Математика.

Если сложить три раза по двадцать, то будет шестьдесят - таковы законы математики, - подумал он, извиваясь под ударами кнута, - но Она всегда устанавливала собственные законы. Смысла считать не было вовсе и боль давно уже заставила его сбиться со счета, и это было чертовски плохо для него: Она, весело смеясь заставила его в очередной раз начинать отсчет сначала.

Он всегда старался избежать мучительной порки, он вообще боялся этой боли, и несколько вечеров подряд ему казалось что очередные двадцать свежих рубцов счастливо и окончательно миновали его спину. А вот Она не забывала ничего, и сегодня небрежно бросила ему эти пугающие слова: -принеси мне плеть...

Каждый раз, когда Она так говорила, он бесился в душе на то, что назначая ему удары, его Хозяйка постоянно называла плетью кнут, который причинял гораздо больше мучений, неужели она не понимает разницу - возмущался он, или Ей просто безразлична мера его страданий?

Сегодня он старался угодить своей Богине не меньше чем в предыдущие дни: он любил и боготворил Ее искренне и видеть улыбку и удовлетворение на Ее чарующем лице было для него настоящей радостью. Она много смеялась с ним сегодня, у Нее вообще было весь день отличное настроение, и наверное именно потому меньше всего именно сейчас он ожидал от Нее жестокого наказания.

Наказания ли? Она была выше всяких условностей и правил, его прекрасная Госпожа. Иногда он замечал, что Ей доставляет особое удовольствие причинять страдания как раз тогда, когда он их не ждет, не готов, не хочет. От слов "хочу-не хочу" Она его отучила очень быстро. Теперь уже не имело особой разницы и слово "почему": наказывала ли Она его или просто истязала для собственного удовольствия, а быть может просто напоминала ему его жалкое место у Ее ног. Впрочем он все равно боялся вызвать Ее неудовольствие. Любил ее и боялся. И часто страдал.

В этот раз он старался терпеливо держаться, цепляясь за остатки гордости: почти не стонал и, порой упав после очередного удара, сам, без дополнительного окрика, снова вставал в позу для продолжения наказания. Ему казалось, что Она наконец-то оценит его мужество, так думал он, целуя Ее миниатюрные изящные стопы в благодарность за полученный и наконец-то оконченный урок. Иллюзии...

-Я писать хочу, - как-то совсем обыденно прозвучали Ее требовательные слова и торопливо распахивая рот он почувствовал как с каждой выпитой каплей стремительно утекают его тщетные надежды на сохранение достоинства под взглядом Ее пьянящих раскосых глаз.

Унижение, да Она знала в нем толк, его обожаемая Повелительница!