Он

Я шёл обратно медленным шагом, переводя сбившееся дыхание, и думал, что оставляю позади себя не странное достижение октября, когда зачем-то выбросил своё тело в мрачное и дождливое утро.

Там, за спиной, спустя пять километров - осталось что-то другое, чему я не мог найти объяснение. Что-то важное, значимое, преследовавшее меня как тень, вползающее в мои сны и мысли, из-за чего я терял связи с реальностью и проваливался в иллюзорный мир оживших картин прошлого. Там я будто смотрел фильм из разрозненных пазлов - словно разбили мозаику, а карты, чтобы собрать её заново не было, и мозаичный мир остался рассыпанным на кусочки. В каждом из этих кусочков замерло какое-то воспоминание, как в закольцованной гифке и их объединяло лишь то, что они причиняли мне боль.

Не то, чтобы я всерьёз хотел избежать последней - какие-то вещи это расплата за легкомыслие, а я никогда не отличался прозорливостью и расчётом, не думал на пару шагов вперёд и уж точно не боялся риска.

Я знал, когда ставил на красное, что может сыграть чёрная единица. Так и случилось и мне пришлось платить по счётам. Я платил, когда боль вилась вверх по венам к вискам, словно дикий острый кустарник, когда внезапно накатывала внутренними волнами и я не мог дышать. Платил, когда не мог заснуть и явь переплеталась с сюрреалистическими картинами ночи. Боль жила со мной и я к ней привык.

Но потом что-то произошло. Поменялось прошедшей ночью, когда в город медленно вполз октябрь, и теперь я иду по парку, восстанавливая дыхание после непривычного бега, и мучающая, разрозненная мозаика оказывается позади.

Боль ушла.

Возле машины расправляю плечи, расстёгиваю куртку и бросаю ее в салон. Открываю бутылку воды, пью медленно, прислушиваясь к забытому чувству свободы. Она все ещё здесь, и я жив.

Внутренний голос молчит, когда я выезжаю с парковки домой. Опускаю козырёк и смотрю в зеркало заднего вида. Там больше нет призраков прошлого.