Лунная соната.

Серебряная лунная ночь располагала к романтическим мечтам, которые окрыляли ее трепетную натуру. Она, определенно, должна повторить судьбу Дейнерис Таргариен, завоевав все 7 королевств – и тогда все самые прекрасные и благородные мужи склонятся перед ней...

Ей казалось, что вот-вот - в следующем помойном баке она найдет - если не целого рыцаря на коне, то хотя бы - яйцо дракона.

Сладостные грезы нарушила непринужденная беседа каких-то джентльменов, обозначившаяся из соседней подворотни. Поправив слюнявым пальцем волосы и поставив за помойный бак авоську с собранными бутылками, леди решилась выглянуть из-за угла.

- Последнее время, милостивые государи, я прихожу к выводу, что мне едва ли есть дело до мнения неуспешных людей. Чтобы расти – надо стремиться к успешным. Вот, например, вы, господин Патрик…

Синяк с подбитым глазом початой бутылкой в руке, лежащий в луже неопределенного органического состава, весело рыгнул.
– Мы с вами сегодня опять провели время, наблюдая за какающими ежами… а вы, сэр Оганес…
Толстый бомж неопределенного возраста с сиськами 3го размера - во всесезонной шапке-ушанке, обутый одной ногой - в потертый, но еще пока изящный лаковый ботинок, другой - в старый кирзовый сапог, был поглощен тщательным вылизыванием содержимого пустой пачки чипсов.

- Вы мне не ровня. Я просто обязан вышвырнуть вас, плебеев, из своей жизни. Ничего личного, джентльмены. Адью.

Он повернулся и увидел ее. Бомжиха верхне-неопределенного возраста, как он всегда и мечтал, правда - с трудом различимого пола - вышла из за угла, мягко улыбнувшись ему. Выставив вперед левую ногу, демонстрирующую грязный большой палец из дырки в ботинке, он ответил ей изящным пьяным поклоном, продефилировав порванной кепкой и с трудом удержав равновесие. Грациозности ее книксена позавидовал бы парализованный носорог.

- Встал пред народом Эней: божественным светом сияли
Плечи его и лицо, ибо мать сама даровала
Сыну кудрей красоту и юности блеск благородный, - продекламировала она единственную известную ей цитату из Энеиды Вергилия.
- Мчусь то туда, то сюда, — надвое вечно разъят.
Стоит ли муки мои без конца умножать, Эрицина? – он ответил Элегией Овидия.

Они удалялись, взявшись за руки в новую счастливую жизнь…

- Эй, таджик! – заорал толстый Оганес, - завтра твоя очередь добывать бухло!!!