Собеседование

Я волнуюсь перед встречей с Нижним, с которым познакомилась случайно. Пусть на встрече ничего и не будет, кроме беседы о предпочтениях, но я всё равно нервничаю, потому что он опытен, а я — новичок, Тематические отношения были только с одним партнёром, да и те в бархатном варианте.

Однако любопытство сильнее, и я иду на встречу.
Нижнего зовут Дитрих Кёлер, он высокий, крепкого телосложения, нордической внешности. Но что гораздо важнее, с ним интересно говорить о тех вещах, которые нравятся мне — классическая музыка, живопись, архитектура.

Накануне Кёлер прислал СМС, спрашивая, не отменяется ли встреча. Я ответила «Всё в силе, но всё только Ванильно». В ответ получила «Спасибо» и фотографию белой розы.

Артём, мой постоянный Нижний, смотрит с тревогой и настороженностью. Он знает о Кёлере. Я не люблю лжи и недомолвок, и потому сказала, что иду на Ванильную встречу с другим Нижним. И не исключено, что возьму его для сессий с теми практиками, от которых отказывается Артём.

Возражения «Я согласен и могу» пресекла сразу же, потому что прекрасно знаю, что практики нежелательны и неприятны, что Артём терпит их, только чтобы не разочаровать и не огорчить меня, но я не получаю от них никакой обратки.

На БДСМ-ресурсах немало статей о том, как заставить Нижних полюбить те практики, которые им не нравятся. Но или я какая-то не такая Верхняя, или природу статьями не обманешь, и если человеку не нравится жареная картошка, то на какой тарелке её ни подавай, она так и будет ему не по вкусу.

Поэтому проще пообедать с тем, кто жареную картушку любит так же, как и ты.
К кофейне я подхожу минута в минуту, но Кёлер уже ждёт у входа. Обычное приветствие, обычная вежливость — открыть даме дверь, помочь снять пальто. И всё, никаких претензий на прислуживание, права на которое у Кёлера пока нет.

Когда оказываемся за столиком, я прямо говорю Кёлеру, что в Теме новичок, мало что знаю и умею.
— Я понял это сразу, — отвечает он. — Но для меня это не проблема.
— Я принесла анкеты. Свою заполненную и пустую для вас. Посмотрите дома, если не исчезнет желание продолжать знакомство, то заполните свою.

— Я тоже принёс анкеты, — говорит Кёлер. — Для вас это не слишком дерзко?
— Для меня это — полезная инициатива. Все БДСМ-анкеты по сути своей одинаковы, разница в порядке следования пунктов. Поэтому лучше прочесть их сейчас и решить, а какую сторону продолжать знакомство — к сессиям или к Ванильному общению.

— Это было бы разумнее всего.
Мы обмениваемся анкетами.
Кёлер оказывается сабмиссивом с небольшим уклоном в мазохизм. Теоретически, то, что мне надо — сессия с настоящим мазохистом была бы не интересна, я не люблю процесс причинения боли. Но некоторые практики из тех, что называют «бархатным СМ», возможны.

У Кёлера предпочтения во многом совпадают с Артёмом, но есть и отличия: для Кёлера желательными экшенами являются зажимы на соски без отягощения и флагелляция без следов. А ещё у него в предпочтениях практика, которую я давно хочу попробовать, но у Артёма она в табу: лёгкое воздействие электричеством. Зато Кёлер не приемлет найфплей и воск, которые нравятся Артёму.

Кёлер читает мою анкету и задаёт вопрос:
— У вас совсем нет опыта флагелляции?
— Порола раза три-четыре. Но это было реальным наказанием, а не экшеном. Разумеется, читала пособия по флагелляции, но не думаю, что это сделало меня специалистом.

Кёлер спрашивает осторожно:
— Вас не оскорбят советы во время экшена?
— Нисколько. Если, конечно, это будет не «Как флоггер держишь, дура?!».
Кёлер смеётся. И добавляет серьёзно:
— Я понимаю разницу между почтительным советом и наглостью.
После небольшой паузы спрашивает:
— Вас не раздражает, что для порки я поставил допустимым девайсом только флоггер?
— У любого экшена много разновидностей, и у каждого есть право предпочитать только какую-то одну из них.
— Не все Верхние так думают.
Вот что меня всегда бесит, так это сравнение со всеми.
— Я не все, герр Кёлер, я — индивидуальность.
Он торопливо бормочет извинение. Я киваю в ответ. Кёлер спрашивает:
— Вы согласны попробовать сессию?
— В приличном отеле для свиданий, — говорю я твёрдо. — Никаких сексуальных практик и никаких прикосновений к гениталиям, как и их обнажения. Я в обычной одежде, вы в шортах и в поясе верности, ключ от которого отдадите мне в холле. После сессии отдам вам его тоже в холле. Кожаная одежда исключена. Только хлопок, шёлк или шерсть. И подписываем договор на сценарий сессии и все экшены, которые будут использоваться.

— Это очень разумно.
Я продолжаю:
— Завтра я пришлю вам анкету о состоянии здоровья. Надеюсь, вы человек здравомыслящий, и понимаете, что искажать информацию не в ваших интересах.

— Я всё заполню правильно, — отвечает Кёлер. — Пренебрегать безопасностью было бы глупо.
— И вы никогда не называете меня ни Госпожой, ни Хозяйкой. И не по имени, само собой.
Кёлер растерян:
— Как же мне вас называть?
— Подумайте. Проявите фантазию Нижнего.
Кёлер напряжённо размышляет:
— Быть может, моя Звёздочка?
Этой фразой он заработал сразу три очка в свою пользу. Звёздочка — это не затасканные банальные Богиня-Фея-Королева.
— Мне нравится, — говорю я.
— Но право так к вам обращаться я получу только после подписания контракта, верно?
— Ваша сообразительность радует. Это не ирония, Кёлер. Умный Нижний — это редкость. Надеюсь, таким вы и останетесь.
— Постараюсь. Могу попросить вас называть меня после подписания контракта по имени?
— Нет. По имени я называю Нижнего, с которым живу в лайфстайле. С вами отношения могут быть только сессионными, во всяком случае, в ближайшем будущем. Поэтому к вам я буду обращаться по фамилии. Если вас это не устраивает, вы вольны отказаться.

— Я согласен, — говорит он торопливо.
— Значит, договорились, — отвечаю я. И добавляю: — А теперь мне пора.
Я встаю из-за стола, Кёлер провожает меня до дверей.
Анкету ему я завтра, конечно же, пришлю, раз обещала, но, будет ли у знакомства продолжение, зависит от того, что скажет Кёлер сейчас.

Мне мало Темы ради Темы. Обязательно нужно что-то ещё. С Артёмом мне есть о чём сессиониться — это рок-музыка, китайская и японская поэзия, сериалы, которые он ищет для меня в сети, и которые мы смотрим вместе. Поэтому Артём не приспособление для удовлетворения Ванильных и БДСМ-потребностей, он партнёр, человек, личность.

А вот у Кёлера ничего для меня нет. И личность в нём увидеть не могу.
Он идёт вместе со мной к остановке и вдруг говорит:
— Хотите посетить галерею со средневековым искусством? Там есть одна картина... Не самый известный художник, но мне очень нравится. Можно мне показать её вам?

Интересность Кёлера в моих глазах резко возрастает. Любимая картина, которую хочется показать другому человеку, может быть только у личности, причём незаурядной — обыкновенные приглашают в бар или в кино.

— Почему бы нет? — отвечаю я. — Картина — это очень интересно.
Я люблю музеи и люблю живопись. Но не люблю ходить в них одна. Можно, конечно, найти попутчиков через соцсети, однако проблема в том, что для этого надо долго в них копаться, искать тех, с кем совпадут мысли и вкусы, на что у меня времени нет. А на Артёма любой музей действует как снотворное. Когда однажды затащила его туда, то впервые в жизни увидела буквальное воплощение фразеологизма «Спать на ходу».

Поэтому есть шанс, что с Кёлером получатся отношения. Без них мне Тема не интересна.
Я слишком легко нахожу для неё замещение и компенсацию.
Походит мой автобус. Я прощаюсь с Кёлером и еду домой, где меня ждёт Артём.
Он не задаёт вопросов, произносит лишь приветствие и помогает снять верхнюю одежду, а затем переодеться в домашнее, приносит чай.
Артём садится у моих ног, ждёт приказаний. Я запускаю пальцы в его волосы, заставляю поднять голову и говорю, глядя в глаза.
— Ты моя собственность. Даже думать не смей, что когда-нибудь перестанешь принадлежать мне.
Я толкаю Артёма на пол и приказываю:
— Раздевайся.
Он торопливо сбрасывает одежду, а я беру его ремень и стягиваю ему руки за спиной. Дополнения остаются дополнениями, но основной партнёр у меня всё же Артём.