Лисёнкова

Ты ушел, и осталась в душе пустота,
Словно в небе дырища черная.
Я, наверно, неправильная? Не та?
Неугодная. Обреченная.

Я пыталась заполнить дыру целиком:
Смехом, шопингом, кавалерами,
Заливала ее дорогим коньяком,
Зажирала её эклерами.

Не срастались края этой бл**ской дыры,
Только ширилась рана жгучая.
Пьянки, жрачка и секс не лишали хандры,
Не лечили, а только мучили.

И тогда я подумала — это вранье
Давит душу ненужным бременем.
Ты же был. И любил. Значит место — твое.
А дыра? Заживет со временем.

Я остыла, простила, вздохнула, и вдруг
Крик сменился усталым шёпотом...
Заросло, отболело, прошло как недуг,
Но остались ценнейшим опытом:

На душе тонкий шрамик — почти не болит,
Чуть саднит от того, что прожито,

И на жопе добротный такой целлюлит

От ебуч*х моих пироженок.