Я помню, мне было лет семь или восемь, я что-то опять натворила, ты
разозлилась и сказала: "Собирай вещи, я отправлю тебя в интернат!". Я
вопросительно посмотрела на тебя, и ты заорала: "Собирай, сказала, вещи! Ты
больше тут не живешь, поедешь в интернат". И я села на колени перед своей
полкой с тетрадками какими-то изрисованными, вырезками из журналов,
разукрашками, наклеечными альбомами и стала их разбирать и укладывать. Я сидела
на коленях перед открытой полкой, раскладывала свое жалкое детское имущество,
которое для всех остальных людей в мире являлось просто мусором, я не рыдала
навзрыд, у меня не было слёз, они застряли в моём маленьком сердце. Мой мелкий
восьмилетний мозг тогда переваривал кучу новой информации. Именно в тот момент,
когда я, сидя на коленях перед своими вещами, собирала их в кучу, чтобы
убраться навсегда из этого дома, ко мне пришло осознание, что я могу быть
никому не нужна. Вот совсем никому. И сколько бы после этого ты не говорила,
что просто хотела припугнуть меня, мам, что просто тебе надоело мое из рук вон
плохое поведение, сколько бы ни говорила, что любишь, беспокоишься и что вся
семья меня любит, я все равно теперь больше никому не верю. Ни единому
человеку, который говорит, что я ему нужна. Потому что по-любому когда-нибудь
опять настанет день, когда меня заставят сидеть на коленях и собирать в кучу
все, что мне принадлежит...
2012-11-16 в 05:09
просмотров 815