Укроп для госпожи

Из хроник Ели Лоховской, записано в день, когда даже кошки сторонились кухни.

Было около трёх дня. Еля Лоховская — женщина с энергетикой подавленного трамвая и телом, напоминающим раскрывшуюся муку в момент обиды — ожидала доставку. Настроение было укропное. То есть: чуть возбуждённое, но с горечью в конце.

Раздался звонок. На пороге стоял голландец, высокий, с кожей цвета керамической плитки и ямочкой в подбородке, которая, казалось, насмехалась над физикой. В руках — пакет.

— Здравствуйте, доставка из «ЭросМаркт», — сказал он. Голос был такой, будто он только что покусал ароматическую свечу.

Еля резко распахнула халат на один пуговичный щелчок ниже, чем требуется по санитарным нормам.
— А где укроп? — прошипела она, оценивающе подмигнув глазом.
— Всё есть, кроме укропа. Склад не справился с зеленью, — вежливо улыбнулся он.
— Но вы ведь можете… как сказать… компенсировать недостачу иначе, — томно выдохнула Еля, демонстративно села на подоконник и выгнула спину в стиле «голодный суслик зовёт весну».

Голландец не сдвинулся ни на миллиметр. Он был как памятник сексуальной устойчивости.

— Простите, мэм, но… я гей, — отчётливо произнёс он.
— Да ты что… — Еля медленно раздвинула колени, как старый шкаф, — даже для меня?

— Тем более для вас, — ответил он с европейской мягкой вежливостью. — И, если позволите, я не зоофил.

На этих словах в комнате стало так тихо, что в углу упал тюбик гуталина звуком конского дилдо.

Еля побелела, затем покраснела, затем потемнела в области коленей. Её лицо выразило весь путь от соблазна до международного дипломатического скандала.

— Ты… голландец! Ты же… с тюльпанами должен быть мягче! — прохрипела она, теряя доминантность, как воздушный шар без узелка.

— Тюльпаны — да. Но не для грядок с плесенью, — спокойно ответил доставщик, поклонился и вышел, оставив на полу аккуратно сложенный счёт и открытку со словами:

“Вы прекрасны. Но не для всех. И это нормально.”

На стене осталась тень от его тела и стойкий запах профессионализма.

Еля ещё долго нюхала мармелад и стонала в гуталиновую банку.
А укроп она так и не получила.