Простое волшебство. Глава 1.

Глава 1. Чарвудский лес.
Чарвудский лес уже многие века пользовался дурной славой. Он был огромен и дремуч, и как следствие - не изучен. Когда то, очень давно, еще до начала Времен, на этой каменистой равнине произошло великое сражение. Уже никто не помнил имен воителей и причины этой войны, но народная память сохранила ужас произошедшего, боль от потерь и разрушенных надежд слишком многих. По преданию, две великие армии сошлись в ожесточенной схватке и истребили друг друга в бессмысленной и непонятной теперь ярости. Пришедшие на поле брани мародеры и похоронные команды рассказывали ужасные истории про то, что не смогли подойти к телам, охваченные ужасом, а ночью бежали из своего лагеря, гонимые необъяснимыми вспышками света и стонами. «Не иначе, неприкаянные души погибших, прогнали нас»- рассказывали они. Так ли это было, или бродяги хитрили, устраняя конкурентов по обиранию трупов – мы уже не узнаем. Но, с тех самых пор, за равниной закрепилась репутация «гиблого места». Со временем, на месте сражения начали появляться деревья и росли до тех пор, пока не превратились в дремучий лес.

И, пока деревья росли, превращаясь в непроходимую чащу, история континента шла своим чередом. Появлялись и исчезали города, королевства и торговые республики создавались, развивались, воевали друг с другом и исчезали навсегда. Пока, наконец, далеко на севере, не появился правитель, сумевший объединить народы континента и создать Великую Империю, сильную и процветающую: с городами и армией, торговлей и законами, традициями и легендами. И, когда Империи потребовалась широкая и короткая дорога, которая соединила бы блистательную столицу Империи Метор и крупнейший торговый порт Сабур. И иного пути, кроме как через Чарвудский лес, не нашлось.

Люди, построившие эту дорогу, добавили к дурной славе леса несколько страшных историй. Сидя в тавернах, на почетном месте у камина, они рассказывали о бесследных исчезновениях смельчаков, решивших в одиночку проникнуть в чащу, о прекрасных девах, которые мелькая средь деревьев, манили путника подойти поближе а потом бесследно исчезали, про таинственные клады, найдя которые человек мог владеть ими только в Чарвудском лесу, а выйдя из него с сокровищами и сам погибал и сокровища испарялись… «Главное, друзья – проезжать Чарвудский лес днем и никуда не сворачивать с дороги, особенно в одиночку», глубокомысленно заканчивали они свои россказни, окуная свои пышные усы в пенную влагу глиняных кружек. После таких рассказов, всегда находились другие рассказчики, которые «видели», или «слышали», или «ей Богу, знали человека, который…». После чего рассказывали еще одну невероятную историю, сами, уже не зная, верить ли ей. Да, мало ли, что болтают в тавернах, после пинты-другой пенного? Дорога была построена, а несчастные случаи на ней происходили не чаще, чем на других. «Не верьте этим историям!», говорили иные, «Их придумывают разбойники, промышляющие в лесу, что бы списать свои злодеяния на «темные силы!».

Но, и те, кто верил мистическим историям и те, кто опасался разбойников, и, даже, те, кто не верил ни во что, кроме нескольких закаленных от пролитой крови мечей – все предпочитали проезжать по Чарвудскому тракту днем, группой, опасливо поглядывая по сторонам ….

В тот день, когда начинается эта история, одинокая карета, запряженная парой вороных коней, въехала в Чарвудский лес, со стороны столицы, по пути в Сабур. Каретой правил мужчина средних лет, одетый в зеленый, штатский камзол и треуголку, ничем не отличимый от многих других возниц, если бы не дворянская шпага, поблескивающая на правом боку и неторопливые движения, не привычные для места, где все деловито спешили. Наш же Путешественник, ехал не торопясь, как будто прогуливаясь и любуясь видами ранней осени . Доехав, до широкой поляны, на которой когда то, лет сто назад, располагался постоялый двор, а ныне лишь, обожженные стародавним пожаром разрушенные стены, напоминали о былом уюте, он остановил свою карету и спешился. Казалось, что Путник рассчитывал отдохнуть в этом месте, а теперь огорчен зрелищем разрухи. Так ли это было, или нет, но этот мужчина не привык менять своих планов. Из глубины массивного сундука, закрепленного на облучке кареты, появились на свет запасы съестного, скатерть и небольшая раскладная скамейка. Расположившись, на самом краю поляны, наш путешественник приступил к нехитрой, одинокой трапезе, обстоятельно и неторопливо, как, очевидно привык делать все в своей одинокой жизни.

Ближе к вечеру, когда солнце, над мохнатыми верхушками сосен, стало своим цветом походить на красное яблоко, а кони и сам путник, хорошо отдохнули, он начал собираться в дорогу. Собрав в корзинку остатки съестного, и, уже собираясь уходить, Путешественник, в последний раз посмотрел на поляну, пытаясь понять, не забыл ли он что-нибудь, как, вдруг, в густой траве на границе с лесом, что- то блеснуло в лучах заходящего солнца.

Когда никуда не торопишься, в твоей жизни появляется роскошная возможность удовлетворять свое любопытство по любому поводу. Что наш Путешественник и сделал. Подойдя к месту загадочного блеска и наклонившись, он обнаружил небольшую серебряную пуговицу, красивую, со вставленным в нее драгоценным камнем. Такие пуговицы были бы уместны на платье знатной дамы, где-нибудь во дворце, а не на опушке Чарвудского леса, за разрушенным постоялым двором! Удивленный неожиданной находкой, подарившей ему загадку, он сделал еще несколько шагов глубь леса, внимательно осматриваясь по сторонам и сжимая в кулаке серебряную пуговицу. Когда, глаза путника немного привыкли к полумраку, ему почудилось, что -то необычное чуть поодаль. И действительно: на кусте, дальше, в глубине леса висела белоснежная, шелковая лента. Сомнений не было, здесь, совсем недавно, что - то произошло, быть может, даже, что то нехорошее! Наш путник решительно раздвинул ветки кустов и быстро углубился в чащу…

Шагов через двадцать, в поросшем редким кустарником овраге, невидимом с поляны путник нашел грустную разгадку необычных своих находок. Лежащая на боку поврежденная карета, разбросанные вещи не оставляли сомнения, что здесь произошло ограбление, а несколько мертвых тел, доказывало, что добыча разбойникам далась нелегко. Путник насчитал троих убитых разбойников, причем, рука их сразившая была одна и та же и принадлежала хрупкому, окровавленному юноше, лежащему на зеленой траве со своей изящной саблей.

Скорее по привычке, чем из любопытства путник осмотрел место сражения, обратив внимание, что сломанная карета была, безусловно, красивой и дорогой, но без гербов, а открытые и разоренные сундуки были с гербом и вензелем. Причем с гербом императорским, а с вензелем принцессы. Тела поверженных разбойников были уже холодны, хотя и не так повреждены, как тело храброго защитника кареты, получившего колотую рану предплечья, бедра, простреленный правый бок и ужасный удар саблей через все лицо. Казалось бы, выжить с такими ранами и потерей крови было бы трудно, но тело защитника было теплым, и артерия на шее отозвалась робким пульсом. Решительно сняв свой плащ и бросив его на землю, загадочный путник сделал непонятный нам жест рукой, и плащ повис в полуметре над землей, как импровизированные носилки. Еще один магический жест и тело воителя окутало сиреневое облако, которое, сделав его невесомым, перенесло его на плащ. Убедившись, что тело на плаще и в сиреневом тумане происходит то, что должно, мужчина повернулся и быстро пошёл в сторону поляны.

Плащ послушно, как собачка на поводке полетел за ним.
Рука воина безвольно соскользнула с плаща, раздвинув окровавленные лоскуты батистовой рубашки, обнажив окровавленную грудь.
Девичью грудь…
Путника звали Лорен дОрсен и он был дворянином и волшебником. И теперь у него появилась причина поторопиться.