Т.Шаов - О пользе и вреде снобизма

По возможности, рекомендую скачать эту песню и слушать в оригинале =))

На диване я, как древней грек на травке,
Разбавляю, как Сократ, водой портвейн,
Генри Миллера читаю, Джойса, Кафку,
И снобизм свой, занюханный, лелею.
Денег нет, в стране бардак, в воде холера,
На душе ненужные сомненья.
Лишь портвейн, да музыка Малера
Успокаивают мне пищеваренье.

Богу, братцы, богово, ну а снобу - снобово!
Ну а снобу - снобово!

Вот сосед - прикинулся банкиром,
Пьет "Клико", к валютным ездит дамам.
Правда, Сартра путает сортиром,
А Ван Гога пугает с Ван Даммом.
И ничуть ему от этого не грустно,
Взял цыган, и на извозчике к актрисам,
Он не сноб, он просто счастлив безыскусно,
Как ребенок тихо счастлив, что пописал.

Засветло встанем, тянем-потянем,
Бабка, дедка, внучка, жучка, котофей -
Вытянуть не можем.
Размышляя об эстетике Матисса,
Погружаюсь в свой экзистенциализм,
Я бы тоже, может, дернул по актрисам,
Да мешают только бедность и снобизм.
Мой снобизм - он как лучик путеводный,
Помогает воспринять судьбу, как должно.
Мол, художник - он обязан быть голодным,
Он худой, но гордый, он - художник!

Вот другой сосед, тот люмпен неприличный.
Бедный Йорик, жертва пьяного зачатья,
Для него Бодлер с борделем идентичны.
Ну а Рембо и Рембо - родные братья.
Да пускай шумит, не зря же он напился!
Пусть ругает президента "педерастом".
Лишь бы он в подъезде не мочился.
Да не лез бы к управленью государством!

Горлица вьется.
Песнь раздается:
"А не лепо ли бяше нам, братья...".
Да ни фига не лепо!

Нувориши тихо хавают омаров,
Маргиналы хлещут горькую заразу,
"Мы гораздо круче Занзибара!"
Государственный снобизм сродни маразму.
Ой вы, гой еси, бояре с государем!
Гой еси вы, вместе с вашим аппаратом!
Доиграетесь - глядишь, приедет барин,
Он рассудит - кто был большим демократе)

Давеча прочел в одной я книге:
Там сказал кому-то раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим только фиги!"
Я вперед смотрю - там тоже фиги. Скверно
Пушкин умер, на жнивье туман да иней,
Из деревни слышно рэповую песню,
Над седой усталою страны равниной
Гордо реет непонятный буревестник.

Засветло встанем,
песню затянем:
"Тирли-тирли я гуляла молода,
Пока не померла..."