С улыбкою странной
Снилась Девочка. Юная, белокожая, с лепестком лихорадочного румянца на щеках.
Длинные черные ресницы, глаза - густого крепкосваренного кофе.
Я услышала возгласы резвящейся девичьей компании - сидя на противоположном
берегу широкой, мутнозеленой позднеавгустовской реки. Мои руки были заняты
книгой, глаза слипались от яркого солнца - и мир плыл перед глазами. Я знала:
случилось что-то плохое. Оставила ли я ее - но как я могла, посмела её
оставить? Ушла ли она сама?- и тогда простительно, она всего лишь ребёнок!
Почему-то мы обе умели летать - и в несколько вспышек воспоминаний, перепорхнув
друг к другу, мы застыли в реке, в неуклюжем объятии, по колено в воде, с
подоткнутыми юбками под которыми мелькали загорелые стройные ноги...
Во сне после была школа, где мы обе оказались в одном классе (не должны были),
я все пыталась удержать ее, объяснить, попросить прощения - но она
выскальзывала живым теплым призраком, упругой тенью.
И все-таки, всё-таки! уже вытаскиваясь из сна - беспощадным зимним утром,
бесконечно далёким от юности, кофейных глаз, длинных каштановых волос,
полуоткрытого алого, прекрасного как рождество рта - с голосом, точно шелк
ленты на подарке...утром, в котором не было ничего, хоть сколько-нибудь
близкого к счастью, кроме солнца, плещущего лучами на белые слепые стены моего
жилища - а тогда треугольниками света солнце прорезало мрамор ее божественного
тела ...этим утром, которым я, как сто тысяч утров до, не должна была помнить
- в необъяснимой тоске я цеплялась за сон,
где в моих руках она выгибалась рвущейся вверх виноградной лозой, и губы ее
были нежны, точно мякоть под разорванной кожицей ягод, и кожа бархатом
обволакивала мои пальцы - как матовые плотные листики, которыми устилается дно
корзины, куда складываются старым виноградарем прошлое чаши с причастием.
Она была моей единственной любовью, не требующей слов - но изьявляющей их сама,
моей собственностью, моей властительницей - претенциозное, глупое, умное,
изобретательное дитя, - которое ничем не могло меня задеть, и всё-таки
задело.
Укол боли во встревоженномгорле, мрамор венериной груди под ладонью, кислое
молодое вино на кончике языка, солнечный ожог...
Как мало получилось - а я хотела ей сказать, про смелость, берущую города,
про время, забивающееся в уши, от чьего бормотания невозможно увернуться - и
надо, обязательно, слушать, про дружбу, истиннее, чем любовь.
Про то, что где-то в глубине души я жду её, чтобы всем поделиться.
А у меня не осталось в памяти даже ее телеграмма. Украдкой лайкаю рассказы вк.
2020-12-12 в 21:57
5 просмотров 537
