кого-то искать, - избитые рифмы,
избитые фразы.
Море слов и океан - пустоты.
Ты все пытался меня как-то очень по- своему любить, ....да что об этом сейчас,
что об этом, сердце сводит, я тебя слышу, понимаешь ты это или нет - вот мне
плохо - и тебе в этот момент хреноватенько, принципиальный ты ублюдок.
Трахай дальше своих девочек, оплетай их паутиной дыхания - жаркого дыхания,
тяжелого, кровавого, душного. Еби, имей, насилуй. Пори, режь, носи на
руках. Только ты знаешь, что тебя не за это любили. Любила.
Не за это - потому что я душу твою видела, за всей твоей жестокостью, за всем
твоим отчаянием и пустотой. Не жалела - нет, не злись, жалости во мне ни на
грош никогда не было - я твою боль на себя как-то пыталась перенять, хоть чуть
ее выпить.
Мне сказали благодарные читатели: "да пиши все, что вздумается, все равно уже
народ привык, что ты ебнутая". Я и пишу, что хочется. Не знаю, куда выведет.
Мне больно думать о твоей жизни - это уже не твоя боль, моя собственная, я
тебя никогда не ревновала, сама хороша, мне хватало тех нескольких часов в
неделю за глаза, а от тебя нужно было только одно - отвечать мне и вдохновлять
дальше, больше.
Ты и вдохновлял - я накалякала, как расстались, полугодовую норму. Смешно, да
- после развода с мужем так повеситься не хотелось, чем после твоего игнора -
тебе же было все равно, все равно, все равно, все равно... Да и Бог с
тобой.
Не знаю, чего хочется больше, чтобы ты ответил, или чтобы опять похоронил
воспоминания за плинтусом, или чтобы все-таки сохранил - ты скорее всего дольше
меня проживешь, я таки стану знаменитым писателем (ну надо же мне доказать
поступком, что я лучше всех твоих временных баб), и ты эти материалы отдашь -
моим критикам. Наивная такая мечта.
Господи Боже мой, как же я хочу: чтобы мы никогда не встретились, чтобы мы
снова встретились лет через дцать, чтобы мы встретились завтра - всего и сразу.
Чтобы хоть на минуту ты снова меня помучил - весной, жизнью, собой.
P.S. Может, все-таки ответишь, - вот сейчас реально интересно (пишу новый
рассказ) - какая у тебя причина была поехать тогда в Крым, в сентябре? Не из-за
меня точно - глупо об этом думать, но что? Работа? Отпуск с женой?
***
Дни конца сентября в Крыму - странные, долгие... Песок серый,
неприятно-холодный, изредка лишь проглянет солнце, осветит его до белизны,
заставит сверкать серебром муть водной глади. Я бродила у берега, топила в
студеном море потрепанные летом сандалии, безуспешно куталась от ветра в
свитер. Дрожь, неприкаянность - вот и все, что сопровождало меня на пути из
одного конца пляжа в другой.
Иногда становилось теплее. Тогда из окрестных гостиниц тоненькой струйкой
просачивались на пляж отдыхающие - нездоровые, кашляющие, желающие подлечиться
морским воздухом.
От ветра закрывались плотными тентами, строили баррикады из деревянных
лежанок.
Как-то, загорая в таком убежище, я обронила часы в щель между панелями.
Пришлось возвращаться, долго рыться в песке. Часы пережили со мной - что только
не пережили! И терять их не хотелось.
Какой -то высокий человек в светлых брюках и тенниске подошел ко мне и стал
молча переворачивать лежанки, помогая в поисках. Часы не нашлись, и мы
разговорились на обратном пути к гостинице. Я не шла сначала на контакт - ясно
же, что дядьке немыслимо скучно, а смазливое личико по наблюдениям у меня
одной из всех окружающих женщин. Но постепенно попробовала отвечать. Стандартные
вопросы и ответы - откуда приехали, зря, конечно, что в сентябре, а я тоже
из Москвы... Нам было не то, что легко общаться - откровенно никак. Но
возвращаться в номер не хотелось, интернет барахлил, читать было нечего, и мы
тратили время друг на друга, как тратит, скрепя сердце, на обед скупец
микроскопическую часть своих сбережений.
Разговор, конечно, зашел об отношениях и любви. Видно, дядька надеялся
продолжить знакомство в пропахшей морской солью гостиничной постели, успев
узнать, что здесь я одна, а назавтра уже улетаю. Других причин обсуждать эту
плоскость я не видела.
Но тут, устав, разозлившись и не выдержав - с самого начала вынужденного
отдыха я упорно старалась и вовсе не вспоминать, не думать на эти темы, я
впервые за всю беседу твердо и ясно взглянула ему в глаза - бесцветные,
блеклые, равнодушные.
- Вы желаете знать, что такое любовь? Извольте. Но слушать долго придется.
- Ничего-ничего, - он молодцевато, с надеждой расправил плечи, закинул ногу
на ногу.
- Вот так бывает, знаете, встречаются два человека, - сосредоточенно глядя в
сторону, продолжала я, - встречаются абсолютно случайно, абсолютно не вовремя
...
... Оба, связанные обстоятельствами. Но они вдруг, неожиданно,
непредсказуемо поднимают глаза в один и тот же миг. Взгляды сталкиваются:
помещение большое, он - в левом верхнем углу, она - в нижнем правом.
Одна-единственная прямая. Наискось разделившая мир на "до" и "после"...
Вселенская катастрофа. Взрыв. Начало или конец нового мира? Глаза они,
конечно, больше не могут отвести в течение вечера. Стоя с теми, с кем пришли
изначально. Но это неважно. Потому что красной нитью через сознание проходит
мысль: вот оно! Вот!
... Проходит несколько месяцев, кто-то из них поздравляет другого с днем
рождения, но в общем и целом они не общаются. Хотя думают друг о друге. И вот
однажды списываются ни о чем. А потом случайно оказываются в одном и том же
месте. А потом у них начинаются агония. Потому что с одной стороны - нельзя! Он
- женат, она - cупруга его приятеля. А с другой - черточка к черточке, штрих к
штриху. Все, как хотелось. Все, как мечталось. Он долго еще сопротивляется.
Она - соблазняет первой, ей плохо и одиноко. А он, такой теплый, уютный и
жестокий, - манит ее к себе магнитом. И тогда они перестают таить от себя
передуманное, пережданное, перемечтанное, пережитое - не с теми и не
так.
Ныряют в омут, где давным-давно уже не тихо, и черт на черте сидит...
Потом о связи узнает ее муж. И сходит с ума в тот же час. Его маленькая,
наивная, нежная - с другим? Пусть это будет грязью, пусть это будет только
сексом, только Темой ( я запинаюсь - зря сказала, собеседник - ваниль, может
не понять ), но он-то лучше, он ее вытащит из всего этого, вылюбит из нее
этот разврат и пошлость, она не могла сама, девочка, милая, юная, ее просто
использовали - тот, кто старше, кто морально сильнее и без всяких притом
внутренних моральных тормозов...
- Вы курите? Дайте мне одну пожалуйста.
Затягиваюсь после долгого перерыва неумело. Руки дрожат.
- Да...стало быть, муж ее отпустить никак не может. Потому что привык, потому
что, наверное, даже любит . Поэтому он берет с нее клятву не общаться более ни
с кем из... Ну в общем из тех, кто знает. А таких несколько человек. И знают -
всё! Вот что самое унизительное ... Ну а главный герой, как мы помним, женат.
Она не первая, не последняя. Такие, как он, вообще знатные ходоки.
Герои расстаются, потом сходятся на немного - часов ли, дней ли, ночей?
Редкие скомканные встречи - противным, мокрым, соленым комком. Радость
исчезла. Потом окончательно расстаются. Было у них лето, да прошло, отцвели
хризантемы в саду.
Огненные мотыльки искорок летят в траву. Южные ночи обрушиваются сверху чернотой
за несколько минут. Я, кашлянув, прочищаю сухое горло.
- Все правильно закончилось, не так ли? Порезвились две юные души. Точнее,
душа-то юная одна, а о нем искренне хочется сказать, что он всего лишь ... Что
это всего лишь интрижка.
Только вот пронзительная боль в воспоминаниях о пронзительном счастье не дает
думать о "лишь" интрижке. Всего лишь интрижке. Всего лишь сексе. Всего лишь
Теме.
Не было там лишь. Слишком - было.
Слишком много и слишком о любви."
Я кидаю погасшую сигарету в урну, киваю слушателю, и ухожу в свой домик. Не
могу больше говорить. В ярком свете фонарей на дорожке из белой плитки отчетливо
видны темные капли слез.
Утром, запирая дверь на ключ, вижу на перильцах найденные кем-то часы. Кем-то?
Прижатая камнем записка: " Нашел зарытые в песок. Прошу Вас, не плачьте
больше"
На стекле еще мокрые крупинки, но сам механизм жив и дата правильная - 01.10.
Кончился наконец сентябрь и отпуск.
***
Возможно, по законам жанра, герои все же потом встретились. Кто знает?
Хотя нет. Что это я.
Не могли они больше встретиться.
Крым, сентябрь, холодный песок...
Куда нам, тематикам, в хеппи-енд.
2016-01-15 в 02:19
