Навеяно записью в дневнике
О девайсах
"Гражданин! Немедленно поднимитесь! "Е-е мое! Встаю. Это господа дружинники.
Трое. Начали права качать. Я официально им заявляю:
"Мы подписали соглашение в Хельсинки? Подписали. Там пункт такой есть
"воссоединение семей". Вот какое дело. Я свои права знаю. Вон он летит над нами
секретный спутник "Сатурн". Проверяет, выполняем мы то, что подписали в
Хельсинки или темноту с чернотой разводим. Не мешайте воссоединяться мне с
любимой женой Дуськой!" "А зачем вам самодельный член из политбюрона?" — ехидно
так спрашивает ихний старшой, пока Дуська, бледная от срамоты, брюки
натягивала. "Мы этого в Хельсинки не подписывали! " — очень жестко и давить
начиная, прет на меня второй. Третийже вежливо приглашает:
"В связи со случаями полового разбоя среди спящих алкоголиков, пройдемте без
эксцессов".
Я снова начинаю права качать насчет Хельсинки, а они уперлись на одном:
"Зачем вам член из политбюрона? " "Вы мне ответьте, — говорю, — куда тресковое
филе девалось и почему колхозники объявили холодную войну партии и народу —
картошку по 7 рэ ведро продают, живоглоты. Тогда я вам скажу, зачем мне член
политбюроновый!" Дуська в ноги мне бросается. "Федя, ты что, тоже сесть
хочешь? Идем. Я все расскажу, нас отпустят и ты спать ляжешь. Ты почернел,
Федя, от пьяни. Пойдем!" "Хорошо, — говорю, — пошли, но в протоколе
необходимо желаю записать, что за все время ни разу не выразился "хуй",
говорил исключительно лояльно "член". Так и записали в отделении. Тут и начался
шурум-бурум. Прокуроры приехали, Чека, парторг наш и прочая шобла. Трое суток
допрашивали то меня, то Дуську, на очные ставки раз пять водили, но я же не
олень сохатый, я бывший член партии и по дороге в лягавку успел поднатаскать
Дуську как следует. "Помни, — говорю, — одно: хуй ты купила на Тихом рынке в
том ряду, где раньше картошку продавали. Продал тебе его негр, у которого
деньги стырили из кармана, а расплатиться за творог было нечем. Просил он за
него десять. Ты дала три двадцать. Вот и все. В остальном выкручивайся, как
знаешь. Дома же я тебя поколочу. Так не делают! Я хожу еле-еле до сих пор. Очко
ведь не железное! " Между прочим, на меня, на мой позор и травму всей шобле
было плевать. Они старались понять, кто вынес из совершенно секретной
лаборатории кусок новейшего полимера политбюрона. Ведь его хранили в сейфах,
ключи же от них были только у Главного Полимерщика. Если бы Пентагону удалось
достать кусочек политбюрона размером с пробку от "Солнцедара", то мы, как я
понял из допросов растеряли бы свое стратегическое преимущество к ебеной бабушке
