Сексуальность власти (в кино)

- Я не знаю, куда мне податься, я – никто и нигде.
- Запомни, «Нигде» — это замечательное место, значит, с твоих рук спали оковы, ты свободен, можешь быть кем угодно, избрать любой путь, делать всё, что захочешь.

Это диалог из «Американской истории ужасов», сезон «Культ». Харизматичный лидер секты убийц вербовал нового адепта. Чудесный сериал, кстати. Не все сезоны, но есть шедевры. «Культ» - хорош, правда, при всех талантах Эвана Питерса, напрасно ему там досталась роль главного магнетического злодея. Он в ней, скорее, смешон, с вытаращенными глазенками и попытками казаться дьявольски пугающим.

Его типаж – трогательный, благородный рыцарь, нежный грустный герой-любовник. Каким он и был в предыдущих сезонных воплощениях. Его всегда немного жаль. А на роль пробивающегося на крови бесстрашного вождя-политика, использующего преданных ему людей как расходный материал, подошел бы Уэс Бентли, ранее сыгравший Дьявольское воплощение в сезоне «Фрик-шоу».

Лидер-харизматик, чей главный ресурс – люди, это жестокий, великолепный, слегка неземной от своей возвышающей над всеми красоты/силы/уверенности (любого завидного качества). Это вовсе не трогательный недолюбленный мальчик, которым получился персонаж у Питерса, за ним бы толпа не пошла. Так, пару девчонок с комплексом спасательницы, даже гей-пассивы не клюнут, потому что сам в такой ипостаси явно пассив.

А от лидера, которым восхищаешься, всегда хочется секса. Чтобы он, лидер, неистово овладел трепещущей от восторга тушкой своего последователя. Это еще обезьянки доказали. Да, может у них это просто превентивная мера, чтобы вожак не загрыз. Но ведь бояться и хотеть кого-то одновременно можно. Более того, одна эмоция усиливает другую – сексуализация страха и власти. От того лидеры кажутся намного привлекательнее рядовых.

**
Есть мнение, что люди, готовые умереть ради благородных принципов, находят такую возможность быстрее остальных.
**
Фото актеров
ver-n.com/images/O-vneshnem/games.jpg