ТЁМНЫЕ ВОДЫ НЕВЫ 09: НАРУЧНИКИ НА БАЛКОНЕ

@музыка Love — Pop Youth

31 декабря 2008 года во время боя курантов он вытолкнул обнаженного меня на стылый ветреный балкон, пристегнул наручниками к железным перилам, сказал "с Новым годом, сука!" и ушёл в тепло комнаты, закрыв за собою дверь.

Его голос был хриплым, как скрип ржавых петель, а губы расцвели в улыбке-харакири. Он плюнул мне в лицо, и его слюна, горячая, как расплавленный свинец, медленно сползла по моей щеке.

На дворе стоял волглый ноль, в луже сидел какой-то нетрезвый гражданин и громко пел песни. Сырой холодный ветер сразу обхватил меня, люди, курящие на балконе напротив, заулюлюкали было, но быстро про меня забыли, исчезнув в пасти своей мерцающей мутными огнями квартиры.

Новогодние призраки подвыпивших граждан мелькали в освещенных окнах.

Я как-то безучастно подумал, что до утра-то я, конечно, не доживу...
Нет, я, конечно, мог бы закричать, начать звать на помощь.
Но разве стал бы мой автократор тогда глядеть на меня сквозь стекло балконной двери с таким холодным восторгом?

Крупно дрожа, я медленно наливался синим цветом – я видел, как сумрачно потемнели мои руки и ноги. Страшно не было. В этот момент я отчётливо чувствовал, НАСКОЛЬКО я ему нужен, нужда эта стала осязаемой, плотной и проистекала от него ко мне удушливой горячей волной.

Стекло, разделявшее мой стынущий в ледяной сырости мир и его– тёплый пряный мир нашей гостиной – превратилось в линзу фокусировки и усиления наших взаимных токов.

Знаете, почему он вытолкнул меня на балкон? Он пытался пережить наше частичное возвращение к учебе и сокращение дневного рациона отравы.

Через вечность дверь снова открылась. Немилостивый мой владелец вволок меня, трупно-хладного, обратно, за волосы, как мешок с мусором, выброшенный за порог. Внутри было жарко, как в топке, и я, тварь дрожащая, почувствовал, как жизнь медленно возвращается в меня обратно — не как милость, а как очередная пытка.

— Ну, что надо сказать? – обратился ко мне он, подавая стопку коньяка.
— Спасибо, — прошептал я, цепенеющими пальцами сжимая
холодное стекло, чувствуя, как обжигающий алкоголь смешивается с кровью на моих треснувших искусанных губах.

Он рассмеялся и закурил, медленно наматывая прядь моих волос себе на палец.
Во дворе начали запускать фейерверки: в темном мире за окном с грохотом распускались сверкающие цветы. Автократор легонько прижег мое плечо сигаретой.

Острое ощущение счастья, наполнившее меня с момента моего возвращения с балкона, толкнуло изнутри в грудь и стало совершенно невыносимым. Я судорожно вздохнул и прикрыл глаза.

Слушая, как грохот фейерверков сливается с биением моего сердца, я подумал, что, наверное, это и есть любовь — когда твоё тело уже разучилось дрожать от холода, но по-прежнему содрогается от его прикосновений.