Опоздание 3

Все шло неправильно, не так как всегда – это настораживало и выбивало из колеи.

В тот день, когда на нее напала собака, после долгих расспросов и нежностей в ванной, он запретил ей вставать на колени до, того момента, пока не решит, что раны зажили окончательно. Каждое утро и вечер он сам обрабатывал ее поврежденную кожу и накладывал повязки.

И этот день начался не так, как обычно. Был выходной день после первой трудовой недели. Он позволил ей не вставать с постели, почти до самого обеда. Ограничил ее усилия по уборке их дома. Во время обычной поездки по магазинам, настоял на том, чтобы она выбрала розы, самые крупные на самых длинных стеблях и с шипами. В двух магазинах ей удалось набрать нужное количество, и даже сумела выпросить скидку не смотря на бесплатную доставку.

Потом, когда она приводила свое тело в порядок, он не отошел от нее ни на шаг, несколько раз попросил снять еще немного кожи со ступней. И очень внимательно наблюдал за ее манипуляциями, мирно разговаривая и обсуждая события последних дней.

Все было не так.

Ближе к ночи он поманил ее в свою спальню. Внутри все сжалось, по венам рванул адреналин, руки начало трясти, в глазах плыли круги в раз низ живота потяжелел. Она знала, что ничего хорошего не ждет ее там, за дверью. На подкашивающихся ногах она пошла в его спальню. От самого порога до середины спальни, пол был выстлан теми самыми розами, с крупными, ярко красными цветами на длинных стеблях с острыми, как кинжалы шипами. Она осторожно ступала по стеблям, стараясь избежать острой мучительной боли в ступнях с тонкой обнаженной кожей, которую она проткнула на первом же шаге. Было очень больно, но она шла понимая, что по-другому она не узнает, что ее ждет дальше.

Широкая цепь покинула ее шею. Не зная куда спрятать глаза она смотрела прямо ему в глаза и тихо плакала. Сама не зная, от чего лились слезы из глаз. От боли или от жалости к самой себе.

«Моя?» Он потянул вниз намотанные на кулак волосы.

Легкий кивок в ответ и еле слышное «Да!» На место повседневного ошейника лег другой, который ей совсем не нравился.

«Кто ты?» Три щелчка, кнопки соединились на затылке.

«Лишь продолжение тебя!» Широкий ошейник сшитый из нескольких слоев шелка, с вшитыми в него костями, жестко подпирал ее подбородок в высоко поднятом положении. В поле ее зрения попадал лишь часть потолка спальни и окно занавешенное темными, плотными шторами. Страх намешанный предвкушением и неизвестностью связывал нервы в морской узел.

«Сделай шаг вперед!» Словно наощупь, как слепая, она подняла ногу смещая вес и шип воткнулся глубже где-то между пальцами, она вздрогнула и покачнулась. Попробовала рукой воздух в поисках его руки, но ничего не нашла, не было поддержки. На одной ноге стоять было трудно не имея еще одной точки опоры. Она сделала движение ногой вперед пробуя пространство, там должен быть ковер с длинным ворсом, но пальцы наткнулись на твердую, шершавую, ощущения оказались острее из-за оголенных нервных окончаний под тонкой кожей. Прикосновение отозвалось в теле ударом тока, и она вернула ногу в прежнее положение стараясь справится с дрожью в теле из-за нового испытания, снова в ступню воткнулся еще один шип розы.

«В чем дело? Шаг вперед!» На этот раз уверенней, она знала, что ее ждет, приподняв ногу чуть выше перенесла ее на жесткую поверхность на ощупь похожую на не обработанную древесину. Взмахом обеих рук сбалансировала тело и перенесла вторую ногу. Пальцами ног она ощущала передний край доски, а пятками, если не ощущала задний край, то знала, что он там есть. Теперь обнаженная поврежденная кожа начала сопротивляться этому дискомфорту, захотелось уйти, но интерес был сильнее.

Все было не так, он впервые так играл в нее.

«Умница, ты меня радуешь!» рядом, где-то у самого уха тихий шепот больше похожий на движение воздуха.

«Ты, помнишь, я наказал тебя за испорченную одежду?» на этот раз далеко позади и голос был требовательным и злым.

«Да, Хозяин! Вы сами решали, что именно я должна была носить». Все эти дни после ее опоздания к назначенному времени он сам выбирал для нее одежду, в которой она должна была идти на выход. Начиная от нижнего белья и заканчивая туфлями на низком широком каблуке. Это было мучение одевать с синим, строгим костюмом - коричнево красные спортивные туфли. Но она молчала, потому что на самом видном месте всегда лежали ее красные чулки с белой, пуховой отделкой. Одевать эти чулки на работу ей совсем не хотелось.

Он словно зверь ходил по кругу выглядывая ее уязвимые места. Она качнулась немного вправо и назад, пытаясь балансировать. Стоять становилось мучительно больно.

«Ты, помнишь, я наказал тебя за визит к ЭТОЙ?» Вечером того дня он долго копался в ее телефоне меняя настройки, теперь все входящие и исходящие ее звонки были настроены на считывающее устройство.

«Да, Хозяин!» Он наклонился и поднял ее ногу осматривая левую ступню, довольно хмыкнул, когда ногтем провел по обнаженной коже. Она вздрогнула от острого незнакомого ощущения на ноге отозвавшееся где-то на уровне дыхания. Ее потянуло чуть, чуть вперед она устояла только при помощи взмаха рук.

«Ты, помнишь, я наказал тебя за зря потраченные деньги?» Он забрал у нее все банковские карты и каждое утро выдавал по небольшой сумме денег с требованием обязательного отчета о тратах за весь день. У нее не оставалось вечером и пяти рублей.

«Да, Хозяин!» Он проверил правую ступню и видимо оставшись недовольным звучно наотмашь ударил по обнаженной ягодице. Она захотела сесть на пол просто в позу лотоса.

«Ты, помнишь, я наказал тебя за опоздание в тот день?» Он забрал у нее оба комплекта ключей от машины и теперь ей приходилось пользоваться общественным транспортом, рассчитывать время на дорогу чтобы не опаздывать ни на работу, ни домой, а при ограничении в средствах такси ей стало недоступной роскошью.

«Да, Хозяин!» уйти, сесть, избавить ноги от мучений, и тут она совершила ошибку. Она покачнулась и сняла одну ногу с доски, в абсолютной тишине раздался оглушающий звук похожий на сирену. Он больно ударил по ушам. Она вернула ногу на место и вой прекратился.

«Теперь ты знаешь многое, но не все, самое вкусное впереди!»

Она втянула воздух, пытаясь привести сбившееся дыхание от услышанного.

«Итак продолжим. Сколько прошло дней?»

«Девять, Хозяин!» Она подняла руки в стороны, как птица, удерживая себя в равновесии, избегая движения ног, снова почувствовать уколы шипов и услышать вой ей не хотелось … эта боль и звук пугали ее.

«За, что я еще не наказал тебя? Ты должна была подумать?»