Первый опыт с Госпожой Violetta

Сейчас мне 20 лет. Я живу в квартире из трех комнат, не имея никаких прав, кроме обязанностей. Дело в том, что я раб одной женщины, которой сейчас 46 лет, а началось все 8 лет назад. Тогда я сбежал из дом, а так как отца у меня не было, а мать постоянными пьянками выбила из меня желание называть ее матерью.

Был обычный день. Я уже год скитался по одному областному городу и в этот день я сидел на площадке последнего этажа, грустно смотря в окно.В подьезд входили и выходили люди, но это было там в низу. Хотелось сильно кушать, лифт до 9 этажа не доходил, на площадке было две квартиры. Примерно во второй половине дня дверь этого лифта открылась и на площадку вышли две женщины лет 35-40. Одна была брюнетка в леопардовом плаще, на ногах были сапоги - классика на острой шпильке. Вторая блондинка, кудрявая, в светлом плаще и в туфлях черных лакированных. Обе были с цветами. Вышли из лифта и позвонили в квартиру 36. Пока открывалась дверь, я был замечен брюнеткой, которая сказала мне:

- Сопля, ты чего на лестнице сидишь и не в школе совсем?
Я ответил:
- Хочу и сижу.
Дверь открыла женщина лет 35 с рыжими волосами, которой (по видимому подруги) стали вручать цветы и поздравлять с днем рождения. Женщины скрылись за дверью. Стало на лестнице тихо. Я сидел и думал, где сегодня поесть, но на ум приходил лишь ближайший рынок, где нужно было воровать у торговок. Но мне этого не хотелось, так как я помню дружка Славку, которого на воровстве поймала одна цыганка. После этого он пропал на три недели и когда я его увидел, то он носил этой цыганке ящики и за какое-то недовольство этой женщины он получал оплеухи. В общем, на рынок воровать я не хотел идти. Мои воспоминания о Славке прервались, когда открылась дверь в квартиру 36. На площадку вышла брюнетка, достала сигарету и обратилась ко мне:

- Малец, хочешь денег заработать.
Ответил, что готов, а что надо делать?
- Ну, если не гордый, то помыть кое-что.
Я спросил, что? Ответ был простым:
- Заходи в хату, покажу.
Я поднялся и подошел к квартире затем зашел внутрь.
В нос ударил запах дорогих женских духов, а также чистота и богатое убранство коридора. Войдя в коридор, я почувствовал, что дверь за мной закрылась. Тогда я еще не знал, что это на годы. Я повернулся к брюнетке и увидел ее холодный взгляд.

- Помыть нужно пол, у Ларисы сегодня день рождения и она должна получать подарки.
- А сколько заплатите?
- 500 рублей, но мыть нужно хорошо и в ручную, начнешь с кухни затем корридор.
В ванной я взял ведро и тряпку и пошел на кухню. Пол был чистый, но 500 рублей казались состоянием и я, намочив тряпку в ведре, наклонился к полу.

- Нет, паренек, пол нужно именно мыть, а не елозить по нему тряпкой, а для этого тряпка берется в обе руки и тщательно втирается в пол.

Я подумал, что 500 рублей придется зарабатывать, но это меня не пугало и я, опустившись на пол, стал его мыть. Кухня была немалых размеров, брюнетка стояла в метре от меня и не спускала с меня глаз. Затем шагнула ко мне и наступила сапогом на тряпку.

- Сопля, мыть будешь очень хорошо, иначе не заплачу.
Открылась дверь из комнаты и на кухню вошли еще две женщины. Рыжая хозяйка квартиры и блондинка.
- Ксюша, а я признаться не верила, что малец ответит за свои слова, а теперь понимаю, что проиграла и он действительно под твоим руководством моет полы в моем доме.

- Лариска, если бы ты могла себе представить, что он будет скоро делать по команде, то ты бы поняла, что даже замуж не надо выходить, если у тебя есть раб.

Я остановился и встал на ноги предчувствуя не доброе.
- Ты чего вскочил, урод, полы не мыты, да и вообще, в доме нужна прислуга для таких женщин, как мы, а он, видите ли, гордость проявляет, - сказала брюнетка Ксения. - А ну, живо на колени и выполнять мой приказ!

После чего я получил пощечину. Я опешил и получил вторую и третью пощечину от Ксении. На глаза навернулись слезы и я рухнул наколени. Сам не ожидал, но окозался стоячим на коленях на кухне этой квариры перед тремя женщинами.

- Хорошо, сопля, быстро учишся, ты что же думал, урод, что мы не любим развлекаться? Ты сидишь там на лестнице, не приносишь пользы, дерзишь женшинам, которые для тебя являются госпожами, а мы должны сами себя развлекать. Я вот считаю, что у меня должен быть слуга, а ты так не считаешь? - Ксения с размаху пнула меня сапогом в живот.

Я скорчился от боли, но подошедшая блондинка, схватив меня за волосы, вернула в коленопреклоненное положение. Тут вступилась рыжая хозяйка Лариса, которая спросила меня:

- Хочешь жить в тепле, кушать, спать не на улице?
- Да.
- Я так спросила просто - тебе повезло. Ксения Степановна большое тебе спасибо за вот этот подарок. - И подойдя ко мне близко сказала, - твое мнение здесь никто не спрашивает хочешь ты быть моим рабом или нет. Ты мой раб. И твое место возле моих ног. А теперь уроки послушания. Ничто не делает раба послушным, как унижения.

С этими словами Лариса подошла ко мне вплотную. У меня вдруг вырвалось:
- Я кушать хочу.
Мой нелепый возглас рассмешил женщин. Посмеявшись, Лариса взяла с полки тарелку, поставила ее на пол, затем открыла холодильник вынула пакет молока и налила в тарелку. Поставив пакет, она произнесла:

- Ну, начинай лакать, мой песик, ты же голодный.
Я недоуменно посмотрел на нее. Подошла блондинка и концом своей лакированной туфли показала мне на тарелку:
- Языком, как собака, быстро начал лакать или тебе нужно помочь?! - и с размаху влепила мне пощечину.
Я понял, что лучше их не злить, нагнулся к миске и начал, как котенок, лакать молоко. Женщнам стало весело, они смеялись и давали мне советы:

- Вот умница и не надо его бить.
- Этот котик хорошо работает язычком.
- Наверно, его язычок очень сладко можно использовать...
- А сейчас проверим, Анна, - с этими словами Ксения встала сапогом в миску.
Я прекратил лакать молоко и получил пинок в бок от Анны (блондинки).
Все поняв, я с трудом продолжил лакание молока. Сапог Ксении мешал и мне приходилось вылизывать из-под сапога. Вдуг Ксения говорит:

- Сопля, ты плохо учишься своему новому ремеслу, перед тобой красивые женщины, которые хотят развлечений и мой сапог хочет, чтобы ты его полизал.

В этот момент я понял, что с первым прикосновением языком к сапогам этой тети я не смогу им более ни в чем отказать. Я почувствовал, что более себе не принадлежу, а сопротивлятся у меня не было духу и я лизнул тете Ксении сапог, потом еще услышал их смех, но более во мне не было гордости, я действительно попал в рабство к трем крассивым женщинам. В тот первый вечер я лизал им обувь минут 30, затем Алла сказала, что от лизания туфель кайф небольшой, а вот как бы его попользовать по-врослому. В этот вечер я стал бесправным рабом, униженным, избитым и тем развеселившим трех теток. Пользовать решили меня по-одиночке. В квартире Ларисы есть комната, куда первая меня завела Ксения, с размаху ударив меня по лицу, поставила на колени и нагнула голову себе между ног. Лизал я минут 20, затем, отпихнув меня ногой, произнесла:

- Жаль, что я пообещала, что ты подарок Лариске, но иногда я буду заходить.
Следующей была блондинка Алла. Перед тем, как заставить меня ее лизать, она встала на меня туфлями и наблюдала, как мне было больно и я кривился от боли. Последней была Лариса. Банально схватив за волосы, я был пригнут к той вульве, что в последствии стала моей госпожой Ларисой. Обслужив дам по-очереди, меня выгнали пинками в зал, положили на пол и все три женщины поставили на меня ноги. Алла в лакированных туфлях, Ксения в сапоге, а госпожа Лариса в красных туфлях. Это походило на ритуал посвящения меня в рабы. Затем ногу убрала Ксения:

- Раб, служи своей новой госпоже Ларисе!
То же сделала и Алла. Лариса поблагодарила подруг, предложив им заходить навещать песика. Вечер закончился, подруги ушли, а Лариса обьяснила мне, коленопреклоненному, что за жизнь у меня начинается. Эта жизнь у меня продолжается уже 8 лет. Я не жалею, так как на улице меня ничего хорошего не ждало. Госпоже Ларисе 46 лет, она красива, ухожена и довольна жизнью, еще бы, ведь все дела по дому на мне: я чищу ее обувь, мою ей на ночь ноги, обслуживаю в туалете, удовлетворяю, если ей надо на ком-то сорвать злость, она бьет меня. Раньше, уходя из дома, она приковывала меня за ошейник к батарее, но потом эта надобность отпала - я сам поклялся ей в своей преданности и теперь даже выхожу из дому, но возвращаюсь к своей хозяйке.

Прошло несколько месяцев моего рабства у госпожи Ларисы, относилась она ко мне сносно, била нечасто и как правило, срывая на мне свое плохое настроение за мою нерасторопность. Кормила, купила специальную одежду, в которой я был похож на болвана (штаны и рубашка короткие), остригла, как чучело, оставив на голове длинный клок волос, который не состригала и который служил своеобразной ручкой для ее руки во время пользования моим языком.

Называла меня унижительно песиком, мразью или лизало в зависимости оттого, что мне предстояло выполнять. Подруги Ксения и Алла приходили раз в два месяца и это для меня они называли раем для урода, а для себя снятием эмоций.

Однажды, когда я занимался уборкой квартиры (ползая на коленях по полу и тщательно его промывая специальной тряпочкой), в квартире зазвонил телефон - это означало, что его сейчас поднимет госпожа и я в этот момент обязан лечь рядом на пол и ждать указаний. Я лег лицом вниз. И увидел как перед лицом подошла госпожа.Она была в лакированных классических туфлях черного цвета и черных тонких французских чулках на своих красивых ногах. Я замер, госпожа сняла трубку и как это часто любила делать, поставила мне ножку на затылок, слегка придавив меня к полу, чтобы, как она говорила, я не забывал своего места. По разговору я понял, что звонили Ксения и Алла.

- Привет подружка.
- ......
- Да, готова.
- ......
- Принять солдатиков, можно...
- .......
- Хотят развлечься, я правильно поняла?
- .......
- Ну что ж, неплохой план, жду вас через полчаса.
Положив трубку и обратив внимание на меня, Лариса произнесла:
- Милый мой уродец, ты наверное завелся от мысли, что кроме услужения мне ты будешь наслаждаться присутствием моих подруг, которые, я знаю, так же тебе нравятся, как и я, но сегодня все будет иначе. Ты сейчас заползешь под мою кровать и не выползешь, пока я не скажу. Разрешаю подсматривать -тебе это понравится. А теперь пополз и через три секунды я о тебе забыла, - она убрала с меня ножку и я пулей влетел под ее кровать, под которой было много места и я занял позицию наблюдателя из-под свисавшего одеяла.

Минут через 20 раздался в прихожей звонок. По голосам я узнал Ксюшу и Аллу, а также мужские незнакомые голоса.
В комнату вошла блондинка Алла, которая была одета в черные ботфоры чуть выше колен из черной лайки, черные чулки и короткую синюю юбку, поверх была белая рубашка с манжетами. Ксения, великолепная брюнетка, была в своих любимых черных кожаных сапогах и черных чулках. По всей видимости что-то намечалось интересное без меня.

Вошли в комнату два парня в солдатской форме, но без сапог, в тапках на босу ногу. Я понял, что солдаты пьяны.
- Слышь, Макс, а мы тут неплохо у этих телок можем отдохнуть.
- Если бы ты, Корней, знал меня до армии, мачо по сравнению со мной ничто. Девки дрались за право соснуть мой член. Больше всего я любил соблазнять училок, типа вот этих, - слегка кивнув в сторону Ксении, - очень класно сосут, а после, брезгливо вытерев об их щеки сперму, знаешь, что она теперь просто твоя.

- Ух ты, как тебя там, Макс, ты действительно так крут? - послышался голос Ксении.
- Да крут и тебе я первой даю право мне для начала отсосать.
В комнату вошла госпожа Лариса и предложила выпить за знакомство.
- Ну че, кобылы, повеселимся?! - просипел Корней.
- Ага, мой милый, повеселимся, - сказала Алла и женщины хитро друг другу улыбнулись.
Последовал тост и залпом каждый выпил из бокалов вино.
Прошло минуты две и Корней, закатив глаза, тихо сполз под стол, следом последовал Макс. За столом остались три улыбающиеся, восхитительно красивые женщины.

- Хороший порошок, действует безотказно, у нас есть 30 минут, убираем стол и приступаем к празднику.
- Хорошо, что завтра суббота и до понедельника эти два героя нас развлекут. А поздно вечером в воскресенье они очнутся за гаражами с интересными фотками в карманах. А мы будем спать перед трудовой неделей и ждать их снова в гости, - сказала Лариса и женщины засмеялись своими очаровательными улыбками.

Через полчаса Макс и Корней проснулись и тупо уставившись друг на друга, замычали. Так как лежа на полу посреди комнаты со связанным, а вернеее, голым перемотанным скотчем телом и ртом более они ни на что не были способны.

- А вот и мачо очнулось, - играя носком ботфорты членом Макса произнесла Алла, - и что нам в нем может нравиться?.. просто хвостик.

- Другое дело, когда у тебя в ногах лежит чучело, возомнившее себя сверхмужиком и ты знаешь что этот супер-пупер через некоторое время после воспитания будет молить, ползая в ногах, первым лизнуть мне попку, даже позабыв об армейском братстве, так как лижущий будет завидовать нелижущему, но плачущему от боли, которую они оба скоро полюбят, так как после боли будет короткй отдых, а отдых - это затишье перед наказанием, - профилософствовала Ксения.

Зазвучала легкая музыка, это Лариса включила медленную мелодию, притух свет.
Глаза Макса и Корнея округлились и глуповато моргали.
И тут началось. Женщины стали танцевать возле лежащих.
Затем Алла встала на спину Макса и продолжая танец и не обращая внимания на его покрасневший и мычашщий вид, топтала его, оставляя на нем следы от батфортных сапог. Ее примеру последовала Ксения, встав на спину Корнея и точно так же танцуя на нем и не обращая на его страдания, веселилась и улыбалась. Лариса достала видеокамеру и снимала все это, со стороны прохаживаясь в красивых черных туфлях возле лежащих. Сменилась музыка на быструю, танец стал более зажигательным. Ксения обхватывала себя за плечи, за бедра, она была великолепна, ей было хорошо она предвкушала долгое удовольствие унижать и пользовать то, что

лежало у нее в ногах и плача скулило сквозь скотч. А еще час назад мнящее из себя полубога. Она, да и Лариса с Аллой заслуживали отдохнуть, так как они были госпожами, а в ногах рабы. После третьего танца Алла слезла с Макса и предложила выпить, Ксения ее поддержала и подруги, налив в бокалы, встали рядом с корчивщимися на полу самцами. После тоста Лариса сказала, что она тоже хочет оставить след в мировом кинемотографе. После чего парней развернули, Лариса, наступив на голову Макса левой, а на голову Корнея правой ногой, улыбнулась и спросив не портит ли кадр, засмеялась. Снимала Ксения, которая сказала:

- К твоим черным туфлям подошло бы два блондина, а не один, - которым был Макс.
Шутка понравилась женщинам и их снова завело смехом.
Когда лежащих на полу оставили в покое, на них было жалко смотреть; те, кто еще недавно был в себе самоуверен, жалко похлипывали и моляще просили сжалиться над ними. Глаза обоих изменились вокруг голов было скользко от соплей и слез.

- А давайте снимем, ну, хотя бы Максу скотч со рта, - произнесла Лариса.
- Зачем? - подыгрывала ей Ксения.
- Мне кажется, я ему нравлюсь и он хочет лизнуть мне туфельку, - продолжала Лариса.
- Ну что ты, он не станет этого делать, он гордый, ну, мачо, в общем, он лучше послужит еще танцевальной площадкой, тем более, что я хочу танцевать, - улыбалась Ксения.

- Нет, лучше давайте предложим лизать обувь Корнею - он ведь не говорил о себе так откровенно, он просто тупо хамил и усмехался, не желая отставать от Макса, - произнесла Алла.

- Ну прям, не знаю, а давайте у них спросим, что они сами-то хотят. Предупреждаю, скотч со рта снимается на две минуты по-очереди каждому; тот, кто лучше убедит нас в том, что он просто мразь, готовая лизать все, что мы прикажем, будет представлено такое право, а другому - три белых танца - это когда госпожи Ксения, Алла и Лариса выбирают проигравшего, - почти договорившая Ксения сорвалась на истерический смех, ее поддержали подруги.

Макс был великолепен: мразь лижущая - звучало 6 раз, пидарас - 3 раза, гнида - 2 раза, а более не хватило времени, так как мешали сопли.

Корней не был столь красноречив, но он победил, просто скуля и завывая сообщив дамам, что он их раб и все, что они пожелают, он к их услугам. Дамам понравились откровения Корнея и вытолкав его из круга пинками, женщины исполнили на Максе три обещанных ему танца, после чего переключились на Корнея. Здесь же в комнате, как и ранее со мной, стало происходить с Корнеем. Устроившись поудобнее на диване, слегка раздвинув ножки на правах хозяйки квартиры, расположилась Лариса, поигрывая ножкой в туфле возле коленопреклоненного Корнея. Алла принесла виноград и груши и поставила их возле Ларисы, Ксения одела Корнею на шею ремень, слегка его подтянув. Она поставила возле него таймер с часами, которые с ее слов заведены на 20 минут и объявила: Если он, Корней, не удовлетворит Ларису за это время, то он будет заменен на Макса и получит от Ларисы два танца, естественно, белых. Если удовлетворит, то продолжит с очередной дамой заниматься любовью (естественно, как раб, орально). Лариса томно вздохнула, ей нравилось начало и она, подмигнув Корнею, откусила сочную грушу. Да, и еще, тот, кто на полу, держит на себе очередную госпожу. Алла встала на обезумевшего от боли Макса.

- Как ты, мой дружочек, ждал, наверно?
По команде фас лицо Корнея очутилось между ног госпожи Ларисы и за 12 минут, как верный пес, давел ее до экстаза. При этом Ксения прохаживалась сзади и переодически отпускала по голой спине Корнея удары ремнем, так, для остроты ощущений, чтобы шевелился.

Когда Лариса обомлев и открыв глаза, увидела скользкое лицо Корнея, она ласково ножкой наступила ему на губы и произнесла:
- Мой раб, мое лижущее животное, мразь, из которой я сделаю такую послушную скотину, что даже царицам Египта не прислуживали, - и оттолкнув ногой его лицо, встала, чтобы поменяться с Аллой.

Алла слезла с Макса, легла на диван, Ксения подтащила Корнея и по команде АТУ и по истечении 20 минут Алла осталась неудовлетворена. Из глаз Корнея хлынули слезы, но участь быть растоптанным его не миновала. Алла выполнила свое обещание; пока Макс ублажал Ксению, ему это удалось. Теперь Аллу лизал Макс и снова победил и оставил за собой право удовлетворять следующую желающюю госпожу. Женщины были довольны, но недолго и секс-марафон продолжился через час, под утро госпожи уснули, оставив своих рабов лежать на полу. Утром проснувшись, женщины обыскали вещи, обнаружив документы унали, что Сергей Федорович Корнеев призван из деревни, а Максим Павлович Смирнов городской и оба служат второй год по призыву в знакомой им части, где у женщин есть связи и у обоих обманным путем есть увольнительные, купленные через прапорщика Хайлова до понедельника - очень обрадовались, что солдатиков они не подвели. Перед тем как развязать Корнеева, его немножко попинали для полного подавления в нем личности, затем попинали Макса и развязав их обоих, показали, где можно по-очереди умыться, пописать и вернуться в строй, то есть к ногам госпожей Ларисы, Аллы и Ксении. Бойцы лежали минут по двадцать, затем по-очереди заползли в туалет и в ванную. Выползая обратно так же по-очереди и войдя в комнату, почему-то забыли, кто они такие есть. Несколько оплеух от Ксении их привело в чувство и рухнув на колени перед ней, лизали за провинность ей сапоги, которыми, если их правильно не полизать, могли исполнить на их ослабленных телах что-то, типа чечетки.

Затем были суббота и воскресение, связанных и затоптанных рабов в основном заставляли лизать между ножек, прыгая на их лицах разоряченными вульвами, когда языки у Макса и Корнея уже не шевелились. В воскресенье вечером парней отпустили, сказав им, что их помнят и ждут в гости, снабдив фотографиями, где их человеческое достоинство с достоинством мачо не гармонирует. Госпожа Лариса велела мне вылезти из-под кровати и убрать квартиру.

Где-то через месяц в квартиру позвонили. Это был Корней; он с порога бухнулся Ларисе в ноги и облизывая ей туфли, просил его наказать за все про все, лишь бы быть ее рабом. Но Ларисе скучен сломленый самец и она лениво приказала ему мыть в ее доме унитаз, затем пол, потом поимела его в рот и выгнала, как он ни просил остаться. Затем он приходил еще неодократно. Макс не появлялся, но со слов Ксении, он живет у нее на работе. После демобилизации работает каким-то ее помощником (она руководитель небольшой фирмы). У нее за кабинетом есть комната, где, как она говорила, его хранит в специальном шкафчике, так как должен же у нее быть личный раб, который во время обеда ей делает приятно.