Sonya Metzger, 43 года
Санкт-Петербург, Россия
Тогда еще неопределившаяся мятежная сущность пыталась что-то для себя
сформулировать...)
И не нижняя и не свитч, и уже не ванилька...
Но прошу строго не судить. Столько лет прошло с тех пор...)
***
Два часа ночи, без двух минут. Твой внутренний демон пунктуален и безупречен,
через 120 секунд повернется ключ в замке и я вздрогну.
Ты никогда не снимаешь обувь и не оставляешь следов на полу. Отпечаток
прикосновения на запястьях - номер один, мертвенно-холодный металл, секрет от
которого ты положил мне на язык. Я молчу и эта тайна скреплена моим неподвижным
согласием.
В комнате слишком темно, звук рвущихся штор не удивляет, он завораживает. Я
знаю тебя, и мои глаза - номер два, их касается плотная темная ткань, ты
сосредоточен и нетороплив, запах озона, я хочу слышать, как идет дождь.
Ты открываешь окно, порывы ветра доносят капли падающей воды с неба до
подоконника, кожа реагирует, но ты запрещаешь мне покрываться ознобом и я
слушаюсь.
Щелчок, еще один. Только этот звук единственный ориентир, индикатор на который
я могу отзываться, и только так ты даешь понять мне, как я должна себя вести и
что делать. На колени - номер три, я опускаю голову вниз. Я не знаю во что ты
одет, я не слышала тебя год, и горло раздирает желание произнести...
Но щелчок, я замираю, и готова к тому, что моей спины коснется тысяча
хлестких кожаных уколов, резких, пронзительных, звонких признаний того, что
ты вернулся.
Я дышу, как ты меня учил, под аккомпанемент грозы ты исполняешь танец из
тридцати трёх болевых симфоний, тонким красным пунктиром остающимся на моих
плечах и лопатках.
На минуту воцаряется тишина, ты ходишь вокруг меня, я чувствую, как ты
смотришь, оскомина во рту становится всё ощутимее, к губам приливает кровь, я
беззвучно умоляю.
Черт, соски - номер четыре. Их касается лёд. Ты запрещаешь мне возбуждаться, и
я заставляю свой разум повиноваться, мне должно быть стыдно, я молчаливо прошу
прощения за удовольствие, подавляя рвущееся изнутри изнеможение.
Ты делаешь пальцами щелчок, еще один и снова. Сердишься и я мгновенно развожу в
стороны ноги, боясь быть обнаруженной в состоянии близком к оргазму. Я умею
думать, а воображение самый мощный афродизиак.
Чередование холодного и горячего, ты покрываешь внутреннюю сторону бедра
раскаленным воском. Я запрокидываю голову и получаю пощечину. Ошибка.
Господи, почему он. Почему в нем единственном сконцентрировано столько воли и
силы, перед которой я беспрекословно складываю оружие. Мысли прерывает ощущение
адского жжения, отодвигающего боль за грань несущегося навстречу блаженства. Я
жду разрешения продемонстрировать результат пыток, испытав мощный прилив
рвущейся изнутри энергии. Ты меня не наказываешь, а поощряешь, не забираешь,
а даришь, и я знаю, как тяжело тебе признаваться в своей слабости.
В единственно возможном проявлении своего влечения ты делаешь это так, и другая
близость приравнивается к мельтешащему будничному калейдоскопу.
Ты превосходен - номер пять. Укутывая в простынь, ослабляешь хватку.
Перекидываешь меня через плечо и пока делаешь три шага до ванной, я кончаю. Нам
есть куда нестись, но мы не торопимся, впереди вечность.
2014-02-03 в 17:13
