Утреннее. Всем доброго!

Исполняется 30 лет со дня запуска супертяжелой ракеты «Энергия» с советским космическим кораблем «Буран».
"— Это был самый масштабный, сложный и высокотехнологичный проект в нашей космонавтике, — вспоминает сегодня создание ракеты «Энергия» и корабля «Буран» один из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, Герой Социалистического Труда, экс-министр Борис БАЛЬМОНТ. Мой собеседник хорошо знает эту страницу истории. Будучи первым заместителем министрра общего машиностроения СССР (так называлось в те годы ракетно-космическое министерство), Борис Владимирович по решению высшего руководства страны возглавил в 1976-м Межведомственный координационный совет по проекту «Энергия — Буран». В Совет входили руководители министерств и ведомств, генеральные и главные конструкторы, директора крупных предприятий, видные ученые. И вот 15 ноября 1988 года СССР запустил супертяжелую ракету «Энергия» с космическим кораблем «Буран».

Первый полет корабля — это всегда беспилотные испытания. И потому в просторной 10-местной кабине экипажа не было. Дважды обогнув земной шар, 100-тонный «Буран» совершил беспрецедентную для космолетов такого класса посадку на аэродромную полосу в автоматическом режиме. Боковое отклонение при этом составило всего лишь три метра. Мировые СМИ сообщали о «сенсационном достижении русских».

— Вся страна работала на этот проект, — продолжает Бальмонт. — В нем было задействовано более 1200 предприятий и организаций, почти сотня министерств и ведомств, крупнейшие научные и производственные центры. В общей сложности — свыше миллиона человек! И вся эта махина должна была работать как огромный конвейер, по взаимоувязанному плану, в едином ритме...

Слушая Бальмонта, я думаю о том, что в сегодняшних условиях это было бы неподъемным делом для нашей космонавтики. Представьте: только для нового орбитального корабля (не считая ракеты) при подготовке производства потребовалось более 20 тысяч наименований оснастки. Многое приходилось разрабатывать с нуля. Были созданы сотни уникальных специальных средств технологического оснащения, не имевших аналогов в мировой практике, и 300 принципиально новых технологий. Организовывали специальные производства. И делать все надо было в сжатые сроки.

Конечно, что-то не получалось, случались неудачи. Но, по словам Бальмонта, ссылки на «объективные трудности» тогда не принимались. Вот лишь один весьма характерный пример.

Однажды на Межведомственном координационном совете только что назначенный первый заместитель министра тяжелого и транспортного машиностроения Николай Иванович Рыжков (недавний директор Уралмаша и будущий председатель Совета Министров СССР) сообщил, что до окончания навигации тяжелые части установки для испытания мощных двигателей доставить из Донбасса в подмосковные Химки невозможно. Конструкцию предстояло отправить по речным путям, это был единственно возможный вариант, учитывая габариты изделия. Вежливо, но резко воспротивился главный конструктор В.П. Глушко, сказавший, что это отбросит сроки испытания двигателей, а следовательно, и выполнение всего проекта на год. Вслед за ним выступил заместитель Главкома РВСН М.Г. Григорьев, заявивший, что «с вами или без вас, но поставки будут осуществлены в срок». Доставка была осуществлена в Химки без задержек. Лучшие в мире ракетные двигатели были вовремя испытаны и приняты к производству.

Вся история создания «Энергии» и «Бурана» наполнена такими яркими, порой и драматичными сюжетами. А ведь поначалу создание многоразового орбитального корабля вообще не стояло у нас в повестке дня. В США такие планы начали обсуждать в конце 1960-х, в 1971-м американцы приступили к работам над программой космических челноков. А в СССР многие конструкторы и ученые посчитали, что не нужно втягиваться в эту гонку. Расчеты показывали, что одноразовые ракеты будут намного дешевле многоразовых систем. Что, кстати, и подтвердилось впоследствии. Запуск шаттла (полезная нагрузка до 30 тонн) обходился в 500-600 млн долларов, а запуск «Протона» (полезная нагрузка 20 тонн) — в 60 млн. И в пилотируемых полетах запуски экипажей на наших ракетах «Союз» тоже были в 10 раз дешевле, чем на шаттлах. Словом, по поводу экономичности спорить не о чем.

Но все резко изменилось в 1975-м. В Институте прикладной математики Дмитрий Охоцимский и Юрий Сихарулидзе провели исследования, моделирование, расчеты, которые показали: будущие шаттлы смогут долететь до Москвы, если совершат боковой маневр с отклонением на 2000 км и снизятся до 70 км. То есть у США появится возможность нанести упреждающий обезглавливающий удар: Директор института академик Мстислав Келдыш, который до мая 1975-го был президентом Академии наук, направил доклад в ЦК КПСС. Документ встревожил генсека Леонида Брежнева и его соратников по политбюро, прежде всего, куратора «оборонки» секретаря ЦК Дмитрия Устинова. И на самом верху было принято решение: в ответ нам необходимо создать свою многоразовую космическую систему. Документы ЦК КПСС до сих пор засекречены, но известно, что в феврале 1976-го вышло соответствующее постановление правительства.

— Еще на стадии обсуждения, — подчеркивает Бальмонт, — и я, и ряд директоров институтов высказывали серьезные сомнения в необходимости создания многоразового орбитального корабля. Исходили из того, что огромные расходы могут обескровить отрасль и страну. С этим был согласен и академик Валентин Петрович Глушко, возглавивший в 1974-м НПО «Энергия». Он мечтал построить на Луне долговременную научно-исследовательскую базу, что было записано в комплексном плане, представленном в правительство. В том документе речь шла, в частности, о создании мощнейшей ракеты «Вулкан», которая смогла бы выводить на околоземную орбиту 200 тонн груза, и о лунном экспедиционном корабле. Понятно, разработка «Бурана» отодвигала реализацию лунной программы. Но решение по «Энергии — Бурану» все-таки было принято. И работа закипела. Впрочем, свою мечту Глушко не оставил. Наш с ним последний разговор состоялся после успешных полетов супертяжелой ракеты «Энергия». Валентин Петрович сказал, что хотел бы дожить до полетов к Луне. Вскоре его не стало...

Неоднозначным, по воспоминаниям моего собеседника, было отношение к «Бурану» и Мстислава Келдыша. Обсуждая с академиком возникающие при реализации проекта сложности, Бальмонт замечал перемены в настроении ученого. Его тоже беспокоило сокращение финансирования других важных проектов.

— Во время одной из наших бесед в 1977 году, — замечает Борис Владимирович, — речь зашла об информации, полученной от военных. Сообщалось, что американцы решили оснастить новыми ракетами подлодки на своей тогдашней военной базе в одном из норвежских фьордов. Расчеты показали: запуск «Трайдентов» мы обнаружим лишь за сколько-то минут до подлета к Москве. Мы тогда в разговоре не перекинули мостик к «Бурану», но было ясно: ситуация с его разработкой теперь выглядит в новом свете. Зачем, спрашивается, на «Буран» тратить такие деньжищи, если брешь в обороне все равно остается? Этот вопрос волновал тогда не только меня. Однако маховик был запущен, и остановить его не представлялось возможным...

Полет «Бурана» 30-летней давности оказался единственным. По программе второй корабль должен был отправиться в семисуточный полет опять-таки в автоматическом режиме и состыковаться со станцией «Мир». А уж на третьем корабле в полет отправились бы космонавты. Но дальнейшее финансирование программы было непосильным для страны, и проект закрыли. И сегодня об удивительном космоплане мы вспоминаем в основном в преддверии круглых дат. «Буран» оказался в забвении...

Между тем в этом корабле воплотились наивысшие достижения отечественной науки и ракетно-космической техники, которыми стоит гордиться. Благодаря этому проекту было разработано около 600 замечательных технических и технологических новшеств, внедрение которых могло бы дать многомиллиардный экономический эффект. К сожалению, большинство из них остались невостребованными.

Что касается созданной 30 лет назад супертяжелой ракеты-носителя «Энергия», то, как считает Бальмонт, она при небольшой модернизации сегодня очень бы пригодилась. Важное отличие ее от шаттлов в том, что «Энергия» стартует с Земли на своих двигателях, самостоятельно, а в США при запусках должны были включаться двигатели и ракеты, и корабля...

Хорошо бы нам и сегодня уметь так организовать работу, как это было 30 лет назад. С одной существенной поправкой: четко выбирать векторы развития, главные направления нашего продвижения в ближнем и дальнем космосе."©