Немного лирики

Памяти Марка Аврелия

Трезвое и совершенно спокойное настроение
никогда не приводит к появлению подтянутых строк.
А стихи надо писать со всем стремлением,
как народный артист выпиливает треугольный брелок.

А тут идёт дождь, и совершенно нет сил, чтобы
сосредоточиться. Лежишь себе, лежишь на спине,
и не глядя ясно, что в соседнем доме окна желты,
и недвижный кто-то людей считает в тишине.

Но тоска очищает. А испытывать счастье осенью - гаже,
чем напудренной интеллигентной старухе давать минет.
Отдыхай, душа. Внутренний плевок попадёт в тебя же,
а внешний вызовет бодрый коллективный ответ.

Так и живёшь. Читаешь всякие книги,
думаешь о трёхметровой яме,
хоть и без неё понятно, что любая неудача или успех -
это как если б во сне ты и трое пожарных мерились хуями,
и оказалось бы, что у тебя короче
или несколько длинней, чем у всех.

Размышляешь об этом,
выполняя назначенную судьбой работу,
и всё больше напоминаешь себе человека,
построившего весь расчёт
на том, что в некой комнате и правда нет никакого комода,
когда на самом деле нет никакой комнаты, а только Комод.

Бывает ещё, проснёшься ночью где-нибудь в полвторого
и долго-долго глядишь в окно на свет так называемой Луны,
хоть давно уже знаешь, что этот мир - галлюцинация
наркомана Петрова,
являющегося, в свою очередь, галлюцинацией
какого-то пьяного старшины.

Хорошо ещё, что с сумасшедшими возникают трения
и они гоняются за тобой с гвоздями и бритвами в руках.
Убегаешь то от одного, то от другого, то от третьего
и не успеваешь почувствовать ни своё одиночество, ни страх.

Хорошо бы куда-нибудь спрятаться и дождаться лета,
и вести себя как можно тише, а то ведь не оберёшься бед,
если в КГБ поймут, что ты круг ослепительно яркого света,
кроме которого во Вселенной ничего никогда не было и нет.