записки. синее, очень.

Синее…Совсем синее..За пьяным рассветом пьяный вечер. Такой привычный порядок вещей. Утро, день, ночь и снова утро. Похмельное, больное, страшное.

Пару дней живешь трезвым, клянешься, что все, никогда больше. Ипала я эту жисть..
Когда я стала разбираться в качестве спиртных напитков? Пожалуй, когда стала зарабатывать больше. Качественнее, безусловно, похмелье мягче, да…

Суть не изменилась. Все-бухло. В какие бы этикетки и бутылки не рядилось.
Жизнь в синем цвете. Это только кажется, что ультрамарин-это классно. Постепенно синий цвет становится грязным, грязно-синим, грязным, чёрным…

Вечером, успевая до 23-х, иду в лавку, размазывая пьяные слёзы по щекам от собственного бессилия, от ненависти к самой себе…
А потому что, что страшно жить в сознании. Точнее, осознанно. И пишется не так откровенно, и трахается не так отвязно, и живется совсем невесело, совсем…

Пока ещё стыдно. Стыдно потерять лицо. Однажды разбила бутылку пива в ближайшей лавке, пару недель не заходила к знакомым продавщицам.

Прусь в ночь, проклиная антиалкогольные законы, уже конкретно подшофе. Обещая себе, что это самый последний раз, что завтра я начну жить по-другому.

…Очередь страждущих и знакомая продавщица, с таким понимающим и усталым взглядом пробивает очередную бутылку, молча, потому что я не могу говорить. А у меня ёще и сопутствующий товар, я же приличная, я для компании, на завтра, на выходные…

Нас много, В очереди, Те, ещё до 23-х добежал. Уже узнаю лица.
Одни ещё, типа меня, сохраняют лицо, делают вид и одеты прилично.
Есть те, кто ещё стесняется, но не очень. Протягивают несмело чекушку, пряча глаза, пока ещё им стыдно.
Тем, кому не стыдно, заходят смело, распространяя сильный запах вокруг себя. Они уже преодолели точку невозврата.
Похмелье…Разное бывает. Если удалось не перепить, то счастье единения с миром, особая прозрачность в воздухе, и птицы поют шибче, и снег падает музыкальнее, и дождь философичен и люди такие хорошие…

А если не удалось…Лучше и не просыпаться.. С опытом именно этого научаешься избегать.
Кроме трезвой жизни. Моя зависимость всегда со мной, сестра родная уже.
Только договориться до определенных пределов. Когда мне нужно быть трезвой, она ждет. Когда я готова нажраться, я приглашу её в гости.

Полюбить свою зависимость можно. И даже нужно порой, при этом оставить за собой право решать, кто главнее. Очевидно, владелец зависимости. Она не уйдет совсем, никогда, бывших не бывает. Она ждет отмашки.

Подождёт, переломится…