Страшно.

Ладно, не спитЬся Годзилловне. Продолжаю трепотню. Как всегда, за театр.

Ну наступил он, мне, на трепетные струны, моей, чёрной, души, ну, как же, без него?!!!!

В общем, была я-очередной мальчик.

(А какую роль ещё дашь, такой, скверной, тётке?!)

Ничто не предвещало беды.Всё идёт по сюжету, к семье Попа вламывается Дедунюшка, тенор, с Алёнушкой, (да, у Пушкина нет алёнушек, это уже фантазия тех, кто пытался срубить бабосов на трупе Пушкина.Сказка о Попе и работнике его, Балде.)

Дедунюшка (Костька) просит простить долг. Валантэйн Сергеич, он же-Поп, страшно угрожает и не желает прощать сто рублей.

Колоратурное сопрано, Асетрина(прости, Айсулу, но так смешнее...)уговаривает Попа, заслуженного артиста Бурятии, простить сто тугриков.

Трагедия.Балда, он же-горячий, кавказский парень, собирается наказать Зло.

Сзади изображают возмущенье Попадья и Поповна.

Поп поёт:
-На Бога не кивай, САМ отдавай!

И тут суётся Попёнок, (я), с той же фразой.Балда, на такую наглость, должен придать Попёнку ускорения, в виде подзатыльника.

Лёха заигрался. Как вломил мне....Треск моего черепа был слышен во Франкфурте-на-Майне.

Я успел добежать до гипотетической Матери, она же -Танька, схватил её сиськи и умер....

Последнее, что помню, вопрос Поповны:
-Аурика, ты-ЖИВА?!

Нет.Я умер.
За кулисами стояла бригада монтеров, взявшись за бритые головы....

Очнулся Попёнок в антракте.Башка-трещит.Ну, думаю, хуже уже не будет, пошёл курить.И, заодно, нажаловаться оркестру, который наблюдал процесс убиения младенцев.

Явился Балда, он же-Эльза Кацнельбоген, фу, Лёха.И, громогласно, заявил, что я-сама виновата.Подвернулась.

Башка болела ещё пару дней.Лёха-переобиделся.

Нну...заигрался.С кем не бывает..