Поклонение Женщине. Туфельки и тапочки. 2

Зарисовки из несбывшегося
Мы ззнакомимся наконец-то и встречаемся. Гуляем, чтобы поговорить, рассказать о себе, болтаем,
смеёмся, несём всякую ерунду. НО главное - оно сидит внутри нас - Зачем мы здесь? Зачем мы
встретились, устроили встречу? - и это главное уже начинает проситься наружу.Я почаще стал посматривать на её туфельки, любуясь ими, засмотрюсь на них, поднимаю глаза и смотрю на неё, а она

это замечает, но не подаёт вида, только лёгкая улыбка в уголках губ. В разговоре я плавно, незаметно
перехожу к её туфелькам, выражая при этом своё восхищение красотой её ног и тем что на них надето,
ну и дальше в том же духе. Она поддерживает этот разговор, казалось бы пустой, но для меня важный и
это вселяет надежду. У меня колотится сердце, внутренне я напряжён: ещё бы, ведь вскоре, может
быть, превратится в реальность моя мечта или мечты, мучили меня и которые я хорошо, во всех
деталях, представлял себе мысленно всю жизнь.
Болтая всякую всячину, мы незаметно как-то поворачиваем к её дому. По дороге, гуляя, она обмолвилась,
что хотела бы выпить немного хорошего вина.
-Терпеть не могу водку и всякие там шампусики, ликусики ( это, как я догадался, ликёры или наливки )
-Пожалуй, зайдём в кафешку и там посидим, - предложил я, но она на удивление говорит:
-Нет, нет, не хочу в кафе там люди, народ, мне хочется в тихой обстановке, дома, да и тебе, наверное,
тоже так хотелось бы? Надо ли говорить, что я ответил утвердительно.
И вот мы заходим в квартиру. Мне, естественно, сразу же хочется, хоть и боязно чуть-чуть, броситься к её
ногам, снять с неё туфельки, поцеловать их и т. д., но она твёрдо меня отстраняет и переобувается в
тапочки сама. А тапочки её, надо сказать, именно в моём духе: не шлёпанцы, а открытые сверху, со
стороны подъёма ноги, но в тоже время закрывающие сзади её пяточки, вообщем, типа лодочек.
и ещё я заметил, что они чуть-чуть свободны ей, свободно держатся на её ножках, что очень
импонирует мне, т.к. если сидеть, положа нога на ногу, то можно одним движением ступни, открыть
тапочку, т. е. сделать, чтоб тапка покачивалась на одних пальчиках. Это меня всегда очень волновало
и волнует, и я был рад, увидев у неё именно такие тапки. (Конкретно о тапочках и туфельках я напишу
дальше, сделаю отступление ) А пока дальше.
Располагаемся в комнате, за столом, я налил по её просьбе немного вина её, поставил на стол фрукты и пр.Себе не стал наливать, подумав про себя, что не надо предстоящее наслаждение и удовольствие задурманивать кайфом от спиртного, но вслух сказав, что просто сейчас не хочу. Она,

впрочем, и не стала спрашивать, видимо поняла сама. Сидим, болтаем, я смотрю, как она живёт, что-то
спрашиваю, а сам, мои глаза слишком часто поглядывают вниз, под стол, на её ножки в тапках. Сначала
она будто и не замечала этих моих горящих взглялов ( а может, только делала вид ), но потом, заметив,
что она стала поигрывать тапочкой на ноге, я понимаю, что надо действовать. Прошу разрешения
припасть к её ногам.
-НУ попробуй, что ли, - как бы неохотно разрешает она. Тут для меня настал момент истины. Сначала
я нежно-нежно обцеловал тапочку, болтающуюся на её ножке, не забывая при этом и саму ножку.
Постепенно мои поцелуи, облизывание и ласки становились всё сильнее и напористее.Я вылизывал
такую милую и дорогую мне ножку, пяточку а так же доступную часть тапочки, всё ещё висевшую на её
пальчиках, дышал её внутренностью ( тапочки )осыпал поцелуями всю тапочку внутри, сколько получалось достать. Вообщем, пока для меня шло всё хорошо, я начал подумывать заняться и второй её ножкой, чтоб она их поменяла, но произошло совсем другое. Резко оттолкнув моё лицо ногой от

себя, она велела сесть мне рядом:
-Ну как? Тебе ведь Этого хотелось? ( сделав ударение на слове "этого" )
-Да-да, это для меня просто восхитительно, - промямлил я.
-Хорошо, ты получишь своё, то, что ты любишь и о чём мечтал, сполна. - голос её становился
жёстким и властным, - но не забывай главное : Мы здесь для того чтобы делать удовольствие друг
другу, а не тебе одному..!
-Да, конечно, - опять дрожит мой голос.
Чувствую всё более усиливающееся её доминирование её власть надо мной и внутри себя какой-то
холодок от незнания, что мне предстоит делать, от неизвестности, что она придумала. Но чувствуя
небольшое пока унижение, я также понимаю, что мне это нравится!
- Тогда иди в прихожую и займись моими туфлями ( так и сказала "туфлями", тогда как для меня слово
"туфли" кажется черезчур грубым, я давно, очень давно женские туфли называю туфельки или
туфеленьки вы мои дорогие.), пока я сделаю свои дела. Сейчас она уже просто приказывала мне,
Жёстко и почти грубо, тоном, не терпящим никакого возражения. Надо ли говорить, что дважды мне
повторять было не надо!!! ( Да и просто нельзя ). Ох, как же само забвенно, не замечая ничего вокруг
себя, кроме двух вожделённых туфелек, я целовал, лизал и вылизывал их, дышал ими при этом, вдыхая
их аромат, рассматривая каждую точку на их поверхности и внутри их. Вот вижу на стельке лёгкие,
небольшие вмятинки от подушечек её пальчиков, вижу вмятинку от её пяточкии чуть заметный след
от ступни. Целуя всё подряд и взахлёб, пытаюсь губами дотянуться до носочка туфельки изнутри,
чтоб поцеловать и там, но не получается. Остаётся вдыхать прекрасный аромат, такой слабый, с лёгким
и очень приятным для меня запахом её пота и самой туфельки. Аромат был такой приятный, что я впал в какой-то транс, не могу даже правильного слова подобрать. Так дышал и дышал бы им, но надо и

приказ выполнять. Вылизав её туфельки так, что они будто и не были на улице, я опять принялся за любимое дело. но на долгое и приятное продолжение рассчитывать было нельзя, оказывается.

Теперь уже совсем жёсткий и грубый окрик прервал моё удовольствие.
- Ты всё сделал, как я тебе приказала? Тогда сюда иди!! - Я как мог смиренно подошёл.
- Садись у моих ног и продолжай то, что делал последние полчаса. ( О боже, оказывается в
прихожей я целовал её туфельки полчаса, а мне казалось, что прошло несколько минут ).

Теперь отступление. По своему, я хорошо знаю женские туфельки. Бывают туфельки на которые
посмотришь мельком и всё, понимаю сразу, что не трогают они меня за душу, так, чуть-чуть если, а
бывают туфельки и босоножки, от которых невозможно оторвать взгляда и за которыми я готов идти
куда угодно и сколько угодно. Вот об этом я расскажу подробнее. Туфельки. Меня сильно волнуют
и будоражат не совсем новые, а поношенные, но не сильно, свободно сидящие на ноге, не на
шпильке ( что любят многие ), а на среднем и низком каблучке. Цвет их не имеет значения. Главное,
чтобы не было ремешка, и проходящего над подъёмом ноги, чтобы туфельки были только лодочками,
и, повторюсь, чтобы свободно сидели на ноге - Это, если обладательница их присядет отдохнуть,
например, то, сидя нога на ногу, сможет спокойно поиграть ею, полусняв туфельку одним движением
ступни. ПОнимаете, да? Теперь о босоножках. Тут сложнее объяснить, но попробую. Вообще, меня
в них привлекает открытость, насколько она возможна.Спереди босоножка прикрывает пальчики
ноги, - не более. По бокам босоножки закрывают ступни с обеих сторон, но совсем не высоко и не
плотно. Пяточка же остаётся открытой, но, внимание, - это не босоножки-шлёпанцы, потому что над
пяточкой проходит ремешок тонкий, с застёжкой металлической и этот ремешок (важный момент )
соединяется с основанием босоножки ( колодкой )не сразу за пяточкой, а где-то ближе к середине
ступни. И таким образом получается, что при ходьбе пяточка вместе с ремешком, кот. её поддерживает,
оствляет между собой и самой босоножкой, большое пространство, зазор. Вот это самое меня сильно
волнует, трогает, очень нравится! А совсем здорово, когда я вижу, как у женщины при ходьбе
пяточка выскальзывает из ремешка, кот. и должен её удерживать и, таким образом, босоножки
становятся как бы шлёпками: ремешок с застёжкой остаётся на месте, не удерживая пяточку при
ходьбе и она свободно проходит вверх, как бы проскальзывает по ремешку выше. Причём, в чулках или
носочках лёгких это самое проскальзывание выше ремешка, это получается гораздо чаше и легче,
потому что на ноге без чулочка пяточка слегка слипается с потом ноги и выскальзывание её из ремешка происходит реже. А иногда женщина просто сминает пяточкой ремешок и босоножка становится

шлёпкой, иногда это бывает на одной только ноге, на другой ремешок, как бы из последних сил
удерживает пяточку и ступня поднимается при ходьбе настолько высоко, что, идя за женщиной,
можно хорошо видеть внутренность босоножки. Это так заводит! Ох, нет просто слов передать все
эмоции и ощущения что творится у меня внутри.

Я почему - то замешкался:
- Целуй тапки и про ноги не забывай! - Голос стал совсем грубым властным и злым, даже. Видимо она
делая свои дела, выпила ещё вина. Я даже стал немного побаиваться её. За дело принялся, думая,
сколько она разрешит мне на этот раз по времени. Так же как и в прихожей, дышал ароматом тапочек, рассматривал вмятинки, причём, целуя тапочку внутри, мне почти удавалось дотянуться губами до носка тапки, туда, где были знакомые вмятинки от пальчиков. Положение ног она меняла для собственного

удобства, ставила их по очереди на голову, спину лицо, когда я вылизывал её ступни, прчём совершенно не думая обо мне, например своей ступней могла закрыть мне рот и нос, а я, дёргаясь от нехватки

воздуха, языком и губами должен был продолжать дело. Наконец, насладившись, она поставила
одну ножку мне прямо на лицо, а другую - на грудь. Каждый пальчик, пяточки, обе ступни были не
просто вылизанными, а стали самыми чистыми у неё. И тут она вдруг что странно, в довольно мягкой
форме спрашивает:
- ты там целовал когда - нибудь? Яответил отрицательно. Как потом выяснилось, это были её слова,
мягкие для меня более или менее, в последний раз за сегодняшний вечер - потом она мне только приказывала, командовала, действовала жестоко резко и очень властно, я получил даже несколько ударов по лицу ногой, её ступнёй. Она сейчас полностью доминировала и взяла власть в свои руки.

Также и приказывала мне:
- Целуй выше, чего остановился? - трусиков на ней не было, видимо, пока я занимался любовью с её
туфельками, она подготовила себя к дальнейшему. Осыпав поцелуями, лаская её ноги всё выше и
выше, я, дойдя до условной для себя черты, остановился в нерешительности.
Тут ещё одно небольшое отступление.
Дело в том, что того что она хотела заставить меня ей сделать, я элементарно боялся этого, просто
боялся, думал, что не смогу, не выдержу. Я, никогда в жизни не целовавший у женщины её киску,
сейчас вот должен был сделать это и мне в самом деле было просто страшно. Боялся я и вкуса киски
и её запаха и того, что сделаю это неправильно, что-нибудь не так как надо и всего, вообщем, боялся.
Ну так вот, почти остановившись, я в замешательстве и в большой нерешительности, стал
приближать свои губы и лицо между её ног к киске. Но, как оказалось, это были ещё цветочки. Она,
вдруг схватив меня за волосы, грубо, рывком притянула мою голову себе между ног.
- Слушай сюда! Сейчас я ( ударение на этом местоимении ) буду трахать тебя столько, сколько
захочу, понимаешь меня, ты? Я! буду иметь тебя как хочу и сколько хочу, понял меня, ты, ничтожество?
Твоё дело - это чтобы мне было так хорошо, как никогда, чтобы я улетала просто. Не можешь - научу,
не хочешь - заставлю! Нет, я же вижу, что ты хоть и боишься меня и этого, но хочешь тоже! Да?
- Да, да, конечно, я хочу, - еле слышно пролепетал я.
- Ну так в чём же дело? - её властный голос не просто давил на меня, а будто резал по живому.
Прелестные ножки были раздвинуты, и я одновременно и боясь и дрожа от возбуждения ( больше
было первого сначала ) припал языком к её киске. Вкус и запах оказались не совсем такими уж
страшными, какими я их представлял. Но вот что значит нет опыта. Делал я всё неумело, неправильно,
чувствуя, что ей хочется не так. Но спасибо, ей надо отдать должное: она командовала мной зло и грубо,
как я уже говорил, но указывала, куда, где и как. Далеко не сразу, постепенно, но стало немного у
меня получаться. Этот вывод я сделал, услышав её приглушённые пока постанывания удовольствия,
и сама киска её стала сейчас для меня не страшной, а всё более приятной и желаемой.
......Нашёл её бугорок Венеры. .Обцеловал, облизал, Обсосал, обласкал как только мог. Да и вскоре,
когда, как говорится, вошёл в раж, уже ничего не чувствовал: ни вкуса, ни запаха, Было только одно
возбуждение, такое, что я не ожидал. ( Ранее думал, что возбуждаюсь только от туфелек и тапочек,
ан нет! ). Так вот, исследуя своим языком холмик Венеры, я вдруг почувствовал как она, сильно сжав мою голову, стала тереться сама о лицо и губы, заставив меня, высунуть язык, если только в данном

моём положении можно так выразиться.. Она трахала меня, она элементарно меня трахала, имела
меня, как ей только хотелось, потому что между сладкими стонами её и во время их, она направляла
мои действия и движения языком, как того ей было надо. Да, она жёстко трахала меня, но удивительно то, что мне это тоже приносило удовольствие, да ещё какое! То что она имеет меня властно и

жёстко, я бы даже употребил здесь слово "злобно ", но это скорее от удовольствия и наслаждения.
Она - ведущая, я - ведомый. Господи, мог ли я подумать об этом каких-то пару часов назад? Хотя и
мечтал сам о подчинении ей. А она, держав за волосы мою голову, всё елозила, всё ездила своей
киской по мне. Она просто-напросто опустила меня, реально, сама, видимо, не осознавая этого,
ощущая сладострастие в себе - остальное её не торгало, просто она была в сладостной отключке.
А я, униженный и оттраханный ею, был несказанно рад, что у меня это получилось. ( Замечу, что это
пока ещё только я сказал, а вот какое будет её резюме? ), Сам я, конечно, тоже был сильно
возбуждён, да оно и понятно. Но кончить не получалось, природный страх, боязнь, в первый раз,
неопытность - всё это и не позволяло, как я думаю, излиться.
Так продолжалось не знаю сколько времени. Наконец я, никакой уже почти, услышал то что и рад
был слышать - такой сладострастный полустон - полукрик, что понял, что, то чего я всё ещё
подспудно побаивался, случилось. Её нектар почти что залил мне губы, рот. Почти прохрипев, она
приказала мне открыть рот и её выделения потекли туда. Не соображая почти ничего, не чувствуя
ничего, я жадно глотал нектар, насколько получалось и он мне в этот момент казался божественным.
Как уже было сказано, кончала она бурно, но и здесь, в такой момент, проявляла свою власть, рукой,
руками она направляла моё лицо туда, куда и как было нужно ей самой. И ещё. Когда у неё наступил
оргазм, то у меня даже создалось мнение, чтоб я, глотая её влагу и почти захлебнувшись, и здесь понял
и прочувствовал её власть.Тут я, наверное, на короткий промежуток времени просто отключился :
как говорил ранее, по причине волнения, возбуждения и вообще, просто от такого события в моей
жизни., а когда стал снова немного соображать, она лежала на кровати, стоны и вздохи почти
прекратились, она постепенно приходила в себя после оргазма, но ничего не говорила. А я почему-то пришёл в себя на полу, у её постели, г\так и не излившись, но всё же весьма довольный тем, что

несмотря на свою полную неопытность, но в её помощью ( а куда же без неё ), смог всё - таки
усладить её, доставив ей просто райское наслаждение ( по крайней мере, мне так думалось сейчас ).
Удар по лицу ладошкой, не сильный, но ощутимый.
- Ты что тут разлёгся? Приготовь мне кофе!
Эге, думаю про себя, значит не всё прошло хорошо, как сначала подумалось мне, потирая ушибленную щёку. Ладно, здесь на кухне, ничего особенного не было, я приготовил кофе и уже

собрался пригласить её к столу, но она, будто читая мои мысли, опередила меня.
- Сюда неси, я сказала! Поднос лежит там-то, сладости там-то, сахара не надо!
Вот она - власть женщины над мужчиной! Вот истинное удовольствие от подчинения!
Сделав всё и принеся ей, что она просила, я неожиданно был удивлён мягкостью, внезапно
прозвучавшей в её голосе.
- А ты что же? Налей и себе.
- Слушаюсь и повинуюсь, драгоценная ты моя! Я осмелился так назвать её, ожидая, что сейчас
эта драгоценная укажет мне моё место. Но этого не произошло.
-Садись со мной и пей, - она пригласила и пододвинула чашечку, которую я принёс для себя по её команде.
- На первый раз неплохо, но тебе ещё учиться надо, конечно, так что не особенно расслабляйся и
не раздувайся от гордости. Скоро мы будем продолжать твоё обучение. А пока, если допил и не
хочешь ещё кофе, Марш под стол! Можешь немного заняться своим любимым делом, да и мне массаж
стоп не помешает.
Только я осторожно снял тапочку с любимой ножки и начал облизывать её пальчики, как
раздался телефонный звонок. Дыша её тапочкой, другим же, не снимая его со своей ноги, она
поглаживала меня по плечам, спине, вообщем, где придётся, как бы в знак благодарности. В телеф.
разговор я не вникал, не слышал его просто.Что-то рассказывая кому - то, она одновременно сама
подставляла свои ступни к моему лицу, губам, и я с упоением целовал и целовал их ( лизать она
не велела больше их ), пощекотывал, поглаживал её ножки, играл с её тапочками. Она, сидя нога на
ногу, милостиво открыла тапочку на своей ноге пошире и я, просунув как мог свою голову между ступнёй
и тапкой, так вот, она, двигая пальчиками, похлопывала моё лицо своей тапочкой. Таким образом,
аромат её ножки и тапочки сам шёл мне в нос и я мог наслаждаться им. Наконец, разговор по телеф.
закончился - стало заканчиваться и моё прекрасное время препровождения.. Она велела мне подниматься и собираться уходить, т. к. ей хочется отдохнуть.

- Но это ещё не всё, - напоследок предупредила меня она.
Попрощавшись, я хотел было поцеловать её, но она отстранилась от моих губ.
- Я сама позже позвоню тебе, не скучай, - и, подтолкнув меня к двери, уже открыв её, чтоб выпустить
меня, она вдруг, вспомнив, сказала:
- Если хочешь, то возьми с собой какую - нибудь пару туфель, заодно и вымоешь и вылижешь их.
тапки я тебе не даю - люблю в них ходить, других у меня нет. Думаю, ты будешь доволен.
Но я попросил её босоножки, тем более, они были именно такими, какие я обожал всегда. Чуть
подумав, она разрешила их взять.

По дороге домой мне думалось одновременно всё сразу, что только могло думаться после всего
случившегося со мной.:
Всё, что только можно было сделать со мной, она делала, не переходя грани разумного, о чём
мы с ней заранее договаривались. На первый раз я не оплошал, ведь она сама мне об этом сказала.
И со мной были её босоножки, те самые, мои любимые. И ещё вот что мне подумалось. Женские
и туфельки и тапочки - это грозное оружие для мужчин, таких, как я. Оно поражает и вырубает наповал
и ты после этого становишься полным рабом ИХ. Увидя их однажды, ты пропадаешь навсегда!
Лично для меня важно только одно, если женщина худенькая, не полная и не склонная к полноте, то
тогда это самое её оружие и действует на меня, как написано выше, в противном случае даже их
(этих женщин ) туфельки и тапочки, какими бы они не были для меня, с моей точки зрения, самыми -
самыми теми, что надо --- БЕСПОЛЕЗНЫ!!!
Таков уж я есть.