Игрушка

Я обещал Gala написать рассказ на эту тему. Исполняю своё обещание.

Я закончил вытирать пыль с полок и подоконников, опустился на четвереньки и приступил к полу. Для влажной уборки я использую одноразовые салфетки, складывая грязные в пакет, чтобы потом его выбросить. Швабра или половая тряпка меня не устраивают, с ними уборка недостаточно качественная, а Мила, когда в настроении, заставляет меня вылизывать недостаточно чистые места языком, а потом всё равно вытирать салфеткой. В этом, конечно, есть определённое удовольствие, поскольку в это время она обычно стоит рядом, и мой язык работает совсем близко к её ногам. Но когда грязных мест действительно много, это становится слишком утомительно. Поэтому я стараюсь делать уборку на совесть. В конце концов, когда она придёт, мне будет что лизать, кроме пола. В самом начале наших отношений она приходила, садилась на пуфик и терпеливо ждала, когда я вычищу подошвы её сапожек. Позже ей это надоело, и она просто приказывала мне снять с неё обувь, а затем почистить её. Иногда была рядом и наблюдала, но чаще уходила, садилась в кресло, куда тут же на коленях приползал и я, со стаканом смузи из киви, алоэ и сельдерея, оставляя чистку обуви на потом. Она сидела в кресле, подав мне свои прекрасные ступни для массажа. Без поцелуев и прикосновений к моему лицу, чтобы расслабиться, а не возбуждаться. Только однажды, она пришла чем-то разгорячённая, и позволила мне зайти дальше, намного дальше.

На моей шее ошейник, на гениталиях – клетка, запертая на ключ, который я отдаю Миле, когда она приходит. Ошейник я сделал сам. Клетку купил, когда мы с Милой обсуждали условия наших будущих отношений. Она волновалась, что, вместо обещанной уборки, я буду дрочить на её бельё и обувь. Наверное, был печальный опыт с кем-то. Я не спрашивал. Мне, кроме неё, никто не интересен.

Ползая на коленях по паркету, с салфеткой в руках, я вспоминаю, как признался Миле, что влюблён в неё. Она ответила тогда:
- Очень неожиданно. Ты прекрасный парень, но не мой типаж. Я не думаю, что у нас что-то получится. Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь.

- Я лишь хочу иногда быть рядом с тобой
- И только? Приходить, когда я скажу и уходить, когда скажу?
- Да.
Она задумалась.
- А что ты собираешься делать рядом со мной?
- Всё, что захочешь. Разговаривать. Делать что-нибудь для тебя.
- Что, приготовишь мне ужин?
- Как пожелаешь. Всё, что угодно.
- Ты уверен? А, что взамен?
- Почему обязательно должно быть что-то взамен? Быть твоей живой игрушкой меня вполне устроит.
- Ты знаешь, звучит заманчиво. Я подумаю.

Думала она недолго. На следующий же день я был приглашён в гости.
- Только никаких поползновений в мою сторону, обещай мне. Ты делаешь, то, что я захочу, и не больше, договорились?
- Да. Как Вам будет угодно.
Обращение на «Вы», наверное, было для неё неожиданно, но возражать она не стала. Вместо этого сразу же поручила мне работу, которая впоследствии стала моей еженедельной обязанностью – мыть пол. После этого я никогда не обращался к ней на «ты». После окончания уборки я услышал короткое: «Спасибо. Свободен».

Забавно, ведь я своим собственным ртом обещал, что не потребую большего, но всё равно почувствовал разочарование. Слишком холодно это звучало. Мне захотелось как-то компенсировать этот холод. Перед уходом я упал перед Милой на колени и стал целовать пальцы её босых ног. На удивление, она не отстранилась, а лишь, через некоторое время толкнула меня ногой в плечо: «Всё, иди». Я ушёл, как она велела.

Сейчас я думал о том, что любовь – это принадлежность друг к другу. Я хотел принадлежать Миле, она мне – нет. Но я всё же выпросил у неё какую-то часть её принадлежности и для себя. Ведь она приглашала меня, разговаривала со мной, хвалила, ругала и наказывала меня. А целовал её ноги и лизал обувь. Было ли мне этого достаточно? Сначала – да, я был счастлив быть рядом с ней. Затем, после того момента нежности с её стороны, я мечтал о большем – сжать её в объятиях, поцеловать в губы и делать всё то, чем занимаются любовники. Со временем я смирился с мыслью, что этого не случится никогда, когда во время уборок замечал следы присутствия другого мужчины.

Мытьё пола чем-то напоминает мне йогу. Это, определённо, полезно для моего здоровья. Раньше у меня побаливала спина, теперь перестала совсем. Я с удовольствием прихожу к Миле каждый вечер пятницы. Уборка занимает около часа, затем приходит Мила и проверяет мою работу, пока я жду с плёткой в зубах, иногда заставляет лизать пол, подкрепляя свои замечания ударами плети, и, наконец водружает на меня свои ножки, и мы беседуем. Она - в кресле, я – на полу.

Тон её голоса и ощущения моей спины, на которую опускается плеть, дают мне понять, в каком настроении Мила и как строить дальнейший разговор. Может быть, просто помолчать и погреть её ступни на своём животе, пока она в своих мыслях.

Наконец, всё чисто. Я выбросил грязные салфетки и устроился ждать на чистом полу в прихожей. Я всегда слышу и узнаю её шаги за дверью, и успеваю принять позу покорности, прежде чем она войдёт. Когда открывается дверь, я не шевелюсь и смотрю в пол, прежде чем она поприветствует меня, поставив ножку на затылок, что означает, что я могу начать её разувать. Однажды она играла в «девочку на шаре», и это действительно было весело.

Сегодня шагов Милы не было слышно дольше обычного. Прошло почти два часа, прежде чем я услышал телефонный звонок. Это была она.
- Я сегодня не приду. Остаюсь в гостях. Можешь идти домой.
- Хорошо. Я оставлю ключи в почтовом ящике.
Пауза.
- Ты больше не придёшь?
- Нет.
- Ладно. Тогда увидимся на работе. Пока.
- Пока.

«Да, увидимся», - подумал я. Придётся её уволить. А жаль.