НА ОЩУПЬ

- Слушай, а почему сказки врут? - спросил домовой у ведьмы.

Он не смотрел на неё, потому что был занят делом и не отрывал взгляд от предмета своего занятия чрезвычайной важности. Поэтому и видеть того, как озарилось ведьминское лицо вишнёвой улыбкой, а глаза заискрили бенгальскими огнями, он не мог.

- Чего это ты решил, что они врут? -ведьмина улыбка перекочевала в голос, такой же добрый и лучистый, - Ты же сам их в свой сундук складываешь. Откуда там вранье, м? Кошка принесла что ли?

- Кошка тут не при чём, мадмуазель.
- Конечно. У тебя Кошка всегда не при чём. Хочешь сказать, что я виновата?

Домовой вздохнул обречённо, и не отрываясь от своего занятия произнёс:
- Да никто не виноват. Тем более Кошка. Просто в сказке всего этого не было.
- Чего этого?
- Ну вот этого, - домовой кивнул на то, чем так увлечённо колдовали его руки, - про вот это вот всё там, в сказке, ни слова не было.

- А про что там было? Расскажи ещё раз, я с удовольствием послушаю, тем более сейчас сказка будет, как нельзя кстати. Заодно и ложь в ней поищем. Приступай.

Домовой поднял на неё свои огромные и немного грустные глаза, на секунду отнял одну руку от своего занятия, выдернул из косматой бороды седой волос и, прошептав заклинание, кинул его на пол. Как только крошечный кусочек домовёнковой бороды коснулся линолеума, из под кровати выехал старенький обитый железом сундучок, крышка его с мелодичным скрипом отворилась и в вечерние сумерки полыхнула радужными лучами та самая сказка...

\\\///

У нас на Украине (да и вообще на Руси) всему, даже самому невероятному, есть объяснение.

Это сейчас вам внушили, что падающие звёзды это куски метеорных потоков, но нам, древним, хорошо известно, что это не так.

Дедушка мой, который ещё в пещерах у неандертальцев начинал домовятить, рассказывал мне, что падающие звёзды на земле обращаются в прекрасных див, имя которым - Летавицы.

Летавицы живут на небе, но иногда, когда им становится скучно, падают на землю и обращаются в прекрасных девушек. Ярких, бойких, со светлыми волосами и глазами, от которых невозможно оторваться. А ещё на ногах у них обязательно красные сапожки. Вот прям - обязательно.

Если встретит какой парень Летавицу - всё, пропал. Поминай, как звали.
Влюбится, зачаруется, позабудет обо всём на свете и не сможет от неё глаз своих оторвать. От неё и от её ног, в сапожки красные обутых. И куда эти ножки-сапожки пошагают, туда и он. В болото, так в болото, на край света - не вопрос, к чёрту на куличики - строевым шагом и с песней. Лишь бы Летавицу с поля зрения не упустить.

Спасти его только одно может - найдёт в себе сил не смотреть на неё и её ноги. Тогда сможет убежать. Ну, а если измудрится снять с неё эти самые красные сапоги, то вообще бинго и джек-пот.

Без сапожек Летавица беззащитна становится и к парню этому ловкому в услужение попадёт до тех пор, пока тот сапоги не отдаст. Рабой, значится, станет. Всем на зависть и ему, парню, на счастье.

Вот такая вот сказка. Красивая, да ладная, правда?

Вот я и поверил в неё. А как не поверить, если сам же её из сундука своего со сказками однажды вытащил?
Домовой я молодой, в самом расцвете сил, вторую тысячу ещё не разменял, и было мне скучно, да одиноко в своей заброшенной квартире.

Но русалкам в моей ванной тесно, кикиморы сырость разводят, а все знакомые ведьмы уже при леших были.
А тут такая сказка и такая девушка. И имя такое - Летавица... Летавица-Раскрасавица.
У самого аж крылья прорезаться начали, чуть летучей мышью не обратился. Но не суть.

Стал я, значится, с наступлением августа, забираться на печную трубу да в небо глядеть на звёзды. Несколько раз видел, как падали, но то в море, то за линию фронта... Вобщем, никак.

И вот, в одну прекрасную ночь, чудо таки случилось и заветная звёздочка полетела приземляться прямо в заросли камыша на окраине. Я, конечно, ноги в руки, ковёр-вертолёт заправил и туда.

Бродить долго в поисках по камышам не пришлось - объект моих исканий выдавал стойкий аромат звёздной пыли и маленькие северные сияния в зарослях крапивы.

Сказать, что она была прекрасна, значит ничего не сказать.

Даже мне, домовому со стажем, увидеть это фантастическое воплощение прекрасного, волшебного и женственного было подобно солнечному удару.

Она сидела на кочке, вокруг неё порхали маленькие феи, суетились болотные гномы, на ладони у неё сидела лягушка с крошечной короной в лапках и уговаривала стать царевной болот всея Руси.

Летавица смеялась колокольчиковым смехом и не поддавалась на уговоры. Вытянутые вперёд ноги в тех самых красных сапожках облюбовал дядюшка Филин, который то и дело угрожающе ухал на суетящихся гномиков и воинственно расправлял крылья.

Я подошёл поближе, попросил дядюшку Филина удалиться подальше от этих ног в красных сапогах (Филин давеча проиграл мне в нарды три желания и отказать не мог - игровой долг это святое), вежливо поздоровался с Летавицей и, как-то незаметно для себя, залип в эти ноги.

Ах эти ноги, ноги, ноги... Что они делали, что они творили... И с кем? С домовым!

Как вам не стыдно, уважаемые ноги, делать с моими чистыми помыслами вот такое вот... Какое такое? Не скажу! Нам, домовым, краснеть нельзя. Устав караульной службы запрещает.

Летавица, казалось, не обращала на меня совершенно никакого внимания и любовалась в срочно сделанное болотными гномами зеркало из ключевой воды. Там, в зеркале ей было удобно наблюдать за тем, как певчие птицы вьют из её светлых волос новую причёску и подсказывать им, что и как лучше сделать.

Девочки такие девочки. Ведьмы, да, но всё-равно девочки.

Это был очень удобный момент, чтобы совершить задуманное, и я рывком стянул с Летавицы сапоги и тут же спрятал их в сумку-невидимку.

Ибо нефиг мне тут ножками-сапожками мозги компостировать, я домовой, в конце концов, или где.

- Ах, какой ужас! Товарищ домовой, вы похитили мои сапоги! Немедленно верните, мне прохладно!
- Нет уж, гражданка Летавица, меня на мякине не проведёшь, я все эти сказки знаю. Теперь ты моя рабыня и не видать тебе сапог, как своих ушей. Немедленно начинайте мне повиноваться, а то я на вас жалобу напишу!

- Вот и кончилась моя свобода и юность. Товарищ домой, вы коварный злодей и бесстыжий хам! И хоть я теперь и ваша рабыня вовеки, но что это за отношение к своей невольнице? По вашему я должна сидеть ночью, тут на болоте, босиком, прикрывая свои лапки листьями лопуха? Хотите, чтоб я заболела? Прививки от ковид мне, кстати не делали.

- Ну что вы, гражданочка, как можно. Я обещаю быть добрым и заботливым рабовладельцем и приглашаю вас к себе на квартиру. Заодно покажу, как надо не мыть полы и как правильно раскладывать пыль по шкафам. Извольте следовать за мной, рабыня Летавица.

- Извольте перестать хамить, товарищ домовой. У меня слишком нежная кожа, чтобы я ходила босиком по каким-то буеракам. Или будьте добры вернуть сапожки, или... Или придумайте что-то, а то я так не играю.

Ну а чего тут было думать?
Подхватил её невесомую на руки и под возмущённые крики гномов, фей и птиц понёс к себе в заброшенную квартиру. Она щипала меня за бороду, делала вид, что спит, крутилась в якобы сне, как белка, и всё норовила вывалиться из рук. Босые ноги свои она прятала, поджав под подол длинного платья и я почти не переживал, что она замёрзнет.

Долго ли коротко ли, но вскоре я с Летавицей на руках пересёк порог квартиры и опустил её на ноги.
Но она наотрез отказалась стоять на них и рухнула на пол.
- Господи боже, гражданка Литавица, что с вами?
- Ах, товарищ домовой, оставьте. Ноги мои затекли от такой утомительной прогулки у вас на руках и совершенно меня не держат. А ещё они болят и щипаются. Сильно. И всё из-за вас, товарищ домовой. Довели свою рабыню до ручки. Все вы, мужики, одинаковые.

- И что же делать, Летавица? Чем я могу тебе помочь?
- Можно было бы отнести меня в удобное место, например на диван, и сделать массаж моим многострадальным ножкам. Но поскольку я теперь рабыня ваша, то, сами понимаете, об этом и речи быть не может. Ах, оставьте... Оставьте меня здесь, на полу, как тряпку. Можете намотать меня на швабру и помыть мною пол или просто обувь вытирать. Так я гораздо скорее умру от кровоизлияния в ноги и никто даже не догадается мне помочь.

Летавица всхлипнула, а моё сердце зарыдало навзрыд горючими слезами.

Надо ли говорить о том, что через несколько секунд она возлежала среди всех возможных подушек на кровати, а я, как умел, массировал, корявыми ладонями своими, её белоснежные ступни с мерцающим педикюром.

Не знаю почему, но без тех самых красных сапог, они вызывали во мне странные и неведомые ранее ощущения.

Мне попеременно хотелось то съесть их, то зацеловать. Её ноги танцевали чечётку в моей груди и сердце, то и дело срывалось им на подтанцовку. Они бесцеремонно залезли в мою голову, поселились там на лучшем месте возле самого окна и неспешно перемешивали мои мысли в винигрет. Я придумывал коварные планы о том, как их украсть, подобно сапогам, но через секунду планы эти менялись и я срочно сочинял заклинание, которое позволило бы мне раствориться среди этих маленьких пальчиков-барбарисок.

И всё чаще моё рациональное эго, то с насмешкой, то с укором, шептало мне в уши одну только фразу - ты не домовой, ты - ноговой. И как тебе только не стыдно?

Блин, да что хрень такая! Внатуре - не домовёнок, а ноговёнок.
Я что это вслух сказал???

- Ну и чем ты недоволен? - улыбающийся голос звучал уже не из сундука со сказками, а с кровати, где лежала она - коварная ведьма из павшей звезды. Летавица.

- Я не то, чтоб не доволен, гражданочка, просто в сказке об этом ничего не было. Враки какие-то. Сапоги украл, должна была стать рабыней моей, а по факту что? Ноговой.

- Ну ты не расстраивайся раньше времени. Начало положено, ногам моим ты теперь безраздельный Хозяин, вон смотри - чё хочешь, то и делаешь с ними. Дальше больше.

- А когда это самое дальше больше настанет?
Летавица сладко потянулась и, всё так же с улыбкой, проворковала кокетливо:
- Как только ты вернёшь мне мои сапожки, я обещаю об этом подумать.
- Обещаешь? Правда?
- Да. А если ты доставишь их в зубах и поможешь обуть, то, вполне возможно, заработаешь дополнительный плюсик в карму. И тогда я обещаю подумать об этом более...ммм... предвзято, вот.

Стойкое ощущение захлопывающейся ловушки никак не отпускало, моё Я металось раненным зверем внутри клетки самосознания и всё искало получить каких-то гарантий того, что эти обещания подумать - чуть больше, чем АО МММ.

Держа в зубах те самые сапоги, я заглядывал Летавице в колдовские глаза, то там были только сжирающие и дразнящие меня языки пламени. Косматая борода моя затлела паленой шерстью, а глаза ослепли в сполохе фотовспышек её зрачков.

Какие гарантии пообещать я мог там разглядеть слепыми глазами?
Какие-то мог, и даже разглядел... На ощупь.

Но страх обмануться не отпускал, и я перевёл взгляд на давнюю свою подругу и соратницу - Кошку. Она устроилась у Летавицы на животе, жмурила глаза, играла пушистой лапкой, мурлыкала и недвусмысленно намекала о том, что всё будет хорошо.

Впрочем, зная эту кошачью морду не первый век, я прекрасно понимал, что за её гарантиями тоже кроются всего лишь обещания подумать.

Не более чем и только на ощупь.

\\\///

До новых встреч, дорогие ребята и уважаемые товарищи взрослые)



%3D