АМФЕТАМИН

Я подсел на тебя буквально сходу, как только первый раз понюхал.
Потом я вдыхал тебя в две ноздри жадно и не мог остановиться никак - всё казалось мало тебя и надо непременно добавить для полного счастья.

Но надышаться тобой невозможно было и полное счастье так и не наступало. И тогда я стал набивать тобой рот и пытаться под кожу втереть. Тебе это нравилось и ты всё не заканчивалась никак.

Наоборот даже - ты рассыпала все свои полста килограмм запрещённого УК РФ вещества по всей квартире и, царапая ночами спину мою, таки внедрилась под кожу и, медленно растворяясь там своими улыбками, пальцами и феромонами, забросила в марафон бесконечный, лишив сна и аппетита.

И мне это нравилось безумно, я кайфовал, я торчал.
Мне нравилось носиться по городу по твоим безумным издевательским поручениям и, несмотря на их невозможность, таки выполнять.
- А у вас есть точно такое же, но с перламутровыми пуговицами?
- Нет, таких не бывает.
- Ну давайте тогда вот это и пуговиц перламутровых десяток. И иголки с нитками ещё посчитайте.

Я кайфовал, дрожа от адреналина амфетаминового, целуя твои тонкие ладони и пальцы в общественном транспорте переполненном. Мне нравилось, я балдел от того, что на тебя смотрит и завидует во всю Ивановскую вся слабая половина вагона метро, а меня готова загрызть вся сильная, потому что этот наркотик светловолосый в моих руках только и делиться я явно не намерен.

А потом, ночью, твой белый порошок целовал моё бешено скачущее галопом сердце сквозь распахнутую настежь грудную клетку, и я громко дышал, пытаясь не остановить свой насос кровяного давления на лютом приходе, от которого шевелились волосы по всему телу и мурашки носились толпами бесцельно по всему телу.

Я ощущал, как растёт моё дрыщавое тело и я превращаюсь в огромного великана, который может, встав на цыпочки, насобирать тебе букеты из созвездий и зачерпнуть в горсти половину воды из голубой лагуны.

Я зажимал тебя в ладонь аккуратно и Кинг-Конгом скакал по горным вершинам, спасая от чудовищ из ночных кошмаров и сбивая кулаками боевые вертолёты. А ты засыпала в обнимку с моим гигантским пальцем и даже не подозревала о том, что я, гладя твои волосы, разрываю пасть тиранозавру и топлю врукопашную вражеские линкоры, потому что их команда косо на тебя посмотрела.

А потом наступало утро и я снова превращался в автомобильного доктора, которому нужно было ехать лечить больные моторы на другой конец города.

Ты не любила ранних подъёмов, но уйти просто так, не забив обе ноздри твоим порошком, было невозможно - я крепко сидел на тебе и был зависим.

-Ну, блин, отвянь. Дай поспать, - даже твой голос недовольный, но от того не менее сладкий, раскумаривает и разгоняет.
-Отсыпь, а? Чуточку совсем, на работу с собой надо.
-Отстань, псих. Я сплю, меня нет.
-Ну, милая. Всего дорожку на дорожку. Пожалуйста.
-В ноги иди.

Из под одеяла показывается горсточка твоего наркотика, это супердоза для меня и повторного приглашения не требуется вовсе. Я даже купюру крутить не буду, так справлюсь.

Ноздри мои погружаются в пальчики твои наркотические, пытаюсь помочь им горлом, но надышаться тобой невозможно. Ножки женщины любимой после ночного сна столько запрещённого вещества содержат, что это уже не амфетамин даже. Метамфетамин, первитин, эфедрин, что-то совершенно безумное и не выебать тебя утреннюю невозможно просто. Ты знаешь это, чувствуешь по моему дыханию участившемуся и по рукам дрожащим.

Ты хитрая, зависимость моя не секрет для тебя вовсе и управлять ею тебе несложно теперь.
Жизнь и несколько непредвиденных утренних изнасилований заставили тебя выработать тактику защитную и применяешь ты её не задумываясь уже.

Вторую горсть амфетамина первоклассного с круглой пяткой и красными каплями педикюра насыпаешь мне рядом с первой и голос томный с той стороны кровати не просит даже, а направляет и словно подсказывает.

- Пососи пальчики.
Конечно, любимая. Естественно, обязательно и всенепременно.
Я их не просто пососу, я их попытаюсь в горло до самых гланд затолкать. В эти минуты я - робот с голосовым управлением, и стоит тебе попросить меня шарахнуться лбом о стену, и я не задумываясь это исполню.

Но тебе, сонной, не до этого сейчас. Тебе приятны ласки ступней твоих сахарных, льстит гуляющий по ним язык и трепещущие жадным дыханием губы. Пальцы мои мнут и гладят твои нежные лапки и, с губами сочетаясь, комплексный массаж создают.

Инфракрасная головка самонаведения рвётся из пусковой установки ситцевых труселей моих в цветочном узоре и пакт о утреннем ненападении вот-вот нарушен будет вероломно.

-Рус, сдавайся!

Но ты такая же русская и, конечно же не сдашься. Ты начинаешь играть ножками с моей наглой фашистской мордой, играть красиво и неотразимо - гладишь, толкаешь, подставляешь расстопырку пальчиков языку жадному моему и уводишь в сторону то и дело, заставляя, как осла за морковкой, тянуть шею за вожделенной наградой.

Трахать тебя теперь не то чтоб не хочется, нет, первая задача теперь другая - не упустить и вернуть под контроль жадного рта твои конечности нежные нижние.

И когда ты наконец позволяешь это сделать, инфракрасная головка в моих трусах поражает ложную цель терзающей её ладошки, и осколки из миллионов микроскопических головастиков заливают пальцы мои и простынь цветную неопасными ранениями.

Я лежу, тяжело дыша, целую благодарно твои лапки и мне, как и каждый разнемного стыдно почему-то...
Почему?
Может потому, что я наркоман, от тебя зависимый и кайфа потребность свою тобой удовлетворяю? Или потому что чувствую, что мог бы дать тебе больше, чем могу, но не пытаюсь даже подпрыгнуть выше собственного роста?

А ты? Ты знаешь почему мне стыдно после такого вот нашего утреннего секса по утрам с ногами твоими?
Знаешь. Ты всё про меня знаешь, даже то, что я и сам не понял ещё.
Но не расскажешь, потому что сейчас семь утра, ты заснула опять сладко (или сделала вид?) и задавать тебе вопросы любые бесполезно сейчас.

Вечером. Всё вечером.

Но вечером, когда амфетамин твоих волос проникнет мне в ноздри и запустит пульс вскачь по жилам, мне будет не до подобных вопросов.

Поцелуи твои окатят мой мозг пьяной волной шального наркотика, футболка моя треснет по швам на стремительно растущем теле, и я опять обращусь то ли циклопом, то ли медведем гризли, и потащу тебя - свою пищу, свою добычу, свою дозу, в телепорт кровати широкой, на которой, обнюханный твоими порошками, унесу тебя в другой мир.

Мир добрых и злых волшебников, мир богатырей и чудовищ в людских обличьях, в мир невероятных историй из скучной жизни.
В мир амфетаминовых сказок.
В мир, выдуманный благодаря тебе.