on heaven's door

Я встретила рассвет
В компании порно-актрисы,
Которая играла мне на скрипке.

Мы сидели на крыше одного из старых, сдающихся в аренду промышленных заводов,

Вытащив несколько стульев с бутылкой вина.

Голые из-за жары.

И она играла.

В огненных лучах восхода эта девушка, с ломаной-переломаной судьбой, развязная, вульгарная, крашеная блондинка стояла, закрыв глаза, прижавшись щекой к скрипке.

Скрипка пела.

Я не помню о чём, потому что не могла ни слышать, ни понимать, ни видеть из-за слез.

Она играла - будто рождала в муках весь этот мир.

В её профиле, порывистых движениях смычка, босых ногах на темном грунте крыши,

совершенно не сексуальной, не телесной красоте,

в музыке, которую я не слышала - музыка входила мне в сердце, эта девочка вливала мне музыку в сердце будто мертвую и живую воду.

В этом - было все.

Я плакала навзрыд.
Прежние горести ушли.
Радости казались скрытыми какой-то занавесью - все они больше были не важны.

Моя жизнь мне виделась совершенно далёкой и чужой.

Я видела наши тени
Золотое жаркое небо.
Девушку в ореоле светлых волос - точно в нимбе. В одних её закрытых глазах, пальцах, сжимающих гриф, было столько, что я поняла - то, что я знала и помнила до этого не имеет никакого значения. И если есть на свете счастье, то вот оно.

Это было нечеловеческое.

Это было больше всего вместе взятого, что может быть у человека.

Я видела д у ш у на расстоянии вытянутой руки.

Стоящая фигура со скрипкой не была больше назойливой тп, порно-звездой, болтливой не слишком воспитанной - грубая глупая маска. Когда я увидела её впервые, она произвела на меня негативное впечатление. Слишком восторженная, шумная, дерганая.

Но она уснула в течение ночи на вечеринке в лофте - я сидела неподалеку и сначала из-за края книги видела только её кисти рук, сложенные на груди как у Венеры Боттичелли. Она спала, по-ребячески простодушно приоткрыв рот, не реагируя на подколки людей вокруг - она спала очень крепко.

А когда все разошлись, я вылезла на крышу. Город ещё спал, но было уже совсем светло. Я разделась и сидела на краю крыши в привычном коконе жадной эгоистичной тоски.

Она вышла на крышу - тоже обнажённая, нас влекло к друг другу общей болью. Без ебливого голода, ничего друг от друга не хотя, мы сидели рядом и говорили очень просто, будто старые друзья.

Она вышла на крышу с футляром скрипки. И оказалось что я частенько могла видеть её в центре города - она играет там, для себя, основные деньги отдавая напарнице.

Я ничего не ожидала, общаясь с ней, не для новой информации, не по обязанности - потому что я впервые за долгое время слышала другого человека, ничего от неё не хотя. Слышала, потому что ей надо было говорить.

А потом она спросила: хочешь, я для тебя сыграю?

Когда она опустила смычок, я уже успела отойти достаточно далеко, повернувшись к ней спиной не в состоянии остановить слезы. Я не знала, что видела и как могла бы сохранить в своей памяти на всю жизнь момент её игры.

А потом озарило.

Я видела доказательство существования Бога.

Потому что...

...если личность - с точки зрения "нормальных людей" - дурная, плохая, асоциальная, сумасшедшая, одержимая грязной нимфоманской похотью вдруг с помощью одной скрипки, немого дерева с жилами, вливает в сердце другим людям счастье, убирает многолетнюю боль и сама озаряется на глазах нимбом...

...если оказывается, что у этой девочки, у этого отверженного социумом одинокого, несчастного, порицаемого и абсолютно как бабочка-одновневка беспечного, ни о чем не задумывающегося, легкого, настолько прекрасная эфемерная тонкая душа...

и я видела именно душу её тогда, не тело, не тень,

значит, Бог есть.