Царевне Лягушке

- Михаил Иванович, -сказала Царевна, одновременно стуча и приоткрывая, дверь, - нет ли у вас, ....
Она в изумлении запнулась. У письменного стола стоял Михаил Иванович и отрезал блестящим ножом себе палец, мизинец на левой руке.
Лунный свет падал в окно сбоку хорошо освещая хруст движения ножа и увеличевающуюся лужецу тёмной жидкости на столе
В комнате было очень мало вещей и очень много беспорядка . Один единственный стул, вместо того чтобы стоять у письменного стола (той дубовой машины на которой была чернильница в виде черепа кощея бессмертного), забрёл было в сторону маленького умывальника, но на полпути остановился, видимо споткнувшись об отвернутый край зелёного коврика, на котором летели гуси лебеди.

На дубовой пустыне стола, а также на постели, разбросаны были тонкие листы, которые в лунном свете светились почему то разными цветами фиолетовым, жёлтым, сафари, и один темно красным.

Со стены с большой картины в шикарной раме на Царицу глядела величественная женщина в платье рококо, лицо которой менялось в лунном свете от миловидно молодого и симпатичного до сморщенно старушечьего безумного и злобного.

Итак, Царица в изумлении внутренне запнулась и как автомат снова сказала:- нет ли у вас....
Михаил Иванович сбросил в открытый ящик стола отрезанный палец и нож и поспешно задвинул ящик. Оглянулся на вошедшую, блеснул зубами, ещё раз толкнул бедром застрявший ящик и выпрямился.

-ах-, Боже мой, - тихо сказала Царица и попятилась из комнаты,
на картине старуха злобно щёлкнула жемчужиной белыми зубами.

Михаил Иванович быстро шагнул к ней, на ходу перематывая белым платком левую руку без пальца и за хлопнул за собой дверь.
Они оказались в коридоре с тускло горящими жёлтыми фонариками. Царица прислонилась к стене и с ужасом глядела на его близкие горящие глаза, слышала его дыхание и с слышала как из опущенной левой руки, капала кровь.

Царица с ужасом глядела на него, прижав тонкие сильные руки к вискам.
- Боже мой...- повторила она тихо...- это кошмар какой-то и я сплю...
С медленным грохотом в конце коридора, словно отдуваясь поплыл вверх лифт.
- Возвращается, - таинственно блестя глазами, шепнул Михаил Иванович.