Вторая встреча. Часть 2.

IV
– Убери здесь всё и иди в комнату, – он ушёл.
Миа быстро собрала и помыла оставшуюся от ужина посуду, поправила плед на диване, и, торопясь, пошла за ним.
– Однако, маленький у тебя стол, – Джейсон выкладывал из сумки принесённые приспособления.
Он говорил практически обычным голосом, и та волна страха, что накрыла её с головой на кухне, будто отступила. Джейсон обернулся.
– Боишься?
– Н-нет, – и это была правда. Спроси он её минуту назад, она бы не выдавила из себя ни звука.
– Хм.. Значит, я плохо стараюсь.
Опять она почувствовала, что будто разочаровывает его. Но, как было сказано ранее, она не собиралась притворяться. Ответила, как чувствует.

– Встань к стене, подними руки, – чувствовалось изменение интонации, и она поняла, что пришло время для наказания.
Жестким движением он раздвинул её ноги шире, выпрямил руки выше. Даже не беря во внимание тот факт, что Миа не совсем понимала, откуда набралось тридцать ударов, она понимала, раз он сказал, значит, так оно и есть. Заслужила. После прошлой встречи она узнала его чуточку лучше, но это не мешало ей ощущать дрожь, скорее даже наоборот. Проведя рукой по её телу, едва уловимыми движениями, будто осматривая свою территорию, он запустил руку в трусики. Даже не видя его лица, она почувствовала, что он улыбается. Там всё было гладко, без единого волоска. Хоть в чём-то она не прокололась.

– Умница. Так и быть, уберём пять за неправильный ответ. Пусть будет тридцать.
Он подтянул трусики так, чтобы оголить её попу.
– Считай!
Его ладонь со звонким шлепком опустилась на кожу.
– Один.
– Громче!
Сила ударов нарастала. Она считала. Когда он ударил двумя руками, она чуть не запнулась, математика в голове дала сбой, но она посчитала правильно, за один. Как-то его руки сделал серию ударов так быстро, одна за другой, что она отчаянно боялась сбиться. Было всё сложнее считать, потому что становилось больнее, стоны и мычания просачивались сквозь звонкие шлепки и её счёт вслух.

Но всё было только впереди.
На каком именно счёте, она не помнила, но он сменил орудие наказания. Замерев, когда Джейсон отошёл, она услышала, как он вытаскивает ремень. В детстве ей как-то доводилось испробовать ремня за прогулы в школе. Она напряглась. Детство прошло. Заплачь она сейчас, он не остановится. Да и с чего бы.

Кожаный ремень тяжело опустился на разогретые ягодицы. И ощутимо больнее его рук. Стон. Счёт.
Последние остатки мыслей улетучились, уже со второго или третьего удара ремнём. Она не знала, как удавалось продолжать считать вслух. Всё слилось в один клубок: боль, стоны, звуки ударов, ощущение его присутствия каким-то шестым чувством. Содрогаясь, тело отзывалось на каждый удар, запуская дрожь. Всё вместе это доставляло то неведомое удовольствие, от которого невозможно было спрятаться. Да, это было наказание за невыполнение приказа. И ей было действительно Больно. Но вместе с тем, ей доставляло удовольствие быть в Его власти, стонать от Его ударов. Конечно, тогда она не думала обо всём этом, а только чувствовала. Чувствовала всей своей трепещущей сущностью.

Джейсон прервался ненадолго, переключая трек в плей-листе.
Он решил сменить и орудие наказания. Розги. Она не видела, что и как он делает, зато успела немного перевести дух, вдохнуть больше воздуха.

Первый удар розгами получился, наверное, даже приятным, так показалось. И, хотя он сделал небольшой перерыв, пока переключал музыку, клубок чувств в ней не распутался. Она совсем не четко запомнила ощущения от наказания розгами, ведь опускались они на уже горевшую после ремня, кожу.

– Двадцать два, двадцать три, двадцать ч.. – удары были выполнены быстро один за другим, и, кажется, она практически сбилась.
– Скооолько? – тихо и угрожающе протянул Джейсон.
– Двадцать четыре, – она шёпотом выдавила из себя, иссохшее горло издало хрип, и она откашлялась.
Перед последним ударом она услышала, как розги угрожающе засвистели в его умелых руках. Поняв, что напоследок получит самый сильный удар, она сжалась.

– Тридцать, – с удивлением в голосе, почти с вопросом, проговорила она. Последний удар оказался просто лёгким шлепком. Наверное, в этом присутствует какой-то элемент получения удовольствия у садистов. Было достаточно того, что перед последним ударом она сжалась, ожидая самого худшего, что, несомненно, не смогло укрыться от его взора. Хотя судить об этом ей было сложно, даже на следующий день. Причинять боль кому-то другому было точно не для неё. А вот получать..

V
– Как у тебя с суставами?
– Нормально всё.
– Согни руку. Держи!
Взяв со стола эластичный бинт, он стал заматывать согнутую в локте руку.
– Попробуй освободить. Смелей.
Она волновалась, не зная, чего ожидать. Ей удалось освободить кисть. Он перемотал заново.
– Пробуй.
На этот раз ничего не получилось.
– Вторую.
– Пробуй освободить.
– Если сильно онемеет, не забудь сказать.
Высвободиться опять не получилось. Бинты надежно сковали её руки, и сейчас она начинала по-настоящему ощущать свою беспомощность. Нет, когда, он в прошлый раз фиксировал руки за спиной, она тоже, конечно, не могла бы ими воспользоваться при всём желании. Но такой способ фиксации как сейчас, был для неё впервые.

– На колени! Спиной ко мне!
Его голос продолжал жалить слух, как кнут. Она быстро села. Он надел фиксатор на щиколотки, обвил ремень вокруг бедер, и стянул.
– Встань на локти! Ноги раздвинь. Шире!
Она стояла на четвереньках, на зафиксированных в локтях руках, ноги невозможно было раздвинуть дальше, чем позволял фиксатор. Она боялась, что будет дальше.

Что-то острое впилось ей в кожу. Потом ужалило что-то тонкое, и она поняла, что он взял прутик.
Он продолжал сечь её, прутик со свистом рассекал воздух и её плоть. Она застонала.
– Иди на кухню! – попутно он продолжал жалить её тонкой розгой.
Идти, конечно, она не могла, скорее заковыляла..
– Быстрее! – его недовольный голос быстро привёл её в чувство, и она заторопилась, почти не обращая внимания на боль в локтях, ударяющихся о пол, и на тычки прутом.

– Задницей ко мне.
Она остановилась. Он поставил ей что-то на ягодицы. «Пепельница. Курит», пронеслось в голове. Это были единственные два слова, из её собственных мыслей, которые забрели к ней ненадолго.

Джейсон прикурил, сев на диван. Что-то ему не понравилось.
– Ближе к дивану. Не урони, смотри!
Она старалась быстрее проковылять, боясь опрокинуть пепельницу.
– Спину выгни. Ещё!
Он переставил пепельницу на выгнутую поясницу, и продолжил курить.
Такое странное чувство.. Деперсонализация?..Да? Нет?.. Кажется, именно это сейчас имело место быть, как ей показалось. Но мысли пришли уже после, на другой день, когда она пыталась анализировать произошедшее. На тот же момент, стоя на кухне, в её голове не было вообще никаких мыслей. И она не прикладывала к этому никаких усилий. Их просто не было, и быть не могло.

Докурив и затушив сигарету, он убрал пепельницу и приказал вернуться в комнату.
– Не заставляй меня повторять…– он шел за ней, и она поняла, что опять копошится. Пришлось приложить немалые усилия, что заковылять как можно быстрее. Что-что, а заставлять его повторять приказ она точно не жаждала.

– Стой так.
Она стояла на четвереньках, скованная, и смотрела в одну точку перед собой. Пальцы на правой руке немного занемели, но несильно, и это её не отвлекало. В голове пустота. Она даже не слышала, играла ли музыка. И почти ничего не чувствовала. Она ждала. Единственный звук, который донёсся до неё – звук льющейся воды в ванной.

Он вернулся босиком и встал перед ней.
– Целуй!
Она молниеносно (как ей казалось, по крайней мере) припала губами к вытянутой перед ней ноге. У него были большие и красивые ступни. Она никогда не испытывала чего-то предосудительного к ногам. Но в такой ситуации она была впервые. Было жутко неудобно из-за того, что руки были согнуты в локтях. Ей казалось, что она выглядела жутко неуклюже, и из-за этого волнение и страх стали нарастать и накрывать её.

Пока она неуклюже пыталась целовать его ногу, он что-то взял в руки, и несколько ударов опустились на её беззащитную попу. Она вскрикнула, и тут же припала обратно к ступне, боясь нарушить приказ. Он продолжил истязание, и она стонала практически во весь голос, не забывая возвращаться к ноге.

Джейсон вытянул вперед другую ногу. Она попыталась подползти, но он отодвинулся назад. Она снова попыталась движениями локтей приблизиться, но он снова отодвинул ногу чуть назад. Тогда она попыталась опуститься ниже, насколько это было возможным, не двигаясь вперед. Когда она опустилась вниз, попа её задралась выше. Кажется, этого он и ожидал, хотя она не знала наверняка. Она ничего почти не соображала. Знала только, что приказа остановиться не было, значит, нужно было продолжать.

Когда она выгнулась, он, кажется, перешагнул и встал, будто хочет оседлать..или просто зафиксировал её заднюю часть руками, она не могла бы вспомнить при всём желании. Одно было ясно точно – ей не вырваться в любом случае.

Тогда-то громкие стоны переросли в нечто большее. Она кричала. Было жутко больно, она не могла сдерживать крик, но каким-то чудом не забывала, что она еще должна целовать его ногу.. Было больно, и она, кажется, пыталась вырваться. Стало жутко от того, что потеряв равновесие, то ли дёрнувшись от боли, то ли ещё почему, она уже практически лежала на левой согнутой руке. От этого было почти невозможно оторвать губы от одной точки его ноги. Она чувствовала себя не просто неуклюжей. Она впервые почувствовала свою ничтожность. Как, должно быть, жалко выглядит она сейчас в глазах хозяина. Не может стоять прямо. Она попыталась поднять левую руку, поставить её на локоть, но у неё ничего не получилось. Отчего ощущение беспомощности многократно усилилось. Из глаз уже давно текли слёзы от ударов, которые терзали её тело, кажется, она уже просто измусолила его ногу своими слюнями. Теперь она терзалась ещё и своей никчемностью.. Её будто затянула в смерч. Она не осознавала, где она, будто всё вокруг исчезло. Остались только жуткая боль, ощущение ничтожности и страх, что она не может нормально выполнять приказ. Почти как во время её наказания. Но гораздо сильнее. Её куда-то уносило. Она потерялась во времени..

VI
– Хватит. Встань нормально! – Джейсон остановился
Она попыталась подтянуть непослушные руки и кое-как всё же поднялась на четвереньки.
Её тело содрогалось. Она не помнила, но в какой-то момент он уже разматывал бинты.
– Сразу не разгибай, – в его голосе была слышна забота. Аккуратно разогнув первую, он принялся освобождать вторую.
Затекшую руку кололо иголками. Она еще не пришла в себя.
– Ляг на кровать. На живот, – он освободил и ноги.
Она подползла к кровати, легла головой, оставшись на коленях.
– Полностью на кровать, – он усмехнулся, как ей показалось, как-то по-доброму.
Значит, это всё. Она забралась на кровать и легла на живот, уткнувшись лицом в тёплый плед, попутно стирая слёзы.
Он быстро вышел и чем-то загремел на кухне, достав что-то из морозилки.
Вернувшись, он протянул ей стакан с водой и льдом. Она благодарно отпила, это помогло немного прийти в себя.
Достав из стакана лёд, он принялся остужать её горящее тело. Даря спасительный холод, лёд быстро растаял. Её продолжало трясти, она не совсем знала от чего именно – от холода или от закончившейся порки.

– Замёрзла?
– Нет, – она замотала головой.
– А чего трясешься?
Он завернул её в плед, погладил по голове. Она благодарно прижалась к его руке. Вместе с теплом от пледа по телу разливалась благодарность и удовольствие.

– Маленькая моя. Ты - умничка..
Она надеялась, это означает, что ему понравилось.