Мы с тобой одной крови…. Часть 1.

В первый раз они встретились в летнем лагере на пляже. Серьезный Блондин девяти лет и загорелая дочерна Малявка-первоклашка с двумя косичками до попы. Первоклашек вообще присутствовала на пляже небольшая толпа и все они, разбившись на две кучки, строили песчаные башни. Команда Малявки явно побеждала, потому что их башня, несмотря на некоторую кособокость, была почти в два раза выше башни соперников, что было неудивительно, поскольку Малявка, носившаяся по пляжу будто небольшое цунами, уже успела вовлечь в свой вихрь почти три четверти всей присутствовавшей там мелюзги. Блондин, пожалевший вторую команду, за какие-то пять минут вылепил для их маленькой башенки украшения в виде шариков и соорудил крепостную стену, враз превратившую обычную башню в загадочный песчаный замок.

Почему он делал это, если его тоже буквально завораживала кипучая деятельность Малявки? Ответ был прост: вторая команда включала в себя всего четырех девочек, глаза которых уже были на мокром месте, а Блондина всегда учили тому, что мужчины должны защищать маленьких девочек.

Маленький замок был таким милым, что все четыре девочки разом успокоились, переводя восхищенные взгляды с замка на Блондина и обратно. Блондин улыбнулся, принимая их молчаливое восхищение, как вдруг сильный толчок в спину отправил его в полет, закончившийся прямиком на прекратившем свое существование замке. Кое-как развернувшись, Блондин уперся взглядом в разгневанную мордашку Малявки.

- Наша башня лучше! – Малявкин гнев буквально накатывал волной, но насупленные бровки все равно смотрелись забавно.
Блондин кивнул, соглашаясь, и снова неуверенно улыбнулся.
- Ты можешь строить с нами, - голос звучал утвердительно, но глаза Малявки смотрели с вопросом и затаенной надеждой. Блондин заколебался, не зная как быть с теми девчушками, которым он помогал, перевел взгляд на них…

- Они тоже могут строить с нами, - теперь голос Малявки звучал вкрадчиво, а вопрос в её глазах сменился торжеством победы.
- Я Алекс, - протянул руку Блондин
- Ника, - ладошка Малявки была крепкой и неожиданно прохладной.

Их дружба всегда казалась другим странной. Элегантный, спортивный и утонченный Алекс, чье внимание каким-то невероятным образом проявляло в прежде заурядных девушках тот самый еле уловимый внутренний свет, который в юности старательно прячут, а достигнув зрелости, отчаянно пытаются сохранить. Ника, уверенно шагающая по жизни в джинсах и футболках с провокационными надписями, всегда отчаянно штурмующая очередную высоту наперегонки со всем миром, всегда в окружении чуть более взрослых мужчин, претендующих на её внимание. Его девушки никогда не могли понять, почему такой взыскательный Алекс всегда готов открыть свои двери ей навстречу. Её мужчин выводило из себя то, что, устав, она не припадала к их мужественному плечу, а молча уезжала неизвестно куда.

Повзрослев, Ника уехала сперва учиться, а потом и строить карьеру в столицу. Алекс, продав все, что досталось ему от родителей, купил заброшенный пионерлагерь и открыл диковинное по тем временам заведение: частный Клуб, членство в котором можно было получить исключительно по приглашению и никак иначе. Время от времени они созванивались и болтали ни о чем, просто чтобы знать, что другой по-прежнему есть, даже если он живет где-то там…


Первая взрослая любовь Ники была взрывной и стремительной. Ника (начинающий бизнес-брокер) и Он («владелец заводов, домов, пароходов») встретились, когда оба пытались купить один и тот же бизнес-центр. Ему было 37, он носил костюмы, пошитые на заказ, и швейцарские запонки. Ника в свои 23 года по-прежнему предпочитала джинсы, разве что провокационные футболки сменили рубашки и блузки. По итогам их эпической битвы она все же заполучила для своего клиента бизнес-центр, а Он заполучил в жены саму Нику. Она смеялась как сумасшедшая, когда спустя три месяца на их свадьбе Он преподнес ей в качестве свадебного подарка не машину и не бриллианты, а ключи от того самого бизнес-центра и пост его исполнительного директора. Следующие пять лет Ника увлеченно строила свою собственную брокерскую компанию, жадно учась у Него управлению буквально всем, чем только можно управлять, начиная с автомобиля и заканчивая заводами-пароходами. А потом Он погиб. Нелепый и глупый несчастный случай. После похорон Ника уехала на старую дачу своих родителей, где можно было просто сидеть и смотреть на лес. То и дело звонил её телефон, но она не хотела ни с кем разговаривать. На третий день телефон сдох и умолк. На пятый день приехал Алекс. Алекс взглянул на брошенную у входа так и не разобранную сумку, на вскрытую коробку с мюсли, прошел на веранду и присел на колени перед Никой, тупо смотрящей на лес пустыми сухими глазами. А потом всегда спокойный и уравновешенный Алекс коротко замахнувшись, влепил Нике хлесткую пощечину и холодным твердым голосом произнес: «Вставай. Мы уезжаем». Ника, будто проснувшись, несколько раз быстро моргнула и непонимающе уставилась на Алекса, который молча поднял её за руку из кресла и повел за собой на улицу, прихватив по ходу брошенные телефон и сумку. Алекс сам усадил её на пассажирское сидение брошенного прямо у ворот джипа и сам пристегнул её ремень безопасности. А потом Алекс, её серьезный правильный Алекс, на бешеной скорости гнал джип по проселкам до тех пор, пока молчавшая до того Ника тихо не спросила его: «Алекс, как же я теперь буду-то, а?». Он остановил машину и долго внимательно всматривался в её лицо, после чего вздохнул с заметным облегчением и произнес: «Прорвемся».

Следующие две недели Ника прожила в доме Алекса на территории Клуба. Он каждое утро встречал её за завтраком, который к её приходу всегда уже был сервирован в нижней гостиной, потом они гуляли по Клубу, осматривая то конюшню, то ресторан, то корты и бродили по лабиринтам из декоративного кустарника высотой в два метра. После обеда Алекс, сдав Нику на попечение персонала фитнесс-центра, уходил в офис, неизменно возвращаясь за ней к ужину. Каждый день Алекс был первым, кого она видела утром, и последним, перед тем, как Ника уходила спать. После первой недели Алекс перестал тревожно заглядывать Нике в глаза вечером перед тем, как она уходила спать, и утром, встречая Нику за завтраком, а к середине второй недели он сам как-то утром протянул ей её же телефон со словами: «Вылезай из берлоги, пора». Еще через три дня все еще немного осунувшаяся, но снова собранная и готовая к бою Ника спрятала в сумочку полученную от Алекса золотую VIP-карту Клуба, крепко обняла его и вырулила на своем BMW за ворота.

Шакалов, уже предвкушающих дележку бизнеса её мужа, ждал огромный, радостно скалящий острые зубки сюрприз.