Нынче - ветрено (рассказ для Гюнтера)

Часть 1. Штиль

—

Назавтра случился тайфун - и выход в море запретили. Отец, уже взявший машину в аренду до бухты, утешительным жестом провел по алькиной голове. Тот упрямо выпростался из-под ладони. Хотя видел - отец огорчен не меньше, чем он.

Сколько разговоров было еще в Москве, когда укладывали чемоданы! Алька и боялся неизвестности, и горел жаждой новизны. Подумать только - самый край земли, русская Исландия, русский Сан-Франциско! - как только не называют эти края. Отец увлеченно рассказывал, что в горах можно встретить тигра, а лис и в городе. О том, что этот город похож на разломанные ярусы его любимого Колизея, разбросанные по берегам полноводного залива. Что есть острова и уголки на той земле, где еще не ступала нога человека - они обязательно доплывут туда, как только купят катер. А катер купят, как только самолет опустится на посадочную полосу.

Показывал на планшете фотографии до изумления синего неба, сосен, вспарывающих корнями обрыв, и сразу под обрывом - золотой песок, зеленые волны. Фьорды - будто родом из Норвегии.

Алька сразу почувствовал тягу к Дальнему Востоку, что-то заныло у него в груди. Зашевелился почти убитый последним элитным лицеем и тик-током романтизм. Дальше он дулся и ворчал больше для порядка - ему-то каково покидать друзей, любимую Москву, Еотову, наконец!

- Еотова? - отец с матерью одновременно и очень похоже подняли брови.
- Есть одна тян, - пояснил Алька, - так сейчас называют девушек.

Семья, за исключением сестры, ужинала в гостиной. И Алька страшно завидовал Наталье (только так!полным именем!), которая, едва ей исполнилось 16, укатила к тетке в Лондон, почти сама, если не считать отцовского спонсирования, поступила в колледж и сейчас упорно грызла гранит искусствоведческой науки. А заодно тусила каждые выходные. Интересно, как ей до сих пор удавалось избегать …

- Тян, - родители посмеивались. Мальчишке 13, резко пошел в рост, конечно, сейчас напоминал нескладного кузнечика, но какие в 13 девушки! - Тян, подумать только!

- А ты в молодости их как звал? - нахмурился Алька.
- Зачем звал? - удивился отец. - Сами приходили…Ай! - шутливо прикрыл он локтем голову от матери, шлепнувшей его салфеткой.

Истории о том, что девушки отца сидели прямо на ступеньках подъезда, подкарауливая его до и после сначала школы, потом спортсекции, потом службы, потом работы, потом первой жены, потом второй-гражданской, Алька слышал неоднократно - и всегда удивлялся, как мать, один раз выйдя за отца замуж, обратно не вышла, а так на 17 лет и осталась. Мать рядом с отцом казалась ребенком - хотя ее уже переросли собственные дети. Узкое лицо, огромные почти навыкате глаза, из которых всегда исходил свет, тонкий рот с всегда приподнятыми в полуулыбке уголками губ, мать было сложно назвать красавицей, но…

Но она была тенью, неотрывно следующей за отцом, похожей на него как сестра - неопределенным, ускользающим, выражением лица, юмором и невероятной работоспособностью.

Вот и сейчас, когда отец, уезжая теперь уже на несколько месяцев на край земли, она ехала с ним, Альку же пришлось прямо перед учебным годом взять с собой, потому что присматривать за ним отец больше никому не доверял. Дурная Алькина голова! Всего-то две сигареты! После которых его жизнь превратилась в какое-то тюремное расписание. Просить о помиловании было бесполезно, у отца, никогда не повышавшего на них с Наткой-Натальей голоса, а тем более не поднимавшего руку, было одно средство воспитания - трудотерапия. Косячишь - отрабатывай. После тех сигарет добрейшей души тренер Андрей Сергеевич гонял Альку на тренировке так, что тот чуть не засыпал прямо в холле на коврике. На сборы его не взяли, прощай, разряд.

Интересно, будет ли нормальная спортшкола на ДВ? Пустит ли его отец туда?

Как назло, именно в дни их прилета погода резко ухудшилась. В море не выйти, на пляже холодно. Алька бесцельно бродил по центру, с любопытством разглядывая людей.

- Ну не няньку же для него нанимать! - раздраженно отмахнулся отец на замечание матери, что Альке скучно - ни карманных денег, ни гаджетов у него "в тюряжке" не было.

Потом задумался, а может и испытал нечто сродни угрызению совести. - Вот что, завтра ведь суббота, Леночка?
Мать кивнула.
- Схожу-ка я с этим туристом в его будущую школу, - решил отец. - Познакомлюсь с классным руководителем, спрошу, хватит ли его знаний, перепрыгнуть через 8 класс. А может и попрошу с ним позаниматься, если не хватит.

Алька мысленно взвыл. Летом! Учиться! Изверг!

- Ты чем-то недоволен? - отец заметил его гримасу.
- Ну па, какие тут знания-то? Провинциальная сельская школа, церковно-приходская, тут небось даже информатики в программе нет, зато до сих пор труд и военподготовка!

- Ну вот и посмотрим, - отец развел руки, мол, ничего не попишешь. - Но учиться дистанционно я тебе не позволю. Учебники, методички, книги, репетиторы - это пожалуйста. Никакого интернета! Хорошо бы, чтобы в этой школе даже компьютера не было.

…Там были макинтоши. На каждой парте. Даже не парте - одинарном столе, вместительном, с подставками под экран, клаву, пространством для письменных принадлежностей.

Отец запнулся на пороге класса - Вот так… - настолько растерянным Алька его никогда не видел. Навстречу им, от окна, с солнцем бившем ей в спину, шла десятиклассница маленького роста. И только когда она подошла почти вплотную - Алька понял, что ей лет 35, он не разбирался в возрасте у пожилых.

- Добрый день.
- Ддобрый, - почему-то заикнулся отец. Откашлялся. - Прошу прощения за беспокойство. Нас направил к Вам в кабинет директор. Это, - он подтолкнул Альку вперед, - Алексей. Алексей Назаров. Он…

- Да-да, - будущей классной пришлось отступить и закинуть голову, чтобы посмотреть Альке в глаза. Ее это совершенно не смутило, а вот Алька почему-то покраснел от ее внимательного взгляда, будто буравчиками сверлящего его через очки.

- Знаю, мне говорили, что Алеша у нас пробудет до конца второй четверти. Отметки у него прекрасные, средний балл 4, 75. Не вижу преград.


- Вера…Ярославна? - отец будто удивился тому, что ее отчество совпало с его именем.
- Верно, - она кивнула. - Я веду литературу во всех старших классах и факультативно еще несколько предметов, но они для историко-филологического профиля. А ты, как мне говорили, на социально-гуманитарном? - снова эти ледяные буравчики.

Алька дернул шеей. Почему-то вспомнил здание морского института по соседству со школой. Кирпичное старое здание. По-над обрывом. И море - уходящее за горизонт.

- На математическом! - фальцетом почти выкрикнул он.

У отца приоткрылся рот. Математику Алька ненавидел до сегодняшнего дня - как и вся их семья гуманитариев.

Чему-то удивилась и Вера Ярославна. Впрочем, она быстро перевела взгляд на отца.
- Прошу прощения, а Вы?..

- Ярослав Сергеевич. - почему-то это прозвучало явно насмешливо, он разве что каблуками не прищелкнул. - А этот герой героически сейчас врет. У него в журнале 4 по алгебре из жалости, там полновесная двойка. И делать с ней что-либо бесполезно.

- Посмотрим, - улыбнулась Вера Ярославна, и эта улыбка преобразила ее лицо так, что Алька даже забыл, зачем они сюда пришли. - У нас педагоги выпускники ведущих столичных ВУЗов, если Вы еще не в курсе. Летом ведутся дополнительные занятия, Алеша может на них приходить, если захочет.

- Алька, - вопросительно попросил онемевшими губами Алька.
- Алька, - согласилась Вера Ярославна . - Ты можешь прийти завтра, к 10. Сдашь дополнительные тесты и будешь зачислен либо к математикам, либо к юристам.


Теперь вместо буравчиков в глазах у нее были золотистые солнечные лучики.

- Вера … - отец снова запнулся, - Вера Ярославна, - теперь она повернула к нему голову. - Я бы хотел поговорить с Вами об Альке вне его слышимости.

- К сожалению, у меня мало времени, Ярослав Сергеевич, - она чуть нахмурила лоб, - Вы меня и так застали едва-едва.
- Это важно, - отец взмахнул папкой с остатками алькиных школьных справок, не осевших пока в кабинете врача и физкультурника. - Буквально 5 минут!

- Хорошо, - классная пожала плечами, - прошу Вас, - показала на парту, близкую к ее столу - на возвышении, как кафедра в университете.

Алька мгновенно оказался носом перед закрытой дверью. Даже не сообразил, как быстро отец его выпихнул. И понял, что если он хочет лучших для себя условий, быть в курсе событий ему точно надо. Подслушать, то есть.

Из-за двери не было слышно ни звука. Только где-то сбоку зазвучали неразборчиво голоса. Он ринулся на этот звук - в соседнем, по счастью открытом, классе было распахнуто окно.

Отец и классная стояли у соседнего окна. Сильный ветер приглушал их беседу, но даже при этом от услышанного у Альки взмокли ладони.

- Какого черта? - отец был в ярости, тон его не повысился, но ярость заставляла деревенеть от страха даже мальчика за стеной. - Ты здесь какого черта?

- Я здесь уже десять лет, Ярослав Сергеевич. И не черта, а …
- Только не надо мне врать, дрянь, - тут отец перешел на шепот, и Алька напряг изо всех сил слух, - Я в твое желание сеять разумное, доброе, вечное не поверю.


Вера не ответила.

Был слышен вздох. Глубокий, тяжелый.

- С каких пор учительницы, пусть даже хороших школ, могут себе позволить носить платья от Сен-Лорана? - теперь у него был обычный спокойный голос. Так отец обычно разговаривал с секретаршами. Некрасивыми, но старательными. - Кольца нет, потому что не замужем или не носишь?


- Ношу.
- А почему на левой?

Снова молчание.

- Я надеюсь, этот разговор у нас с тобой первый и последний. Черт бы тебя побрал.

Звук хлопка. - Это о мальчике, для тебя, школьного врача и тренера. И если я тебя замечу хотя бы на капельке предвзятости, хотя бы на малейшей несправедливости к моему сыну, ты никогда нигде больше не сможешь преподавать, ясно тебе? Думаю, догадываешься, почему.

- Держите себя в руках, Ярослав Сергеевич. - и добавила что-то совсем неразборчиво. - Мне есть, что Вам противопоставить.
- Его мать в школу не придет.
- Я вовсе не о Елене Павловне, - смешок, - если бы мне было надо, она давно была бы в курсе.

Скрипнул пол под тяжелой отцовской поступью.
-Вера, - вдох - как будто ему не хватало воздуха, - Вера…

У Альки от любопытства горела щека и ухо, которым он прижимался к проему окна. Он неосторожно махнул рукой, и …смахнул с грохотом цветочный горшок с подоконника.

- Что такое? - за стеной заторопились. Алька соображал доли секунды, первый этаж, успеет, - и перелетел ласточкой через подоконник, чудом не задев другие горшки.

Он врос в стену, закрытую от взглядов сверху козырьком крыльца.

- Сто лет не видел, чтобы на подоконниках в школах росли цветы.
- У нас еще живой уголок есть, Ярослав Сергеевич.
- Я скажу Алексею. Наша мама аллергик, поэтому дома нет животных. А он очень любит и кошек, и собак.
- У нас как раз есть кот. Не удивлюсь, если он и разбил.

Светский разговор родителя и учительницы. Алька потер лоб недоуменно. Если бы не эти бисеринки пота от волнения…он мог бы подумать, что привиделось. Откуда такая ярость у отца? Получается, он знаком с этой женщиной, живущей так далеко и никак не соприкасающейся с его миром?

Он успел как раз зайти обратно в школу и завертеть головой, будто заблудился, когда из-за поворота вышел отец. Улыбающийся, приветливый, знакомый.


- В 10, - классная, вышедшая за ним, тепло смотрела на Альку, - не опаздывай, …Алька.