Никто ни о чем.

- Сладкая, кажется, я понял, что тебя возбуждает больше всего.
- ?
- Мысль о том, что успешного в своей области специалиста и строгого преподавателя, - а что ты еще позволяешь увидеть своим поклонникам и студентам? - по вечерам порет муж.

- И никто ни о чем не догадывается. Да.

---

Деревянная щётка для волос легко легла в руку. Вера покрутила "спанк" так и эдак - гладкое дерево, не слишком большой, не слишком маленький, в самый раз для порки. Нет, не сейчас. Она подумает об этом позже.

Надо как-нибудь подсунуть супругу и еле понятными намеками указать на назначение. А если не захочет? Обычно он с неохотой брался за новые девайсы, предпочитая использовать привычные - ремень, трость, розги, в крайних случаях снейк. В очень крайних. Она поежилась, вспоминая ужасные ощущения от тяжелой витой плети.

Не покажется ли ему щётка несерьезной, недостойной, издевательской? Вздохнула. И, расплатившись, вышла из магазина. Щётка лежала в сумочке. Ждала.

А если покажется, ее ждет намного более жесткое наказание - лишение порки. Врагу не пожелаешь. Ну или пожелаешь, смотря только, какому.

Вера шла, каблуки цокали точно в счет ударам сердца. Цок-цок-цок. Нервно, жалобно.

---

Как обычно, он не проронил ни слова, когда Вера в одной рубашке вошла в комнату. Кивнул и снова отвернулся. Готовиться ей надо было самостоятельно. Если она выглядела неправильно, он мог отправить ее обратно - переодеваться или заново укладывать волосы. Но в этот раз ни звука. Подошла к кушетке и встала коленями на скамеечку перед ней, вытянув руки перед собой, еще не связанные в запястьях. Прогнулась в пояснице и раздвинула бедра. Теперь рубашка прикрывала только самую верхушку ног - там, где они переходили в ягодицы. От ощущения холода, беспрепятственно гулявшего по телу, ее забила мелкая дрожь.

Он подошел неслышно. Сел рядом, погладил выступающие под тонкой тканью позвонки. Нажал на спину сильно - вынудив ее лечь грудью на кушетку, выставляясь в не самой приличной позе, прямо скажем. Даже в совсем неприличной. В который раз уже это происходило, по одному и тому же сценарию, она не помнила, но, как и во все предыдущие разы, не смогла выдержать, и, поднимая бедра выше и выше, сама подставляясь под его ладонь, сдавленно всхлипывала, вжимаясь лицом в покрывало, в безнадежном ожидании каждого следующего сочного удара щеткой по голой коже. Каждая секунда кажется бесконечной, и дольше века длится...

- Ммммммм. Аааах.
Ах. Да. И ничего больше.

---

К удивлению Веры, муж отнесся к появлению нового девайса благосклонно, пусть с некоей отстраненностью. Впрочем, это проявлялось во всех сферах их отношений. Являясь одним целым, прямо по библейским канонам, где муж с женой слеплены воедино, они все же продолжали жить в разных мирах. Он работал без выходных, с увлечением просиживая над своей любимыми статистическими показателями и брокерскими сводками. Она ходила тенью по квартире - боясь лишний раз приблизиться к нему без разрешения. Она была слоном в посудной лавке его работы, дела его жизни. Он был слоном в ее - мире переводов, поэзии, картин. Не надо пересекаться, и ничего не разобьется, просто держитесь подальше от чужого. Но Вселенная оставалась Вселенной - принимая разные миры, и, вопреки своему определению, состояла не из бесконечного множества единиц, а конечного, ограниченного - множества двух. Им хватало.

---

Поморщилась, садясь перед рабочим столом. Надо было захватить с собой диванную подушку....
И тогда точно никто ни о чем не догадается.
Да.