Новая рубрика. Словарный запас.

Сегрегация.

Просто и сложном.

Человек ежедневно сталкивается с сегрегацией. Пространственная, гендерная, социальная, неявная — её не замечают, порой интерпретируют как дискриминацию, а иногда закрепляют законодательно.

В социальных науках термин «сегрегация» используется для того, чтобы обозначать политику отделения одних людей от других по какому-либо признаку.

Шире всего известна этническая (расовая) сегрегация. Например, старые фотографии табличек на входе в американские бары с надписями «Только для белых» или «Собакам, неграм и мексиканцам вход запрещён».

В России тоже есть богатый опыт этнической сегрегации, достаточно вспомнить существовавшую с 1791 по 1917 год черту оседлости, за пределами которой запрещалось постоянно проживать евреям. В связи с этим сегрегация имеет устойчивую негативную ассоциацию, что не обязательно так.

Например, сегрегация по признаку пола: раздельное обучение в школе мальчиков и девочек, существовавшее как в Российской империи, так и в Советском Союзе. Или международная практика, в рамках которой мужчины не ходят в женский туалет, и наоборот. Обычно такое разделение не вызывает вопросов и не воспринимается как дискриминация, хотя это стандартный пример пространственной сегрегации. В детском саду идёт сегрегация по признаку возраста. Впрочем, кажется, пока не наблюдались случаи общественной борьбы взрослых за право есть манную кашу и строить башни из кубиков в компании дошкольников. В случае с призывом на воинскую службу речь обычно идёт сразу о двойной сегрегации: и по полу, и по возрасту. В России эти правила воспринимаются как само собой разумеющееся. Но их можно интерпретировать и как дискриминацию: достаточно вспомнить борьбу американских феминисток за право женщин служить в армии наравне с мужчинами.

Сегрегация может быть закреплена юридически, а может возникать в обществе самостоятельно. Скажем, государственная политика нацистской Германии по отношению к евреям — это радикальный пример юридической сегрегации, так как и создание гетто, и массовое уничтожение евреев проводились на основании официальных приказов. Современные этнические кварталы в крупных городах возникают не по прямому распоряжению властей, но часто в результате их политики. Программа строительства кварталов социального жилья в пригородах крупных городов Франции в 1960-х привела к тому, что они превратились в неблагополучные этнические гетто, хотя приказов принудительно заселять ими мигрантов не было. В урбанистике считается, что российским городам свойственен низкий уровень пространственной сегрегации. Это наследие советского времени, когда плановая экономика и жёсткая система распределения благ ограничивали свободу выбора места проживания. Люди селились там, где им давали квартиру, а не там, где хотели. Однако в условиях рыночной экономики пространственная сегрегация начала усиливаться: в крупных городах стали появляться как огороженные высокими заборами элитные жилые комплексы для богатых, так и неблагополучные кварталы ветхого жилья. Считается, что до появления настоящих гетто в российских городах ещё далеко, однако тенденции настораживающие. А зарубежный опыт показывает, что решать проблемы пространственной сегрегации значительно сложнее, чем пытаться предотвращать развитие этого явления.

Впрочем, иногда сегрегация может быть не опасной, а смешной. Возьмём последний сезон американского сериала «Девочки» (Girls). Там один из героев — владелец кофейни. Его бизнес идёт хуже, чем у конкурентов на другой стороне улицы, сделавших образцовую кофейню для хипстеров. Тогда он решает повесить на входе табличку «Хипстерам вход воспрещён» — и количество посетителей увеличивается в разы. Здесь сегрегация становится эффективным средством маркетинга.

В общем случае сегрегация — это ситуация в обществе, когда коммуникация могла бы происходить, но по каким-то причинам не происходит. Есть три основных контекста, когда употребляется этот термин.

Во-первых, это разного рода ограничения во взаимодействии темнокожих и белых в Америке после отмены рабства и примерно до 1960–1970-х годов. Рабство было отменено, но полноценного взаимодействия между двумя группами не наблюдалось. Это не научный контекст, он скорее связан с социальной реальностью этнических границ.

Есть более научные контексты. В частности, в 1970-х годах были попытки компьютерного моделирования сегрегации, связанные прежде всего с именем Томаса Шеллинга. За этим моделированием стоял вопрос: что будет происходить, если на игровом поле расположить в произвольном порядке фишки двух цветов и сообщить им установку: рядом с каждой фишкой может быть не более, например, трёх фишек другого цвета. Запускалось пошаговое моделирование, и через несколько ходов выяснялось, что поле почти ровно делилось на белую и чёрную части. Это была попытка смоделировать ситуацию того, как люди выбирают место для жизни в городе в контексте межэтнических отношений, и понять, почему складываются этнические районы, несмотря на то что люди не расисты. Оттуда, возможно, и взялась легенда, что мигрантского населения должно быть не более 11–14 процентов, чтобы не спровоцировать этнический конфликт.

И третий контекст, когда в 1970–1980-е разрабатывалась модель аккультурации Джона Берри. В его модели сегрегация — это один из четырёх способов взаимодействия мигрантской группы с принимающим населением, при котором своя культура сохраняется, а культура принимающей стороны не воспринимается. Также он рассматривает ассимиляцию, интеграцию и маргинализацию.

В привычном контексте сегрегация — это социальная ситуация, в которой мы предполагаем взаимодействие людей, потому что они живут в одном городе, но этого не происходит. Например, российские цыгане. Они общаются внутри своей группы и не общаются с представителями большинства, и наоборот.

Бывает локальная сегрегация, когда, например, киргизы живут в московских квартирах с родственниками и односельчанами. Такие мигранты первого поколения не общаются с местным населением. А их дети, мигранты второго поколения, пойдут в местную школу. И здесь я очень оптимистично настроен, так как считаю, что проблема интеграции и сегрегации для второго поколения будет в значительной степени решена: дети вольются в окружающую социальную среду.

В России сегрегации гораздо меньше, чем в Европе или США, где действительно есть кварталы для проживания иноэтнического населения. В результате в этих районах живут люди, которые из поколения в поколение воссоздают свою систему ценностей. Вместе с тем в России есть определённая дискриминация на рынке труда и на рынке недвижимости, которая в дальнейшем приводит к сегрегации. Например, объявление, в котором говорится, что квартиру сдадут только славянам.

Существуют социальные механизмы, из-за которых складывается сегрегация. Это желание быть понятым, чувствовать себя любимым, жить спокойно. Человек выбирает тех, с кем ему приятнее, кого он не боится. На индивидуальном уровне человек ощущает плюсы, потому что чувствует себя защищённым, но в глобальном смысле это приводит к сегрегации.

@@@

p.s. Из достоверных источников сейчас в "толерантной и продвинутой" Германии во время эпидемии Ковид в больницы Не принимают вообще пациентов старше 60-ти лет. Эти люди не нужны совершенно ни правительству, ни обществу. Коричневая чума своими щупальцами медленно, но уверенно наступает.