О духовности рабства

Естественное стремление к абсолютному рабству представляет собой в гораздо большей степени выражение инстинктивной, первобытной потребности в подчинении, нежели форму эротических ролевых игр, которыми ограничивается мэйнстрим Д/с, оно выходит за пределы рудиментарного животного наследия и проникает в самую сердцевину человеческой души. Абсолютный сабмиссив не просто хочет рабства, он нуждается в нем для самореализации и обретения идентичности. Потребность в рабстве, так называемый "темный императив", управляющий естественной склонностью к подчинению, очевиден на всех уровнях бытия: инстинктивном, эмоциональном и интеллектуальном. Иными словами, рабство - это призвание, во всех отношениях сравнимое с религиозной стезей и равноценное ей.


Как и любое призвание, рабство не обретается автоматически. Стремление к нему подлежит пристальной проверке, а когда проверка пройдена, его необходимо пестовать и направлять. В отличие от других уровней подчинения, рабство по природе своей прежде всего духовно. Его материальные и физические аспекты вполне совместимы с применением поверхностных, технических приемов, используемых в Теме. Но сексуальность не является ни основной движущей силой, ни, тем более, целью глубинного и всеобъемлющего подчинения, которому суждено перерасти в пожизненное рабство.


Если исходить из того, что рабство является призванием, сходство между жизнью в рабстве и монашеской жизнью не может не бросаться в глаза. Оба пути одновременно интровертны и экстравертны, созерцательны и деятельны, духовны и материальны. И там, и там энергетика одного аспекта жизни, причем, казалось бы, вопреки другому, направляется так, что обеспечивает гармонию, в которой они придают друг другу сил, а взятые вместе, как единое целое, становятся большим, нежели сумма частей. Главное при этом то, что modus operandi обоих путей опирается на служение и максимально возможную редукцию собственного эго.


Важно иметь в виду, что, независимо от формального статуса носимого ошейника, прежде всего рабыня подчиняется своей собственной природе. Здесь и высвечивается парадокс видимого противоречия интровертности / экстравертности, а затем он снимается, если понять фундаментальную основу склонности к рабству. Ей требуется материальный, внешний объект для служения, то есть Доминант, но это не отрицает того факта, что на духовном уровне ее подчинение в значительной степени интровертно. Можно сказать, что через Доминанта она подчиняется себе, как бы по доверенности.


Религиозная практика включает в себя множество садомазохистских элементов, от наказания, исповеди и отпущения до служения, воздержания и флагелляции. Подавляющее большинство религий, если не все, используют ритуалы такого типа, предназначенные для сосредоточения духа и укрепления воли к исполнению священного долга. Со всей очевидностью ясно, что магия религии и магия БДСМ - одной природы. Если, как здесь утверждается, магические практики связаны с садомазохизмом, то из этого следует, что садомазохистские практики связаны с магией. БДСМ так похож на магическое действо по той простой причине, что он таковым и является.


Религиозные коннотации и переживания, равно как и методы, которыми они достигаются, неотъемлемы от БДСМ. Дуализм БДСМ-практики параллелен дуализму практики религиозной, а порой так близок, что использует те же самые символы. Нисхождение в подчинение требует как материализации духа, которому приносится служение, так и собственной саморедукции сабмиссива. Когда она подвергается избиению, это демонстрирует ей, что Он сильнее; когда она подвергается унижению, возвышаются Его величие и власть; когда у нее завязаны глаза, Он становится всевидящим, когда связана она сама - Он всемогущ; наказывая, Он отпускает вину, и так далее.


Ни в коем случае нельзя распространять религиозную природу чувств на их объект, обожествляя его. Доминанты - не боги, сколько ни величай чью-либо Госпожу "богиней". Роль Доминанта скорее сравнима с ролью священника в христианской традиции. То есть это человек среди людей, который направляет паству, включая самого себя, к более глубокому подчинению божественному и благоговению перед ним. Священник - сосуд святости, связующее звено между паствой и божеством. В самом нем божественности не больше и не меньше, чем в остальных. Особые возможности и полномочия любого свойства, которыми наделен священник, не являются сами по себе магическими, они скорее следуют из редкой гармоничности его сосуществования с Творением в целом и с самим собой в частности. Чем-то напоминает могущество шамана, личности, безусловно, одаренной и восприимчивой, но никоим образом не сверхъестественной.


Итак, механизмы БДСМ вписываются в привычные схемы любых религий. По форме ритуалы БДСМ могут быть преимущественно сексуально окрашенными, но цель - не удовольствие per se, а экстаз. Помимо и за рамками физической потребности, БДСМ также представляет собой попытку души сделать секс одухотворенным. Лишь через понимание и признание сакральной ценности подчинения рабство будет истинным. И тем самым оно становится священным.


При всей своей сакральности и священности БДСМ не является самостоятельной религией и не может ею стать. Но он совместим с религиозным образом жизни, и верующим БДСМ-ерам просто необходимо найти такой способ совмещения. Какие бы на этом пути ни возникали догматические осложнения, бесспорно, ни Господство, ни подчинение не могут существовать в изоляции от иных сторон, совокупность которых и составляет человеческое бытие. Несмотря на риторический пафос приговоров, выносимых обычно теми, кто толком не понимает ни БДСМ, ни свою собственную религию, в голове сабмиссива нет противоречия между рабством и верой. Поэтому важно сделать так, чтобы отправление религиозной жизни стало естественным элементом ее подчинения.


Важность реализации в рабстве тех, кто к этому призван, самоочевидна. Для того, чтобы достичь этих глубин подчинения, нужен огромный и тяжелый труд, и лишь немногим менее устрашающей представляется работа, которая требуется для того, чтобы там и оставаться. Как хорошо известно многим религиозным людям, а равно и сабмиссивам, кротость зиждется на железной воле. Но несмотря на все тяготы, и вопреки распространенным в ортодоксии от БДСМ мнениям, рабство никогда не бывает целью в себе. Никакое призвание не бывает целью в себе и не имеет ценности само по себе.


Смирение, которому учит ошейник, должно стать точкой зрения, с которой рассматривается и воспринимается все сущее. Сила, черпаемая из успешного служения, из того, чем обогащает Тема, должна быть передана в распоряжение тех, кто в ней нуждается. Выносливость, укрепленная болью, дисциплиной и трудом, должна выливаться в терпимость и снисходительность к тем, кто мыслит и действует на основе иных ценностей, включая тех, кто отрицает состоятельность БДСМ или даже самое его право на существование. Четкое осознание такой идентичности, получаемое через медитацию и испытания, приведет к пониманию, а потому и к уважению культурных и этических различий. Покорность и самоотречение, представляющие собой неотъемлемые черты естественного рабства, должны относиться не только к Господину или Госпоже, но и к человечеству в целом.


Без этого путь рабства лишен смысла, ценности и морально пуст.