Необыкновенные рыночные отношения Шизиды.

Чахоточный туман плотным серым дырявым одеялом укутывал бедную деревеньку, когда сутулая бабка Шизида и её косматый попутчик Человек-Петух Гнидор отправились на местный базар за припасами. Сквозь молочную протухшую пелену едва проглядывали силуэты двух сутулых фигур, спешащих по своим недобрым делам.

Добравшись до старой рыночной площади, нелепая парочка вызвала настоящий переполох. Разбитные торговки, закутанные в выцветшие платки, с воплями шарахались во все стороны, завидев этих жутких существ.

- Да еб твою мать, глядите-ка! - взвизгнула краснощёкая баба, продающая квашеную капусту. - Это ж ведьма со своим сынком - петухом-оборотнем! Берегись, народ, они нас всех сожрут, суки!

Гнидор, заслышав эти слова, громко, с присвистом, прокукарекал, отчего целая стая перепуганных кур рванула в разные стороны, разнося повсюду говно, перья и пух.

- Ха, кукареку, епта? - ехидно хихикнула бабка Шизида, подслеповато щурясь. - А ну, Гнидор, напугай этих долбоёбов! Пусть знают, с кем связываются, твари!

Петух недовольно фыркнул и, широко расставив кривые ноги, принялся нависать над прохожими, угрожающе шевеля когтистыми лапами.

- Вон отсюда, блядские выродки! - рявкнул он своим скрипучим голосом. - А не то всех вас в ебаный фарш порублю!

Меж тем, бабка, посмеиваясь беззубым ртом, принялась набирать в корзину самые спелые овощи и пахучую зелень, изредка прикрикивая на Гнидора:

- Помогай уже, мать твою! Затолкай-ка сюда репку побольше, да пару морковок отборных, ушлепок!

Гнидор недовольно заворчал, но всё же принялся укладывать в корзину всё, что совала ему проклятая старуха.

Наконец, когда провизия была собрана, они неспешно и кривоного побрели прочь с базара, оставляя за собой смятение, хаос и шумные пересуды испуганных торговок.

Вечером, сидя у потрескивающей печи и уплетая наваристый супец, Шизида довольно хрюкнула:

- Ну что, Гнидор, небось, славно мы сегодня этих мудаков напугали? Будут теперь обходить нас за версту, как прокаженных!

Гнидор, прикрыв глаза от удовольствия, промычал сквозь полные дряблые щёки:

- Да, заебись прокатились, старая мудыгаа. Давненько мы так не веселились, ебенть…

И лишь незримый Анубис о чем то несогласно молчал, щелкая своими небесными счетами…