V.)), 40 лет
Москва, Россия
Обхватив голову руками, зажавшись в угол, он бился в истерике и с криками
«Ненавижу тебя», то успокаивался, то нервно всхлипывал и снова начинал
разговаривать сам с собой. Она стояла и наблюдала за ним сверху. В мыслях было
только лишь одно желание – поставить на пол миску с едой, закрыть его и
вернуться после, когда возможность поговорить будет не так иллюзорна.
-Тебе таблетки дать?
-Сама пей, ты ненормальная!
- Я ухожу, закрой за мной дверь.
- Погладь меня, я устал.
Нежно касаясь щеки, прижимая голову к груди, она гладила его по плечам.
- Пристигни меня наручниками к себе, давай будем сидеть тут вместе, не уходи,
бей, издевайся, распоряжайся мной, только не оставляй меня.
Она сидела и думала, как он – сильный и крепкий превратился в такое безвольное
существо, готовое часами ждать у окна, когда время встречи близко. Зачем
сейчас он вызывает отвращение своими слезами, своей слабостью и зависимостью. А
он все причитал и рассказывал про дом, про детей, про семью, про счастье,
которое дать готов.
-Я люблю тебя, я не могу без тебя.
-Заткнись!
Снова удары по щекам, в попытках пробудить рассудок, остановить бессвязные
речи. Прижимание головы к груди и ожидание, что это наваждение стихнет.
Новопассит в глотку литрами, так чтобы горечь доводила до рвотных позывов.
-Умойся, ты мужик или тряпка, терпеть не могу слезы.
Полз за ней на коленях, цеплялся руками за ноги. Садился спиной к входной
двери, чтобы под натиском его массы тела, она не могла открыть и выйти. Он
понимал, что если сегодня она уйдет, это будет последний раз, когда они
рядом. Вставал, бил кулаками в стену, сбивая руки в кровь, метался по кругу и
снова сползал по стене на пол.
-Что ты сука орешь, как беременная баба, которую бросают в период схваток.
-Бей меня, бей так, чтобы я ненавидел тебя, чтобы видеть больше не мог.
Для нее – уже ставшее привычным расставание, для него – обреченное на поражение
желание удержать то, что никогда ему не принадлежало. Проклятья и крики с
пожеланиями испытать то, что испытывает он, пройти по сколькому пути
перетянутого стремления дышать полной грудью. Она понимала, что розги в ее
руках лишь дадут надежду на продолжение, в очередной раз сведется все просто к
игре и категоричное решение закончить не будет им осознанно.
-Хочешь, я сама тебе найду девочку, хорошую, лучше меня, с которой ты будешь
счастлив.
- Мне не нужна другая.
Дверь захлопнулась. Жизнь разделилась на до и после. По привычке он сидел у окна
вечерами. Ждал звонка с волнующим «я поднимаюсь!», покупал ее любимые цветы
каждый день. Ходил по местам, где были они вместе, пытаясь вспомнить те
ощущения, которые пропитывали его насквозь. Звонил и слушал «абонент временно
не доступен», писал смс. Тщетно.
Зарекся не любить никого больше и ушел с головой в работу. В его сердце не
осталось места для любви, он вытравил ее как ненужный фактор слабости. Лишь
аромат знакомого парфюма в толпе пробуждал в нем задавленную агрессией нежность.
Сейчас, приняв себя нового он понимал, что, в тот день он встал бы и привязал
ее к батареи, отобрал телефон, одежду, забрал любую возможность для связи с
внешним миром, только бы не отпустить. Нет, он не встал бы, он не оказался бы
на полу сейчас, каждый раз прокручивая воспоминания в голове, знакомился все с
новыми женщинами, но желания удержать и не отпускать, не возникло ни к одной.
Чаще возникало желание выгнать сразу, после того, как получал свою порцию
выброса энергии.
Спустя два года, на презентации нового фильма он встретил ее в компании другого
мужчины. Яростной дрожью в теле отозвались знакомые черты.
Он ждал момента, когда она останется одна, чтобы подойти, чтобы посмотреть в
глаза, схватить за волосы, задержать за кисти рук, увезти ее, закрыть,
отыграться. Каждая минута ожидания казалась ему вечностью.
Он наблюдал за ней на расстоянии. И понимал, что в ее проявлениях не осталось
ни капли от той прежней. Робкие шаги, тусклые глаза, печальная улыбка,
опущенная голова. Спутник не оставлял ее на минуту, сжимая крепко руку в своей
ладони. Что-то шептал ей на ухо, она кивала и опускала глаза в пол. Скованная
страхом и грустью, совсем другая, не та, которую он помнил и ждал.
С каждым мгновеньем внутри у него росла жалость, и пробуждалось новое чувство.
От былого желания унизить и растоптать не осталось ничего. В этот момент все
трое находились в плотной связке полного контроля. Он боялся быть замеченным,
он не хотел уже этого, его радовало состояние скрытого наблюдателя.
Сюжеты и сценарии менялись мгновенно. Он чувствовал ее, хотел подойти, трясти
за плечи, кричать «проснись, вернись в себя!» Не подошел, дождался окончания
вечера, проследовал за их машиной до дома и подождал, когда двери подъезда
закроются, скрыв за собой отголоски его памяти. В ту ночь он не уснул, ходил
по квартире, смотрел в окно и думал. Слушал себя и впервые за все это время сел
на пол, обняв голову руками. Вспоминал.
У него появилось новое занятие, он стоял часами возле подъезда в ожидании,
когда она появится одна.
Она появилась, он ехал неспешно за ней, до поворота, где риск быть замеченным
в окна стал минимальным.
Остановился, вышел, обнял ее за плечи со спины, обхватив руки. «Тихо!» Она
вздрогнула, но смолчала.
Они ехали в машине. Он держал ее за руку.
Тонкие запястья, изуродованные шрамами, тело, покрытое ссадинами и синяками.
Безжизненные глаза, бессвязная речь. Вздрагивания и постанывание во сне рядом.
Он обнимал ее и гладил, прижимал голову рукой к груди, укрывал и шептал. «Не
бойся, я с тобой!»
2013-07-08 в 10:48
