Зверь, часть XXXVII и Эпилог

Следующий год я провел оцепенев от боли, и закончил его на исходе осени также, как началась наша безумная любовь.

Когда я понял, что алкоголь не в силах заглушить тупую рваную боль в моей груди, когда я понял что все мои попытки найти ее тщетны – я пришел туда, куда ранее пошел бы в последнюю очередь. Отринув весь свой цинизм и защитную иронию, понимая, что это моя последняя надежда на спасение, я пришел в церковь. Это был небольшой костел на окраине городе, и в полуденной тишине буднего дня в нем не было ни души. Обессилев от отчаяния, я встал на колени перед распятием и в очередной раз прокручивая в памяти короткие мгновения нашего с ней счастья, взмолился о сострадании.

Я рыдал от сдерживаемой все это время боли, упершись руками в пол прямо перед собой и умолял дать мне второй шанс, умолял вернуть мне ее нежную улыбку. Я обещал этой невидимой силе все исправить, договаривался с ней и просил, просил, просил. Я раскаивался в своей глупости, в своей неопытности по которой открыл сердце таящемуся там злу. Больше всего на свете, я мечтал вернуть все обратно, и даже понимая, что это невозможно, не мог успокоиться.

- Пожалуйста, умоляю тебя – шептал я исступленно, также как это делала она два года тому назад.

- Не надо, я больше не могу, я больше не выдержу этого ада – говорил я обращаясь к тому великому Ничто, которое я знал, не могло меня не слышать.

- Дай мне еще один шанс – умолял я – Я так ее люблю, я не смогу без нее жить – рыдал я в пустоте этой церкви, отчаянно желая хотя бы на мгновенье перестать чувствовать эту боль.

Когда священник положил мне на плечо руку, я вздрогнул, в безумии решив, это она.

- Что с вами? – спросил он меня с участием и, потеряв голову окончательно, я разрыдался у него в ногах.

Когда я уходил оттуда, я уходил с принятым решением. Не знаю почему, но я решил замкнуть этот круг и положить конец собственной надежде тем же жестоким способом, с которого все началось. На претворение этого плана в жизнь, я потратил почти полгода. Те, кого я нашел в уже понятной мне Тематической среде, отказывались от моего предложения, потому что оно выходило за рамки безопасной добровольной разумности. Мне нужно было перейти черту, и никто не хотел иметь с этим дело.

Когда я уже отчаялся, на одном из форумов тематического сообщества, я нашел эту женщину. Я посмотрел на то, что она делала с собой, и понял, что у нас есть шанс договориться. Я отправил ей письмо и стал ждать ответа.

- Есть много способов потерять сознание от боли, и гораздо менее травматичных – написала она мне неделю спустя – Почему именно этот?

- Мне это необходимо – просто ответил я, надеясь, что она не будет спрашивать

- Что ж – ответила она на следующий день – Приезжайте

Когда несколькими днями позже, мой самолет приземлился в аэропорту Зальцбурга, в моей крови был тот же адреналин, что и в самый первый раз с ней. Только на этот раз, несмотря на свой страх и вопль инстинкта самосохранения, я надеялся, что все не закончится слишком быстро.

Мы встретились на старом складе, который она указала в своем письме.

- У вас есть веревка? – спросил я ее, когда разделся

- Да – ответила она, смотря на меня своими умными глазами, отражающими собственную бездну

- Руки – сказал я ей, но это было лишним, она и так поняла о чем идет речь

- Ваша цель – спросила она меня еще раз – Потерять сознание?

- Да – сказал я, и подавляя голос страха добавил – Но не слишком быстро

В ее мастерстве я не сомневался, и понимал все последствия этого высказывания.

- Хорошо – сказал она, привязала к деревянной балке мои руки и развернула кнут – Можете кричать, Адам, здесь вас никто не услышит – сказала эта женщина с участливой безжалостностью, и ударила меня первый раз.

Я заорал, чувствуя дикую боль и одновременную благодарность, впиваясь руками в удерживающую меня веревку и погрузился в ад. Я видел нежную улыбку своей любимой и вспоминал что делал с ней в ту ночь, когда она не хотела мне говорить свое имя. Я слышал ее голос и вспоминал то отчаяние, которое она испытывала в нашу последнюю ночь вместе, думая что мне нужна другая. Кнут раздирал мою кожу, но все время этой благославенной для меня пытки, перед моими глазами стояла тот момент, когда я держал ее на руках, прижимая к себе после ванны, а она с такой болью произнесла - Адам, мне кажется я люблю тебя.

Эта женщина была мастером своего дела, и я потерял сознание очень не скоро. Придя в себя, я провел у нее дома несколько дней, находясь в полубредовом состоянии и понимая, что моя внутренняя боль меня практически отпустила. У меня снова был жар, как два с половиной года назад и закрывая глаза, я представлял себе, что получил шанс вернуться в прошлое.

Спустя неделю, я вернулся в Варшаву абсолютно опустошенным, и понимал, что уже ничего не чувствую. Все мои переживания были похоронены где-то внутри меня, и хотя я понимал, что они останутся со мной навсегда, уже не чувствовал их так же остро как раньше.

Это был последний раз, когда я позволил причинить себе боль подобным образом, и хотя у меня осталась от нее тяга к саморазрушению, проявлялась она в других вещах, легко одобренных социальным договором.

Как я уже говорил, я так и не встретил больше ту, за которую хотел быть в ответе, и хотя проводил свое время с абсолютно разными женщинами, ни одна из них не смогла вытеснить Ракель из моей памяти. Сейчас я не стал умнее, но во всяком случае, я абсолютно честен с собой и зная, что подобную любовь человек может испытать лишь раз в жизни, не пытаюсь найти ей замену.

Наверное вы удивитесь, когда прочтете это письмо, хотя наверное вряд ли сможете что-то понять по-польски. Не знаю почему, но когда я увидел вас в лобби этого отеля, здесь в Швейцарии в роковой для меня ноябрь, я на минуту, на какое-то короткое мгновение подумал, что вы – это она. Возможно из-за цвета волос, возможно из-за гордой осанки, из-за поворота головы. Я видел вас лишь несколько секунд, но и этого оказалось достаточно, чтобы плотина сдерживающая мои воспоминания одиннадцать лет рухнула, и они погребли меня под собой.

Простите меня еще раз, я отдаю себе отчет в том, насколько печальна рассказанная мною история и понимаю, что ее вряд ли бы хотелось хоть кому-то услышать.

Эпилог

Я вышел на террасу своего гостиничного номера и подставил лицо ледяному ветру. Я смотрел на таящиеся в темноте прямо передо мной высокие горы, смотрел на звездное небо у себя над головой, чувствовал мощь и абсолютную безжалостность нашей вселенной и пытался сдержать слезы.

Пройдя через все эти воспоминания за один короткий вечер, я со знакомой болью чувствовал горькое отчаяние от невозможности что-либо изменить. Я глубоко вздохнул и снова налил виски к себе в бокал и в этот момент услышал настойчивый стук в дверь.

- Go away – сказал я сорвавшимся голосом, чувствуя подступающие к горлу рыдания.

Стук не прекращался, и я застонал от злости.

- Go away – прорычал я, подходя к двери и замер как пораженный, услышав рвущий мне сердце знакомый нежный голос.

- I`m very sorry – сказала она – I`d like to speak whith Mr Novak

Я знал, что мог ошибиться с внешностью, знал, что мог не узнать ее походку, но никогда ни при каких обстоятельствах, я не спутал бы ее голос с чьим-то другим.

Я открыл дверь словно под гипнозом, боясь даже на мгновенье представить себе, что мог ошибиться.

Она смотрела на меня растерянно и вскрикнула, когда увидела полностью.

Она сделала шаг назад, прикрыв рот рукой, и медленно осела на пол, сползая по стене гостиничного коридора.

- Адам – произнесла она уже по-польски, и я подумал, что у меня не выдержит сердце – Это действительно ты?

Я видел, как из ее рук падают и разлетаются по полу листы бумаги, видел как ее красивое лицо искажает гримаса боли, видел следы туши, оставленные текущими из ее глаз слезами, видел ее длинные черные волосы, и понимал что схожу с ума от безумного, дикого счастья.

Я смотрел на нее замерев, боясь поверить в это чудо и понимал, что не могу сдвинуться с места.

- Адам – взмолилась она – Родной мой, скажи что-нибудь

В этот момент я не выдержал, упал рядом с ней на колени и прижал к себе с такой силой, что она засмеялся сквозь слезы.

- Хороший мой, любимый мой – она гладила меня по голове, и я понимал, что сотрясаюсь от беззвучных рыданий – Все позади, уже все – говорила она также как в ту ночь много лет назад, и я вдыхал аромат ее волос, не в силах ослабить объятия.

Я прижимал ее к себе и не мог отпустить ни на минуту, мне так хотелось взглянуть в ее глаза, но я боялся, что если выпущу ее из рук, она исчезнет навсегда.

Девочка моя – шептал я ей, прижимая ее к себе все сильнее – Родная моя, любимая моя, не бросай меня больше, не уходи от меня никогда – говорил я ей быстро, умоляя – Не оставляй меня, Ракель, моя хорошая, я больше этого не выдержу

Я слышал, как она счастливо смеется сквозь слезы, и чувствовал ее нежные руки на своих плечах.

- Я не уйду, Адам – повторила она – Я не уйду, не уйду

Когда много часов спустя мы лежали в моей постели, я понимал, что боюсь заснуть. Я держал ее за руку, смотрел в ее черные глаза и наконец-то смог осознать эту невидимую произошедшую в ней перемену. Вначале не отдавая себе отчет в том, что именно в ней изменилось, я внезапно понял, что не вижу больше знакомой мне вселенной горечи, не ощущаю ее пламени самоуничтожения.

Я ничего не мог с собой сделать и снова ощутил ревность при мысли о том, что кто-то другой сделал ее счастливой. Я посмотрел на ее правую руку, но кольца на нем не было.

- Нет – она покачала головой – Нет, мой хороший – сказала она нежно, и успокоенный этими ее словами, я провалился в сон.

Когда я открыл глаза на следующее утро, я почувствовал дикую панику, не увидев ее рядом. Не в силах поверить, что это был сон, я застонал от ужаса и в этот момент услышал ее нежный голос

- Наконец-то и я могу накормить тебя завтраком

Я развернулся в постели и увидел ее сидящую в кресле возле открытого окна в моей рубашке. В ее глазах снова стояли слезы, но я видел ее нежную улыбку и постепенно приходил в себя.

Я смог выпустить ее из рук только несколько дней спустя и постоянно слыша ее нежный смех, благодарил про себя ту великую силу, которая сжалилась надо мной и вернула ее мне обратно. Я не знал почему я заслужил второй шанс, но смотря на свою любимую женщину, я понимал, что на этот раз все сделаю правильно. Несмотря на боль, навсегда текущую теперь по нашим венам, каким-то неведомым образом, мы оба смогли выжить в этом сокрушительном падении. Я обнимал ее, гладил ее нежную спину и в очередной раз думал о нескольких вещах сразу. О том, что люди не встречают друг друга случайно, о том что вселенная всегда отвечает на твои просьбы, думал о том что нам всего тридцать лет, и у нас впереди вся жизнь.

Ни на минуту не отпуская ее от себя в тот счастливый ноябрь две тысячи одиннадцатого года, я смотрел на нее и знал.

И сейчас и в будущем, мы будем с ней вместе и на этот раз, что бы с нами ни случилось - у нас все будет хорошо.