Зверь, часть VI

Первым что я увидел, открыв глаза на следующее утро, были ее черные кроссовки с серебристой эмблемой Адидас.

- На колени – также жестко как вчера, произнесла она, и я понял, что проснулся от звука ее голоса.

Я кивнул скорее сам себе и попытался встать с пола, на котором провел всю ночь. Когда одеяло задело мою спину, у меня перехватило дыхание от боли и потемнело в глазах. Вначале я подумал, что по-прежнему дрожу от адреналина, но вскоре понял, что у меня жар. Голова кружилась, меня трясло, тело отказывалось повиноваться. Я рассеяно думал о том, что превысил вчера свой предел, и что короткого мучительного сна для закрытия этого кредита было явно недостаточно.

Она ждала молча, и я, сжав зубы, отбросил одеяло в сторону. Я встал перед ней на колени, и понял, что самым сложным сейчас будет убрать руки за спину и выпрямится. От любых, даже совсем незначительных движений, истерзанная кожа натягивалась и начинала кровоточить. Я знал, что перехожу границы, знал, что именно последует за этими моими словами, но удержаться не мог.

- Подожди моя хорошая – сказал я ей, возвращая обратно единственную нежность, доставшуюся мне за непродолжительное время нашего странного знакомства

Сказал, и в тот же миг почувствовал очередной сильный удар по лицу.

За последние два дня я потерял счет этим ударам, и в каком-то смысле они меня уже не волновали. Я не знал почему, но подчинялся ей точно не из страха испытать боль. Я был достаточно сообразительным и хорошо чувствовал ее энергию разрушения. Я знал, что нам обоим будет больно в любом случае.

Когда она резко взяла меня за волосы, чтобы запрокинуть голову назад, я рассмеялся.

- Выпрямись! – скомандовала она со злым отчаянием в голосе

Я переборол свое упрямство и подчинился.

Она снова ударила меня, и я ощутил металлический привкус крови во рту. Я стоял на коленях, заведя руки за кровоточащую спину, и думал о несвязанных между собою вещах. Думал о причинах отчаяния в ее голосе, думал о том, куда все это нас приведет и думал о том, как при своей слабости мне сохранить равновесие.

- Слишком много крови для одного утра – заметил я и снова получил пощечину

- У меня нет на это времени – резко ответила она.

Я смотрел на ее узкие спортивные брюки, толстовку с высоким, застегнутым до горла воротом, убранные в высокий хвост волосы, и небольшую бутылку минеральной воды в левой руке.

- Торопишься? – спросил я, и она снова меня ударила

- Да

Она совладала с эмоциями и ответила мне практически бесстрастно. Практически, потому что я видел ее усталое лицо без грамма косметики, видел красные глаза и видел творящийся в ее душе хаос.

- На кухонном столе упаковка ибупрофена, выпьешь 2 таблетки сейчас и еще 2 вечером. Когда придешь домой, прими прохладный душ и ложись в постель. Если по дороге домой тебе станет совсем больно, купи любой местный анастетик, лучше аэрозоль - но никаких бинтов, ничего подобного. Считай, что у тебя ожог, через пару дней тебе станет лучше. Когда будешь готов, захлопни за собой дверь. У тебя есть около часа, чтобы отсюда уйти.

У меня не было сил спорить и я кивнул. Вопреки всей логике, я хотел спросить ее о том, что значит "совсем больно" и нужно ли мне возвращаться, но она меня опередила.

- Всего несколько правил – сказала она, застегивая свою длинную спортивную куртку - Никакого алкоголя, никакого общения, ни университета, ни друзей. У тебя только 2 дня отдыха, и я хочу, чтобы ты провел их в постели.

Она сделала паузу, и только в этот момент я осознал, до какой степени хотел услышать эти слова

- Вернешься сюда в пятницу – сказала она и и уже направляясь к двери, добавила

- Возьми с собой форму, я не люблю бегать в одиночестве.