Что может быть прекраснее на свете,
Чем девушка в железных кандалах,
Когда нагая, под угрозой плети,
Она трепещет с робостью в глазах?
Когда она, пленённая невинность,
Обречена железом и судьбой
На звон цепей и рабскую повинность
Бесправною кандальницей - рабой?
Когда в ошейник замкнутая шея
Примкнута цепью к рабскому кольцу,
Когда не понимая, не умея,
Она прижмёт ладонь свою к лицу.
Она в своих стальных забьётся путах,
Натягивая цепи, закричит,
И вдруг в неясных, трепетных минутах
Неведомую сладость ощутит.
Ладони стиснет, в трепете сердечном,
Души и тела празднуя разлад,
В прозреньи женском, новом, но извечном,
Рождающем условностей распад.
И доводы рассудка заглушая,
Не признаваясь ни себе, ни вам,
Познает, протестуя и стеная,
Любовь к своим железным кандалам.
О, женщина, ничтожество - не имя,
В ничтожестве величие подчас.
Цепная и великая Богиня,
Для вечности рождённая сейчас.